История Российская. Часть 1 - Василий Татищев

8. О супружестве.

Супружество есть такое обстоятельство, которое роду человеческому и всем животным для умножения их рода в природе утверждено, и есть настолько нужное и полезное обстоятельство, что всевышний творец, как скоро мужа и жену сотворил, первое узаконение положил им умножить род свой сими словами: плодитесь и размножайтесь. О супружестве же предков наших из древних Геродот, Страбон и наш Нестор на разных местах о разных в Русии обитавших народах разные обстоятельства указывают.

9. Общеженство, которое Страбон, частью и Плиний похваляют, якобы из-за общности жен, детей и имения безвраждебное и независтное во обществе житие происходило, которое, думаю, противно сущему благополучию и спокойству.

10. Многоженство также у наших предков было в употреблении, о чем Иоаким и Нестор до принятия веры Христовой указывают. Это из самой древности было во всех народах и ныне, можно сказать, у большей части в мире употребляемо, чрез что, думают, умножение людей есть лучший способ. Но другие с оным не согласны, и по ревизии нынешней показалось, что по пропорции у таких многоженых не более как в некоторых русских пределах от единоженых прибыли в людях является, беспокойство же дому и семье у оных избыточественно. Из подданных русских, татары все, из вотяков, чуваш, черемисов, мордвы и пр. идолопоклонников, многие по несколько жен имеют и того, кто более имеет, за предпочтеннейшего и богатейшего почитают. У калмыков, хотя законом много жен иметь не запрещено, но они из-за происходящего беспокойства весьма редко по две жены имеют, а более – ни у кого не слыхал.

11. Единоженство во всем христианстве узаконенное, хотя в некоторых государствах явные наложницы допускаются, но лишь в виде исключения, а не законное. По рассуждению же единоженство есть для домовства лучшее, ибо твердейшая любовь и спокойность лучше сохранены быть может, как и святой Павел священникам рассудил по единой жене иметь, чтобы более могли к своей должности, т. е. к учению, прилежать. Но что касается брака священства, то видим у разных христиан троякое о том узаконение. Восточная церковь взяла слово оное святого Павла точно так, что священнику не только единственную жену иметь должно, но и теми обстоятельствами, которые архиереям иудейским, Левит, гл. 21, предписаны. К тому второй брак запрещен, и прежде, нежели оженится на девице, принять священства не может. Однако ж монахам, и не бывшим в супружестве, священство допущено, из-за чего для научения священнических детей или тех, которые б желали для получения священства обучаться, есть немалое препятствие, и это ясно доказывается тем, что у нас ученых священников весьма мало. Западная церковь совсем противоположно тому, оставшись при словах того ж апостола Павла: добро есть, если кто удержится, совсем брак запретила. Но сие, думаю, политическое рассуждение, для большего утверждения власти папистской от далай-ламы, как восточного идола, взятое, о чем я в другом месте пространнее сравнение сих двух великих иерархов показал. Третье – протестанты: все лютеранцы, кальвинисты, анабаптисты и пр., позволяют священникам жениться, когда первая или вторая жена умрет, без числа, и холостых в священстве утверждают, полагаясь на слова точно того ж святого Павла: «Ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться». И таким образом каждая свое узаконение от писания святого и церковной истории утверждают.

12. Аналогично, восточная церковь, на царских законах утверждаясь, число браков мирских более трех, один после другого, и при годах старее 60 лет мужчине брак воспрещает, о чем мы в ни законе Божием, ни от апостолов, а также на первых трех соборах вселенских, ничего о том не находим. У прочих же христиан всех ни число браков, ни возраст не определены и оставлено на волю каждого.

13. К супружеству относятся порядки сочетания, как то: брак, покупка и увоз жен. Брак собственно разумеется избрание. Избрание же товарища не может быть иначе, как чрез общее обоих согласие и соизволение ко умножению рода, воспитанию детей и домоводству. И это в точности есть лучшее и согласнейшее супружество. И, думаю, сей порядок от начала бытия человеческого.

14. Покупка жен есть весьма древнее употребление и не иначе, как от многоженства причину возымело. Но у нас оно и в христианстве по-прежнему под названием вено продолжалось. Это слово, думаю, за венок или девство заплата значит, что женихи невестам своим договорами обещали и давали, как то о многих князях упоминается, что на собственное жен содержание давали города или области. У еврей, как Годвин, кн. IV, гл. 14, показывает, должен был жених невесте на убранство дать не менее девице 50, вдове 25 сиклей серебра, а по воле договаривающихся и более того. Такое было и у римлян.

У греков же хотя так же в древности покупали, но потом иногда невесты стали женихов приданым покупать, из-за того Медея несчастливыми греческих жен почитает, что принуждены своим имением купить себе господина, Еврипид в Медее, Пфейфер в Древностях греческих296, кн. II, гл. 3. Это Солон законом запретил и определил, чтоб невеста более трех пар платья не имела, Плутарх в Солоне. У спартан Ликург оному последовал и точно положил, чтоб в браке смотреть более на доброту нрава и состояние невесты, нежели на имение, Элиан297, кн. VI, гл. 6. У римлян, почитай, то же. Но ныне сей обычай, почитай, у всех христиан или во всей Европе, а особенно у нас, более приданое, нежели человека, ищут, несмотря на пословицу: приданое на грядке, а урод на руках. У магометан и язычников хотя за невест вено, по ихнему называемое калым, платится, и без того никогда не бывает, однако ж оное не отцу, но невесте награждение на ее вдовство и детей дается, ибо она не только все то, но иногда столько же от отца получив, с собою в дом жениха принесет.

15. Кража жен также, как у прочих народов, и у наших предков некоторых была с древности в употреблении, о чем и Нестор, н. 30, неоднократно воспоминает. Геродот же тем свою историю начинает, приводя, что из сего неистовства войны тяжкие и некоторых немалых областей, и особенно Трои, крайнее разорение последовало. Но ныне это между христианами не употребляемо и всюду с тяжким наказанием запрещено, только у татар есть в употреблении и весьма в почтении. Но у них сей увоз невест часто бывает притворным из-за того, что с древности по цене жена почтенна, хотя оное любви нисколько не способствует, но все равно у них чем дороже калым заплатить, тем более чести это дает. Но когда случится у небогатого взять за малый калым, то, избегая порицания, в увоз это обращают. А также когда богатый, усмотрев небогатого жениха, но вполне достойного, который соответствующий невесте калым заплатить не в состоянии, также на увоз соглашается, а иногда и без воли родителей невестиных жених, согласясь с невестою, то учинит, как мне в 1721-м случилось видеть. Один знатный башкирец, уведав, что я из Кунгура намерен ехать в Сибирь на заводы и путь мой недалеко от его жилища, просил меня, чтоб я к нему на свадьбу сына его заехал, приурочив к 15 мая, что я из любопытства, а более для хороших с ними отношений учинил и оного числа под вечер к нему приехал, где было собранных татар с оружием человек с 40. Поутру, как стало рассветать, жених со всеми оными поехал к невестиной деревне, которая на расстоянии была верст с 10. При том и я от себя послал толмача, чтобы следить за происходящим. Батыр, или предводитель, как главный над тем собранием, послал от себя одного наперед, который, поворотясь, встретил и сказал, что невеста в поле гуляет. Батыр, подъехав ближе к той деревне, со всеми людьми остался в леску, а жених с тремя человеками и заводною лошадью, увидев невесту, которая с несколькими женщинами по полю ходила, обскакав тотчас, подхватил ее, на заводную лошадь посадил и, как могли скоро, обратно скакали. Тесть, услышав вопль бывших с нею женщин, ударили в бубны и собранных у него человек до 30 в панцирях и с оружием за оными погнали. Жених, как только к дому своему приехал, невесту сняв с лошади, ввел в избу, где мать его и другие женщины на коврах более 20 сидели. Невеста, как ей свекровь указала, упала пред нею на землю и со слезами просила, после чего свекровь ее пред собой посадила, и тотчас стали ее наряжать. Батыр с войском остановился на краю деревни, приготовясь к бою. Тесть, прискакав с своими, вооружился против оных, но учинили переговоры, которые с час продолжались. Между тем жених с невестою, по прочтении абызом молитвы, отведены были в особый покой, где их желание исполнили. И потом тесть со многими людьми приехал к дому, а у крыльца и покоя привязаны были лошадь да бык. Тесть, подъехав с обнаженной саблею, якобы в отмщение обиды, пересек лошади шею, а шурин быку, и оных тотчас стали резать и обед готовить, для которого у жениха довольно было кумыса и бузы приготовлено, а я дал 5 ведер вина. Зять тестя встретил у крыльца и просил прощения, а тесть замахивался на него саблею, однако ж все видно было притворное, и потом, помирясь, пошли в избу, где женщин не было, и предприняли пир с веселием, а женщины угощались в отдельной избе, куда и мать невестина приехала. Я спрашивал о причине сего притворного увоза, и мне сказали, что жених богат, а тесть небогат, и отец его не давал столько калыма, как старшему его брату, а жениху казалось стыдно за малый калым жениться, и потому с тестем об увозе договорился за 50 рублей.