Драматургия ГДР - Фридрих Вольф

считал бы себя негодяем. Он так возражал, когда тебя хотели вышвырнуть вон, как отребье. Как он просил прощения за все! Так умирает не каждый. В трудные минуты меня всегда поддерживает сознание, что ни один человек не заставил меня отступить от того, в чем я был убежден… Рихард Либер не знал страха перед пулеметами Адольфа Гитлера, неужели же ты думаешь, что его сразили твои наглые выходки? Так не хнычь, возьми себя в руки. И не бойся, ты останешься с нами.

Б о с с. Так темно. Мне страшно.

Ш е ф. Я посижу возле тебя. Повернись на бок. Думай о том, что ты скоро женишься. И что вы всю жизнь будете вместе. Время все лечит — пройдут годы, и ты забудешь все дурное, что бурлило в тебе. Александр, скажи мне, как ты собираешься жить дальше?

Б о с с. Мне все равно, шеф.

Ш е ф. А нам не все равно. Мы должны знать.

Б о с с. Который теперь может быть час?

Ш е ф. Вероятно, первый.

Б о с с. Фрау Ладевская уже спит?

Ш е ф. Нет.

Б о с с. Рихард Либер был тоже хороший человек.

Ш е ф. Да.

Б о с с. Бывает настоящая любовь?

Ш е ф. Безусловно!

Б о с с. Поможет, если я извинюсь?

Ш е ф. Да. А теперь помолчи и спи. Утро вечера мудреней.

Неслышно входит  Л а д е в с к а я.

Л а д е в с к а я. Заснул?

Ш е ф. Да, наконец-то.

Л а д е в с к а я. Он вам нравится?

Ш е ф. Объясните мне, Хельга, с чего я так устал?

Л а д е в с к а я. Я вот не могу всех любить.

Ш е ф. Но он же замечательный парень! Взгляни на его лицо. Тут еще все возможно. Сейчас он видит во сне свою девушку. Еще одна удача у нас, Хельга. Мы можем поздравить друг друга.

Ш е ф  и  Х е л ь г а  выходят.

М и х а э л ь (подходит к постели Босса и пристально смотрит на него). И все-таки он тоже виноват. (Укрывает Босса.)

КАРТИНА ДЕСЯТАЯ

Комната, в которой происходил погром. Портрет Макаренко висит на прежнем месте. Новые часы. Кроме этих вещей, в комнате ничего нет. П а р н и  сидят на полу, кое-кто привалился к стене.

П е т у х. Мне бы только мою гитару, больше ничего.

Пауза.

Б о с с. Пойдет за меня твоя сестра?

М и х а э л ь. Меня она не спросит.

Б о с с. Я просто так говорю.

М и х а э л ь. Если она тебя любит, Босс…

Пауза.

Ш п и л ь к а. Жрать охота!

Л е ш и й. Еще не время.

П е т у х. Она для того и подарила нам часы, чтобы мы подсчитали, сколько времени пройдет, пока мы малость поумнеем.

Л е ш и й. Давайте объявим голодовку, пока не получим всего, что здесь было. Ладевская подобреет, будьте покойны.

Пауза.

Махатма Ганди голодал целый месяц, англичанам пришлось пойти на уступки. Только выпьет иногда глоток воды, и все.

М и х а э л ь. Не выпендривайся.

Ш п и л ь к а. Это ты, Босс, виноват во всем. Нам бы такое и в голову не пришло!

П е т у х. Мэ-э, мэ-э!

Ш п и л ь к а. Я из тебя сейчас душу вытрясу, Петух!

П е т у х. Валяй!.. Я жду!

Л е ш и й. Эти часы действуют мне на нервы.

Пауза.

Б о с с. Вот что, я пойду и по всей форме попрошу прощения.

П е т у х. Ха!

Б о с с. Я совершенно серьезно.

П е т у х. А что это нам даст?

Б о с с. Мне это безразлично.

М и х а э л ь. Просить прощения — мало. Это ничего не изменит. Вот Лахнер извинился передо мной. Ну и что?

Ш п и л ь к а. Она идет!

М и х а э л ь. Внимание!

Л а д е в с к а я  приносит ужин.

Фрау Ладевская, докладываю. Группа в полном составе готова к ужину.

Л а д е в с к а я. Спасибо!

Ш п и л ь к а. Я помогу вам, фрау Ладевская.

П е т у х. Посторонись-ка, малыш, у тебя нет сноровки.

Леший берет из рук Ладевской судки. Она собирается уйти.

М и х а э л ь. Группа! Внимание! Фрау Ладевская, разрешите? Мы хотели бы поговорить с вами.

Л а д е в с к а я. К чему ваш солдатский цирк! Кому это нужно! Зря тратите время. Терпеть этого не могу. Чего вы хотите?

М и х а э л ь. Нам нужен стол. Без стола — не жизнь.

Л а д е в с к а я. Дай черту палец, он всю руку оттяпает. Можно ли, в самом деле, есть за столом, не покрытым белой скатертью? И без салфеток? И так до бесконечности. А сколько вы заплатите нам за новую мебель? Вы имеете представление, во что она обойдется?

Б о с с. Да что стоило это старое барахло? Вы же сами знаете, фрау Ладевская. Даже сказали как-то.

П е т у х. Он сам не знает, что плетет, фрау Ладевская.

Л а д е в с к а я. Вот вам лишнее доказательство, что он никогда не думает.

М и х а э л ь. Он совсем не то имел в виду.

Л а д е в с к а я  уходит.

Б о с с. Она даже не взглянула на меня. Ни разу.

П е т у х. Опять ты все напортил, скотина!

Б о с с. Что бы я ни сказал, все выходит наоборот.

М и х а э л ь. Потому что ты никогда не думаешь, что говоришь. Тебе безразлично, что твоя болтовня может обидеть человека. Ты всегда попадаешь пальцем в небо.

Пауза.

Б о с с. Сабина на девятом месяце. Это опасно?

Ш п и л ь к а. До того, как попасть в эту берлогу, я поинтересовался — ребенок появляется безболезненно.

Б о с с. Треплешься!

П е т у х. Понимаешь, это все равно что вышвырнуть через закрытое окно радиоприемник, старое барахло за восемьсот марок.

М и х а э л ь. Не подзуживай.

Б о с с. Приятной голодовки!

Кое-кто собирается есть.

П е т у х. Эй вы там.

Л е ш и й. Что такое?

П е т у х. Может, у кого здесь особое мнение?

Ш п и л ь к а. Голодовка!

Л е ш и й. Ах вот оно что! (Откладывает в сторону свои бутерброды.)

Б о с с. Не будем ссориться, и так животики подвело.

П е т у х. Не будем, согласен. Ставлю на голосование: Босс или Миша?

Входит  Л а д е в с к а я.

Л а д е в с к а я. Голодовку объявили? На второй-то день?

П е т у х. Затруднения в выборе руководства, не больше.

Л а д е в с к а я. Правда?

М и х а э л ь. Я прошу дать нам стол.

Л а д е в с к а я. Речь идет о большем, нежели стол.

Б о с с. И я так полагаю.

Л а д е в с к а я. Я подумаю. (Уходит.)

П е т у х. Босс или Михаэль, я вас спрашиваю?!

Б о с с. Я за то, чтобы сначала поесть. На голодный желудок от человека всего можно добиться.

М и х а э л ь. Значит, давайте есть.

Все едят.

П е т у х (закончив ужин). Кто еще хочет?

Ш п и л ь к а. Я!

Л е ш и й. Он умял уже семнадцатый бутерброд.

П е т у х. Сколько тебе еще?

Ш п и л ь к а. Всего два!

П е т у х. На, лопай!

Шпилька быстро съедает оба бутерброда.

Кто за то, чтобы Миша, как прежде, был нашим вожаком, прошу поднять руку.

Все, кроме Шпильки, поднимают руки.

Хочешь на двух стульях сидеть, Шпилька. Номер не пройдет!

Ш п и л ь к а. Мне все равно, кто будет верховодить.

Л е ш и й. Решай, за кого ты, — иначе тебе каюк.

Ш п и л ь к а. Я всегда был за Мишу, только никто этого не замечал. Вот, поднимаю руку. А стола вам все равно не получить. Плевать она на вас хотела.

Л е ш и й. Она к нам всей душой. И к тебе, Миша. А тебе, Босс, я хоть тысячу раз повторю, застрельщиком был ты.

Б о с с. Да, я! А