Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении» - Валерий Замулин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Локализация прорыва в полосе 69-й А 12 июля 1943 г
Как уже отмечалось, во второй половине 11 июля ситуация в полосе 69-й А резко обострилась. Между 15.00 и 16.00 три дивизии 3-го тк генерала Г. Брейта армейской группы «Кемпф», прорвав оборону войск 92-й гв. и 305-й сд 35-го гв. ск на участке: Шишино, Хохлово, Киселево, Шляховое, Шеино, Мясоедово, устремились в глубь второго армейского оборонительного рубежа. 92-я гв. сд полковника В.Ф. Трунина совместно с 96-й отбр генерал-майора В.Г. Лебедева хотя и понесли значительные потери, тем не менее продолжали драться с противником, который превосходил их в огневых средствах. Но к 19.00 6-я тд генерала В. фон Хунерсдорфа 3-го тк при поддержке авиации, пробив брешь в центре обороны дивизии и рассеяв часть ее сил, к наступлению сумерек пошла через боевые порядки частей правого крыла 35-го гв. ск генерал-лейтенанта С.Г. Горячева и овладела селом Казачье, расположенным в центре второго армейского оборонительного рубежа.
Ситуация складывалась благоприятно, и командование дивизии спешило, стремясь использовать момент. Полковник Г. фон Опельн-Брониковский, командир ее боевой группы, предложил командиру дивизии совершить ночной рейд к селу Ржавец, расположенному на левом берегу Северного Донца, и овладеть им. План был одобрен штабом корпуса, и еще до наступления полуночи группа в составе танкового и мотострелкового батальонов на бронетранспортерах под командованием майора Франца Бёка двинулась в направлении Ржавца.
К рассвету ей предстояло не только прорваться к селу, но и, что очень важно, захватить мост, находящийся в нем, и образовать хотя бы небольшой плацдарм. Выполнению этой задачи придавалось первостепенное значение. Учитывая неудачный опыт форсирования Северного Донца под Белгородом, Брейт не без основания считал: если сейчас, когда русские ошеломлены и отходят, не удастся с ходу выйти на правый берег, то преодоление этой водной преграды может затянуться надолго. И тогда о прорыве к Прохоровке можно будет только мечтать.
Успешно развивалось наступление на левом фланге корпуса. Действовавшая здесь (вдоль поймы реки) боевая группа 19-й тд генерала Г. Шмидта, пройдя через боевые порядки 280-го гв. сп 92-й гв. сд, к 16.00 ворвалась в Киселево и овладела значительной частью села. В бой вступила 89-я гв. сд полковника М.П. Серюгина. Предпринятые по приказу командира 35-го гв. ск контратаки от Сабынино на Киселево силами 276-го гв. сп 92-й гв. сд и стойкость 89-й гв. сд, а также отошедшей сюда 96-й отбр остановили немцев, а на отдельных участках противник был оттеснен. Соединение генерала Г. Шмидта было обескровлено в предыдущих боях. Оно оказалось не в состоянии одновременно и прикрывать левый фланг ударной группы корпуса, и выделять значительные силы для захвата села. Даже после того, как его войска овладели районом Киселево, оно не смогло создать сплошную систему обороны, а лишь укрепилось на холмах и высотах.
Генерал Брейт понимал, что если не уничтожить русские соединения, ожесточенно оборонявшиеся у Киселево, то при дальнейшем продвижении корпуса фланговая угроза русских с этого опорного пункта будет только возрастать. Вместе с тем он стремился как можно быстрее создать плацдарм на правом берегу и как можно глубже вклиниться в систему обороны 48-го ск 69-й А за рекой. Поэтому, кактолько стало ясно, что 19-я тд начала топтаться на месте, он срочно запросил поддержку авиации. В 19.00 по району сел Киселево, Сабынино и хутору Киселев 8-й ак нанес сильный удар. В хуторе на тот момент находился штаб 89-й гв. сд. Из оперативной сводки дивизии к 22.00 12 июля:
«1. В 19.00 свыше 200 бомбардировщиков противника бомбардировали боевые порядки и КП дивизии. Во время налета на КП тяжело ранен ПНО-1 гв. майор <…>хов, адъютант командира дивизии Попык, легко ранено четыре командира, убито три человека, сгорело два легковых автомобиля. Одновременно противник атаковал наш рубеж.
По приказу командира дивизии штаб дивизии перемещался в район Ново-Оскочное, и в 2.00 12.07.43 г. машина командира дивизии, его заместителя и начальника штаба, а также машина с командирами штаба были отрезаны колонной танков противника до 300 единиц. Командование и штаб успели покинуть машины до того, как они были подбиты и сожжены танками.
К рассвету управление дивизии, за исключением помощника начальника оперативного отдела гв. капитана Лебеденко и дивизионного топографа ст. лейтенанта Левченко, вышло из окруженного участка в район с. Плота и приступило к нормальной работе…
Особенно пострадали спецчасти дивизии, перемещавшиеся со штабом, которые приводятся в порядок… Потери уточняются» [466] .
Отходившее под охраной учебного батальона управление гвардейской дивизии в сумерках натолкнулось на боевую группу 6-й тд, которая в этот момент выдвинулась из Казачьего в направлении Ржавца, и вступило с ней в бой между селами Ржавец и Кураковка. В авангарде шли танки 2-го танкового батальона под командованием майора Ф. Бёка, за ним бронетранспортеры 2-го батальона 114-го грп капитана Рембке. Первыми танки противника встретили бойцы учебного батальона 89-й гв. сд капитана Н.В. Рябцева. Сохранились воспоминания участника тех событий замкомандира батальона М.Г. Боева:
«Ночь на 12 июля была на редкость темной. Марш совершался от передовых позиций, и, казалось, ничто не должно вызывать тревоги, однако обстановка настораживала. Мы с Рябцевым идем в голове колонны, всматриваясь в непроглядную тьму, прислушиваясь к каждому звуку.
Прискакал связной и передал приказ комдива: «Шире шаг!»
Только отъехал связной, как впереди послышался шум моторов. Комбат прислушался:
– Танки. Только чьи они, вот вопрос.
Он тут же послал начальника штаба доложить комдиву о танках и приказал командиру головной роты выслать вперед отделение разведчиков.
…Прибежавший начальник штаба доложил: «Комдив сказал, что в Кураковке могут быть только наши танки».
И все же напрягаем зрение до боли в глазах. Метрах в пятидесяти впереди неясно прорезался силуэт машины. Это была наша «тридцатьчетверка». Головной танк осторожно крался на малой скорости с открытыми люками. Из башенного люка высунулась голова. «Принять вправо!» – послышалось из танка. Значит, свои. Напряжение словно рукой сняло. Мы пошли бок о бок с танковой колонной, оглядывая первую, вторую, третью «тридцатьчетверку». И вдруг;
– Немцы!..
Все повернули головы налево и в двух шагах от себя увидели белые кресты на бортах машин. Горькая догадка молнией пронзила мозг; фашисты в голове колонны пустили изменников советской Родины – «власовцев».
Комбат отскочил в сторону;
– Батальон, к бою! Гранатой, огонь!
Команда потонула в лязге гусениц и взрывах гранат. Рванула фашистскую броню карманная артиллерия, застрочили автоматы, немецкие танкисты захлопнули люки.
Батальон разворачивался из походного в боевой порядок, занимая позицию в стороне дороги, отбиваясь гранатами.
…Ночь тронул ранний рассвет, и теперь все ясно увидели на броне вражеских машин белые кресты и нарисованных хищных зверей. Несколько танков и бронетранспортеров остановились и с места открыли огонь по занимавшим оборону курсантам, поодаль из бронемашин высыпалась мотопехота – главная сила танковой колонны, которая, обходя подбитые машины, продолжала двигаться в сторону с. Ржавец.
Курсант Кулаков оказался между танками, не в состоянии понять, что же происходит. Третий год на войне, а такого еще не случалось. И лишь когда перед его глазами дрогнула длинная пушка «тигра», все понял. Он выхватил противотанковую гранату и кинул на корму уходившего «тигра». Оглянуться назад и посмотреть, как сработала граната, было нельзя – на него двигались другие танки. Теперь они шли развернутым строем, по несколько машин в ряд. До ближайшего танка оставалось совсем немного, и курсант, размахнувшись, бросил под гусеницу гранату, упал на землю. Танк развернулся на одной гусенице. Больше гранат у Кулакова не было, а танки все шли и шли. Он пробирался между вражескими машинами, стреляя из автомата по десанту» [467] .
В то время как штабная колонна 89-й гв. сд продолжала неравный бой севернее Кураковки, в районе Ржавца 331-й тб 96-й отбр вступил в схватку с основными силами боевой группы 6-й тд, которые продолжали двигаться к Северному Донцу. Шесть «тридцатьчетверок» и расчет одного 76-мм орудия иптаб отходили из Киселево и столкнулись с вражеской колонной. Но силы были не равны. Батальон после часового боя, подбив 9 танков неприятеля, к 4.00 12 июля через Большие Подъяруги вышел к Александровке, где и занял оборону. Вот что написал об этом рейде боевой группы полковника фон Опельн-Брониковского и ее поединке с танкистами генерала В.Г. Лебедева германский исследователь П. Карель:
