Джура - Георгий Тушкан

Джура восторженно смотрел на Билляла. Все были счастливы от сознания вновь обретенной свободы. Джура, Чжао и Саид больше не могли скрыть своих чувств.

Все трое бросились к Биллялу и заключили его в свои объятия.

— Тише! — сказал Биллял. — Вы слышите голоса? Это нищие. Мазары на кладбище — пристанище нищих. А этот был тайником Чера.

— Но как же ты нашел нас? — спросил Чжао.

— Очень просто, — ответил Биллял. — Мы все недоумевали, куда ты исчез, и искали везде, даже в ямах. Ли не было.

— Ли?! — воскликнул Саид.

— Для всех я Чжао, и для вас тоже.

— Тише! — опять сказал Биллял, красноречиво показывая на стену. — Наконец тебя увидели на базаре собирающим милостыню. А ищейки Кипчакбая захотели на тебя, как на приманку, поймать крупную рыбу. Они просчитались. Остальное было нетрудно. Зная страсть Кипчакбая к кладоискательству, мы уже подготовили одну старинную башню с подземным ходом, но она была возле кишлака, и ход могли знать другие. А здесь, как раз над тайником старшины нищих, начали зарывать коров и дорылись до подземелья. Ну, а все ищейки Кипчакбая у нас на примете. Мы этим и воспользовались. Нам многие помогали — нас ведь много, Чжао, твоих друзей. Одного боялись — как бы не опоздать: собаки могли вас загрызть. А тут опять счастливый случай. Кто знал, что среди них окажется этот черный! — И Биллял показал на Тэке.

III

Джура восторженно посмотрел на Чжао и Саида. Джура не замечал, что они были худы — кожа да кости, но он видел, как радостно сияли их глаза.

И, припоминая слова древней клятвы, слышанной от Кучака, он торжественно произнес:

— На жизнь и на смерть клянусь всегда быть тебе досом, Чжао! Клянусь делить последний кусок мяса и отдавать последний глоток воды. Мое жилище — твое жилище. Мое оружие — твое оружие. Бери все мое, что тебе понравится, — этим ты обрадуешь меня. Ты мой друг. Мы теперь — как два крыла одной птицы, как два побега на одной ветке.

Джура и Чжао обнажили грудь, обнялись и этим закрепили дружбу. Чжао ответил:

— Клянусь быть тебе другом! Твой враг — мой враг. Твоя радость — моя радость. Наш путь пусть будет один. Пусть на нашем пути бедняки станут богачами и высохнут слезы обездоленных. Ты мой друг.

Чжао отвернулся и, вытирая пальцами глаза, пробормотал:

— Здесь много пыли…

Саид, глядя на товарищей, тоже обнажил грудь и, по очереди обнявшись с Джурой и с Чжао, поклялся быть им другом.

— Теперь, — сказал Саид, — наши друзья — ружья и товарищи — лошади. Вот серебро. Я на него куплю лошадей, и мы ускачем от погони. Вы слышите голоса?

Он быстро подбежал к стене и выглянул в щелку, а потом обернулся, прижал палец к губам и провел им по горлу.

День, проведенный в склепе, тянулся бесконечно долго. Джура томился и не находил себе места.

— Пойду в город, поймаю Тагая. И Кипчакбай от меня получит! — после долгого молчания сказал Джура.

Чжао, услышав его слова, возразил:

— Не надо так сразу. Ты помнишь, я тебе рассказывал о военной хитрости Тамерлана?

— Помню, — нехотя сказал Джура. — Но ведь тебе хитрость не помогла: ты сам попал в яму.

— Слушай меня, пока отошел Саид, — торопливо зашептал Чжао. — Наш народ ненавидит поработителей и хочет счастливой жизни. Мы боремся за эту счастливую жизнь. И я — в рядах борцов за свободу. Народ ненавидит англичан и других пришельцев, поддерживающих баев. Мы верим, что настанет и для нас день свободы. Но многое еще может случиться, пока настанет этот день, и много горячей крови должна впитать земля, прежде чем жизнь сделается легкой.

Чжао подсел к Биллялу, и они долго шептались.

Джура волновался, думал о Зейнеб, о свободе. Он решил во что бы то ни стало освободить Зейнеб от Тагая.

Только ночью через дыру в стене беглецы вылезли из склепа. Биллял вывел их между могилами к реке. Они вошли в заросли держидерева.

— Я в этих тугаях каждую тропинку знаю, — шептал Саид, — со мной не пропадете.

Там, где заросли отступали от берега, образуя полянку, путники остановились.

— Теперь вы почти на свободе! — весело сказал Биллял.

— Почему — почти? — запротестовал Саид. — Я же сказал, что знаю эти тугаи. Здесь поблизости живет мой друг. Через него купим и лошадей и одежду.

— Ничего не надо покупать, — сказал Биллял. — Все приготовлено. Пусть все думают, что вы погибли в яме.

— Мне некогда ждать! — сквозь зубы проговорил Саид. — Мне нужно идти к своим!.. Прощайте! Увидимся!

— Вот что, Саид, — сказал Биллял, подумав несколько мгновений. — Задерживать тебя не буду, но только уговор: попадешься — не говори ни слова, как и что.

— Ну вот, стану я болтать! — возмущенно сказал Саид.

— А вы, — сказал Биллял, обращаясь к Джуре и Чжао, — ждите меня здесь.

Биллял быстро исчез в темноте.

Саид помедлил и, пожав руки друзьям, ушел в противоположном направлении. Джура с наслаждением лег на спину, закинув руки за голову. Чжао заснул, положив голову ему на грудь. Спал он неспокойно, и малейший шум заставлял его просыпаться и вглядываться в темноту.

Уже небо заалело на востоке и утренний мороз сковал берег реки, а Билляла все еще не было.

Вдруг Тэке насторожился и зарычал. Послышался плеск воды. Показался Биллял верхом на коне. Двух лошадей он вел в поводу. Биллял соскочил с лошади и подошел к друзьям.

— Запоздал, — сказал он. — Кто-то бродил в тугаях. Тому, кто ждал нас, пришлось уехать, чтобы не вызвать подозрения. Придется опять ждать наступления темноты: в кишлаке все думают, что вас загрызли собаки. Вот вам одежда и запас еды на неделю. Сбросьте свои лохмотья. Вам предстоит далекий путь.

Джура быстро снял изорванный халат и побежал к реке. Он несколько раз окунулся в ледяную воду, смывая пыль и грязь. От его красного тела шел пар. Джура быстро натянул чистое платье. Новые ичиги оказались ему великоваты.

Джура вынул из старого ичига клочок материи.

— Вот крепкая! — сказал он. — Столько времени прошло, а до сих пор как новая… Это я из сумки Артабека взял.

Джура развернул клочок и хотел его разорвать.

— А ну-ка, дай сюда! — крикнул Чжао. — Не рви!

Джура вдруг обратил внимание на то, что на материи были начертаны какие-то знаки.

— Да это же и есть фирман Ага-хана! — закричал Чжао, разглядывая кусок, который ему дал Джура. — Неужели ты не знал этого! Это же и есть фирман!

— Откуда же мне знать об этом? Все говорят: «фирман, фирман», а что такое фирман, я не знал, и стыдно было спросить. Все говорили: «Не видел ли ты такой большой бумаги?» А ведь это не бумага, а материя.