Схватка с чудовищами - Юрий Карчевский

Обручева установить не представляло труда, так как в отделе кадров НИИ на него, как и на других научных сотрудников, имелось «личное дело». Помимо анкет, выписок из приказов начальства по институту и характеристик на него, там находилась и фотокарточка. Что же касается иностранца, то разыскать и установить его личность было сложнее, требовалась изобретательность, знание путей, ведущих к этому. Все осложнялось тем, что Вера З. не запомнила иностранца и не представила никаких бросающихся в глаза особых примет. Да и «фоторобот», составленный ею по единственному, к тому же мимолетному взгляду, был довольно приблизительным.

И все-таки Буслаев дознался! Иностранцем оказался Джерри Лодейзен, атташе посольства одного из государств в Москве. Вера З. опознала его по фотографии, взятой им в Консульском управлении Министерства иностранных дел. В результате проведенного комплекса оперативных мер были выявлены и другие его связи с советскими гражданами — москвичами и жителями других городов Советского Союза.

Внутренняя проверка показала, что компрматериалами на Обручева органы безопасности не располагают. В числе негласных помощников он не значится.

Встречи Обручева с «дипломатом» и в последующем проводились, но теперь уже негласно контролировались Буслаевым. В последнюю пятницу июля он особенно нервничал — верный признак того, что предстоит новое тайное рандеву, возможно, связанное с опасностью. Буслаев хотел в этот день поехать с женой за покупками для семьи, но отказался от этого. Иначе поступить не мог, ибо дело — прежде всего.

В ожидании доклада бригадиров, ведущих наружное наблюдение за Обручевым, он внимательно просматривал последние материалы по делу на него. Чтобы установить, носят ли его встречи с «дипломатом» преступный характер, требовалось проявить немало оперативной сметливости, другими словами, творчески поработать.

Пока что удалось выяснить круг вопросов, по которым Обручев мог располагать секретной информацией, каким образом обрабатывал ее, выносил из здания НИИ, где хранил. Оставалось установить способ ее возможной передачи иностранной разведке. По ходу разработки требовалось выявить и лиц, которых он мог открыто либо втемную использовать в качестве «доноров» — источников дополнительных секретов. Из числа установленных связей интерес представляли женщина, работавшая инженером в «почтовом ящике» радиоэлектронной промышленности, а также мужчина, сотрудник Министерства внешней торговли.

Раздался долгожданный зуммер. Антон включил динамик.

— Алло, докладывает «первый», — прозвучало на весь кабинет.

— Что нового, «первый»?

— Губастый (Обручев) прошел по проспекту Мира в направлении Колхозной площади. У магазина «Журналист» несколько минут кого-то ожидал. В тринадцать двадцать подъехал «Москвич» стального цвета с московским номером. За рулем находился известный вам «дипломат». Приняв Губастого, машина развернулись и направились в сторону Останкино.

— А дальше что было? — ощутив паузу в докладе «первого», заволновался Буслаев. — Неужели и на этот раз упустили?

— Кто старое помянет, тому глаз вон, — рассмеялся «первый». — Нет, конечно. Сели на хвост и следовали за машиной. На ходу с помощью дистанционной системы удалось записать на диктофон происходивший между ними разговор.

— Это уже интересно.

— Как можно было понять, «дипломат» передал Губастому схему расположения подобранного им тайника в районе Рижского вокзала, и они ее обсудили.

— Очень важно. О закладке, случайно, речь не шла?

— К сожалению, мы не все расслышали. Мешал звуковой фон от потока автомашин по проспекту. Да и гроза вызывает помехи в аппаратуре. Ясно прозвучало лишь слово «вторник».

— Возможно, это и есть день закладки в тайник.

— Я тоже так думаю. А пока, вторник — через три дня. Если, конечно, обговаривался день на ближайшей неделе. Какие будут указания?

— Сводку пришлите для анализа и приобщения к делу. Продолжайте наблюдение. Жду от вас и от «второго» очередного доклада.

Буслаев отключил динамик. Предстояло уточнить местонахождение тайника. Легко поставить перед собой такую задачу. Но как ее осуществить?..

В ближайший вторник под наружное наблюдение были взяты одновременно и Губастый, и «дипломат». Однако безрезультатно. «Дипломат» в тот день из посольства вышел лишь на прогулку вокруг здания. Губастый с работы приехал троллейбусом, зашел в гастроном за продуктами, а оттуда — домой.

А вот во вторник следующей недели…

Как только стало известно, что с разных сторон оба они направляются в район Рижского вокзала, на двух машинах — «волге» и «рафике», Буслаев выехал туда же во главе оперативной группы. Необходимо было организовать задержание обоих с поличным.

Постоянно поддерживая радиосвязь с бригадами наружного наблюдения, Буслаев корректировал свои действия и, когда стало ясно, что Губастый уже вблизи вокзала, он расставил оперативные машины и оперсостав таким образом, чтобы удобно было скрытно маневрировать и вести наблюдение за происходящим и даже скрытую киносъемку.

Медленно проехал «Москвич» стального цвета. В бинокль Буслаев четко распознал сидящего за рулем. То был «дипломат», видимо, решивший предварительно убедиться, не ждут ли его там чекисты.

Все оперативники были полны внимания. Чувствовалось, вот-вот должно совершиться таинство — момент, пропустить который, значит, упустить шанс раскрытия преступления.

Оставив машину в одном из прилегающих переулков, «дипломат» возвратился на площадь трамваем. Прошел в здание вокзала. Купив в киоске журнал «Огонек», вышел к автоматам. Приблизившись к таксофону, осмотрелся, зашел в кабину. Создавая видимость, что звонит кому-то по телефону, продолжал следить за обстановкой вокруг. Последовал на платформу пригородных поездов. Постоял у доски расписаний. Взглянул на висевшие на столбе часы. Смешавшись с публикой, приблизился к металлическому парапету. Буслаев успел заметить, что он совершил какую-то манипуляцию рукой. Усиленно забилось сердце оперативника. Еще больше напряглись нервы. Спустившись на привокзальную площадь, «дипломат» снова зашел в кабину таксофона. Находившийся невдалеке оперативный работник из группы Антона увидел, как «дипломат» начертил на стене какой-то знак. Успел даже негласно сфотографировать этот момент. Покинув привокзальную площадь, сопровождаемый слежкой, «дипломат» уехал.

Спустя пятнадцать минут в будку таксофона вошел Губастый, и тоже с предосторожностями. И тоже сделал вид, что кому-то звонит, с кем-то ругается, жестикулируя свободной рукой. Все говорило о том, что таксофон — место, где совершались отметки о закладке в тайник и выемке из него. Зачеркнув знак, поставленный «дипломатом», он прошел к билетным кассам. Оттуда тем же маршрутом — на платформу, к тому же парапету, к которому подходил «дипломат». Постоял немного. В бинокль были видны движения его рукой. И снова учащенно забилось сердце у Антона: вот она, кульминация, за которой должна последовать развязка.