Камбер-еретик - Кэтрин Куртц

Со двора донеслись крики и перестук подкованных копыт по каменной мостовой, и Камбер понял, что в его распоряжении не остается времени.

— Я не отступаюсь от моего пастырского долга, готовый как и прежде служить народу Гвиннеда. Но сейчас, собираясь благословить вас и покинуть собор, я узнал, что нашлись те, кто собирается оспорить право ваших епископов выбирать примаса.

В храме нарастал испуганный ропот, но Камбер поднял руку и повысил голос, перекрывая шум.

— Они не только оспаривают это право, они хотят принудить епископов Гвиннеда избрать своей главой того, кого назначили они.

— Кто это сделает? Кто? Кто? Назовите имена! — раздались крики.

В тот момент главные двери храма распахнулись, и в проеме Портала появились всадники, черные на белом фоне.

У передних были цвета дома Халдейнов, а следом въехали люди Мердока Картанского.

— Элистер Келлен, выходите! — закричал Мердок, осаживая лошадь, скользившую на плитах пола.

— Вот мой ответ, люди добрые! — воскликнул Камбер и указал на Мердока.

В запале Мердок не мог справиться с конем, крутившимся на месте.

— Епископы Гвиннеда, именем короля приказываю вам схватить этого безумца! Ваш король будет милостив, если вы покоритесь его воле!

— С каких пор синод епископов обязан выполнять волю короля в делах духовных? — закричал в ответ Дермот. — Или скорее волю регентов! Элистер Келлен — наш законно избранный и возведенный на престол архиепископ. Регенты не имеют права…

— Регенты имеют все права защищать королевство именем своего короля! — прервал его Мердок. — Со своим деринийским могуществом и деринийскими наклонностями в управлении делами государства Элистер Келлен представляет угрозу для спокойствия в стране. Он неприемлем для короны!

Юстас, обычно такой веселый и добродушный, выступил вперед.

— Это король так сказал? По-моему, нет!

— Значит, он скажет так! — ответил Мердок, не давая Юстасу продолжать. Он направил свою лошадь к дверям. — Дорогу его королевскому величеству! Вы все, расступитесь! Дорогу королю!

Солдаты позади Мердока расступились, и в собор на белом коне въехал облаченный в пурпур король Ал-рой. На голове покоилась уменьшенная в размерах корона из переплетенных крестов и листьев, накидку украшал геральдический лев Халдейнов, на шее и запястьях выглядывала кольчуга. У седла висел вложенный в ножны меч Гвиннеда, за королем следовал конный оруженосец с развернутым королевским знаменем.

Волной страха обдало всех в соборе, и Камбер понял, что проиграл. Он никак не ожидал, что Алрой будет заодно с регентами. Присутствие короля узаконивало действия его советников, народ привык безотчетно верить предкам этого мальчика, тут была, наверное, какая-то древняя халдейнская тайна.

— Жители Гвиннеда, — произнес Алрой чистым звонким голосом, — наш регент говорил истинную правду. Элистер Келлен был избран на высший церковный пост вопреки нашему желанию. Поэтому мы объявляем выборы незаконными. Мы повелеваем нашим епископам собраться снова и на этот раз принять во внимание наше пожелание. Если и на этот раз кто-то не подчинится, того мы повелеваем нашим регентам и солдатам взять под стражу и ожидать нашего суда.

На несколько секунд после речи Алроя все оторопели. Затем Дермот О’Бирн выступил вперед, его темные глаза гневно сверкали.

— Сир, вы не можете так говорить! — воскликнул он, усиливая значение своих слов стуком окованного железом посоха о мраморные ступени. — Это противозаконно и не соответствует древним обычаям. Выборы архиепископа Келлена были проведены по всем правилам. Даже король не…

— Король, — прервал его Мердок властно, — может делать все, что пожелает! Ваше упрямство очень опасно, епископ О’Бирн!

— А если вы посоветовали королю принять такое решение, то еще опаснее ваш Совет, граф Мердок! Народ не потерпит…

— Народ не потерпит неуважения к своему королю! — вступил Мердок снова. — А те, кто продолжает противиться королевской воле, будут объявлены изменниками!

Последнее слово звучало особенно веско. Мердок рассчитано бил наповал. Удар был точен, епископы растерянно переглядывались, но Камбер, высоко подняв голову, в упор смотрел на Мердока — именно этот своим гнусавым голосом или знаком подаст сигнал к избиению. За графом Картанским теснились конные рыцари и солдаты, готовые в любую секунду обнажить мечи. За их спинами снаружи еще сотни вооруженных людей ожидали приказа ворваться в храм. Перед лицом неисчислимого противника он один не должен был смириться. Ради достоинства Матери-Церкви он обречен стоять на своем и заплатить за несокрушимость духа жизнями своей паствы, своих братьев и собственным земным существованием.

— Милорд граф, — Камбер поднял руку. — Под этим святым кровом, тем более среди моих братьев епископов, нет изменников. Каждый из нас принес клятву верности его величеству на коронации и готов неукоснительно следовать королевской воле и быть оплотом своему монарху. Ни один из нас ни в чем не преступил своей клятвы.

— В таком случае покоритесь! — рявкнул Таммарон.

— Не смею. Это противоречит закону. Мы дали клятву покорности королю в мирских делах. В свою очередь его королевское величество и вы, его советники и наставники, поклялись быть опорой нашей святой церкви и уважать ее законы. Так почему же теперь вы требуете отменить законное решение церковных иерархов по избранию своего примаса?

Камбер отыскал самое слабое место в позиции регентов. Несколько секунд Мердок яростно скрипел зубами, лицо его пунцовело, Таммарон и Хьюберт тоже откровенно злились, только Эван, отличный солдат, ничем не выдавал истинных чувств.

На какое-то мгновение Камберу показалось, что победа склоняется на его сторону и регенты отступятся хотя бы на время. Однако в это самое время Мердок повернулся в седле, нагнулся к Алрою и принялся что-то нашептывать ему. Юный король побледнел, потом сдержанно кивнул и, высоко подняв голову, замер. Лицо, осененное крестами и листьями короны, было величественно и бесстрастно.

— Взять их! — произнес он негромко, но голос его разнесся, слышимый всем в соборе.

ГЛАВА 27

Их магия стала причиной захвата, а мудрость их была оспорена.[28]

На мгновение все, кто слышал это, остолбенели, но шок вскоре прошел, когда Мердок с Элроем расступились, давая дорогу рыцарям и конной страже, которые устремились на своих огромных боевых лошадях по центральному проходу. Перед церемонией главный неф собора был устлан коврами, словно нарочно, чтобы копыта не скользили по мраморным полам. Всадники и ринувшиеся следом за ними пешие солдаты преодолели уже около четверти пути, когда толпа наконец начала осознавать чудовищность происходящего. Люди с криками разбегались по сторонам, спасаясь из-под копыт конников.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});