Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов

— Нет.

— Тогда у меня есть для тебя только одно. Номер.

— Номер?

— Личный номер Илины Ю`Гринд. Не спрашивай откуда, не спрашивай почему. Он просто есть. Тот контакт… он уже не поможет. Но сам номер остался. Насколько знаю, там не принято менять личные номера.

— И что я ей скажу? Надо же владеть хоть какой-то информацией… Может, у тебя есть кто-то, кто владеет?

— Кто-то, кто с ней спал, ты хочешь сказать? Извини, Ганимат, я не беру у наших сторонников подобных анкетных данных. Это слишком. Вот ты бы стал заполнять такую анкету?..

— Давай номер, — буркнул подпольщик, но, увидев разочарование на миленьком и таком уставшем личике девочки, не выдержал, улыбнулся в ответ. — Спасибо, солнце!

— Пожалуйста… Ганимат. Я всё же надеюсь, ты передумаешь. Взвесь всё ещё раз. Операция готовится. В этом просто нет нужды. Я… хочу видеть тебя живым, милый.

— Извини, девочка моя. Так надо, — мягко и грустно ответил мужчина и отключился, чтобы не бередить свои и её чувства. Он боялся, что через это может усомниться, проявить слабость. Нельзя. Всё уже решено. Чувства — для тех, кто придёт после них. В свободной Штарнии.

Спал Ганимат отлично. Он всегда спал отлично. Слишком много энергии выплёскивал за день — своего рода природная компенсация. А весь следующий день ушёл у него на попытки найти хоть сколь-нибудь стоящую информацию про главу Службы Контроля. Всё тщетно. Даже вылазка в окрестности штаб-квартиры не дала результата. Тут не оказалось никаких мелких забегаловок, магазинчиков и прочих мест, откуда можно было бы спокойно наблюдать за событиями вокруг вожделенного здания, а заодно попытаться завербовать полезных людей. И вот теперь подпольщик, подобно загнанному в клетку льву, мерил шагами комнату.

Мысли были самые разные. Можно попытаться вжиться в мир республиканского мегаполиса. Попытаться подобраться к Службе поближе. Медленно, методично. Но он боялся. Боялся передумать, поддаться чувствам к Стефи, которые в разлуке становились только сильней, и крепли день ото дня. Наконец он рыкнул: «Какого чёрта!» — и принял решение. Как часто у него случалось — резко и быстро. И тут же полностью отдался его осуществлению. Ведь госпожа Координатор — женщина. А он мужчина, и у него в кармане её номер. Позвонить. Просто позвонить. Что может быть проще?

Ждать ответа пришлось недолго. Секунд тридцать на голографическом экране крутилась заставка с эмблемой звёздного десанта — перечёркнутой когтями планетой, — после чего перед мужчиной возник образ жгучей республиканской красавицы. Медноволосая, с почти коричневым оттенком локонов, красивым породистым лицом и… бесстыдно зеленоглазая. Огромные зеленющие прожекторы легко дали бы фору самой породистой кошке. Разве что зрачок не был вертикальным… И сейчас эти глаза смотрели пристально, просвечивая насквозь, подобно рентгену. Девочка предпочла встретить неожиданный вызов максимально собранной.

— Да?.. — вопросительно изогнула брови красавица.

— Илина… Вы… — мужчина сделал вид, что в первые секунды вызова растерялся, и лишь затем смог собраться с мыслями. — Простите, что беспокою в столь неурочный час. Моё имя Модест. Вы меня не знаете.

— Не знаю, — с почти неуловимой ноткой издёвки подтвердила голограмма. — Как и того, откуда у вас этот номер… Модест.

— Я только прибыл на планету и… хотел пригласить вас на свидание! — на одном дыхании выпалил Ганимат. Его природная живость позволяла играть подобные роли без всякого напряга.

Теперь пришёл черёд медноволосой удивляться. Нет, она не растерялась, а именно удивилась. Лицо республиканки разгладилось, её почти прищур сошёл на нет, уступив место мягкому обволакивающему обаянию.

— Неужели?.. А вы смелый мужчина…

— Илина! Я прибыл сюда только ради вас. Прошу, дайте мне шанс! — самое забавное, подпольщик не врал. Ни на фотон. Отчего жар его голоса приобрёл особенно честные, неподдельные интонации.

— Продолжайте. Вы меня интригуете, — лукаво улыбнулась валькирия, делая стойку. Вся её повадка приобрела хищный, отточенный вид. Ноздри раздувались, между зубками гулял гибкий язычок, то и дело смачивая слюной пересохшие губки. Она словно натуральная кошка готовилась к увлекательной игре со своей любимой мышкой.

— Илина! Я люблю вас! Вами я бредил много месяцев! — продолжал с ещё большим жаром обнадёженный видимой благосклонностью мужчина.

— Как мило… — протянула валькирия. — И ты прилетел на Штарн лишь ради меня?..

— Да!

— Милый, милый мальчик!.. — девочка протянула вперёд свои голографические пальчики и коснулась щеки собеседника. — Но я вынуждена отказать.

Ганимат растерялся. Он ожидал всего, что угодно, но не когда она уже заглотила наживку… Такой облом!

— Илина… — проблеял именитый подпольщик.

— Ну-ну, милый! Всё хорошо, — ворковала кошка, буквально обволакивая мышку своим обаянием, играя и даже не думая выпускать её из своих лап. — Я сама приглашаю тебя на свидание!

С сердца мужчины словно свалился пудовый камень. Он окончательно ошалел, и девочка взяла его, как ей казалось, тёпленьким.

— Сегодня уже не получится… к сожалению. Придётся тебе ещё одну ночь и один день помучиться… Зато завтра вечером… Начнём пораньше. Часиков в шесть. В ресторане «Симфония вкуса». Я сама закажу столик. Могу немного опоздать, но ты обязательно меня дождись! Дождёшься?..

— Да! Я… у меня просто нет слов…

— А они в этом деле не нужны, милый. Мне вполне достаточно твоих эмоций — таких ярких, приятных, будоражащих…

Не желая больше мучить ни себя, ни его, валькирия отключилась, а Ганимат остался стоять с глупейшей улыбкой на лице. Он до последнего не мог поверить, что все его мытарства последних дней разрешились… столь банально. Сам разговор, как ни странно, только добавил подпольщику решимости. Республиканка всё же проявила свою подлинную феминистскую суть — как удачно охарактеризовал для себя приглашение в ресторан мужчина. Идеальное оправдание — особенно когда хочешь его найти. Ганимат ведь прекрасно понимал, что лично к Илине ничего не имеет. Она подставилась, будучи символом силовых структур Республики в их Планетарном образовании. И до последнего в нём жило это треклятое, впитанное с молоком матери стремление не обижать, защитить невиновную женщину. Пришлось науськивать себя, напрочь игнорируя, что дело не в её республиканской природе. Девочка всего