Сияние вечности - Leon Hart

драконом, помимо отца. Я тебе подчинюсь, и буду твоей самкой, что родит тебе сильное потомство.

— Ониксия, мы же чёрные драконы, на слово нам верить нельзя. Сама же знаешь, мы склонны к предательству. Поэтому, я обеспечу твою преданность. — сорвал я с Катраны Престор её платье.

— Вот так, Адамантус, будь настоящим драконом, действуй грубо и подчини меня силой. — довольно говорила Ониксия, понимая, что я сейчас ею овладею, — Только ты собрался это делать в облике людей? Давай, верни мне силы и займёмся созданием потомства, как полагается драконам.

— Ты верно заметила, я слишком долго пробыл среди людей и меня возбуждают именно гуманоидные женщины, твой нынешний облик рогатой Катраны Престор меня устраивает вполне. — повалил я девушку на кровать и перевернув Ониксию на живот, оголил её попку. Без промедления я просто засунул свой член в зад сестры.

— Глупый младший брат, это не та дырка. — недовольно крикнула Ониксия, чьи руки я держал за спиной и драл её в попку.

— Я в курсе, но перед тем, как мы начнём создавать потомство, я хочу тебя выдрессировать с помощью твоей задней дырочки… ох, анальный секс с сестрой, это то чего мне не хватало. — ударил я Ониксию по ягодице и продолжил грубо иметь её анал.

Я только с Салли занимался любовью с помощью попки, и всё же с Ониксией мне было намного приятней. Сестра является драконицей, и в гуманоидной форме её тело в разы сильнее человеческого, отчего попку она свою сжимала на моём члене также крайне сильно, ни одна человеческая девушка не сможет сравниться с ней. Такую тугую дырочку было одним удовольствием разрабатывать, а уж осознание, что эта попка моей злобной сестрёнки, делало меня более страстным и ненасытным. Сама Ониксия в процессе её дрессировки злобно пыхтела и высказывала своё недовольство, что её имеют в зад в форме человека.

Мне Ониксия нужна именно для нормального сексуального удовлетворения, а то, как бы мне не нравились Джайна и Салли, но они не способны полностью меня насытить, хотя секс с ними приятен, и добавляет разнообразия в мою интимную жизнь, но лишь драконицы могут принести мне полноценное физическое удовольствие, но одной Реастразы мне мало, а вот вместе с Ониксией и Синтарией их должно хватить… пока что.

Отодрав Ониксию в зад, я решил кое-что рассказать сестре:

— Кстати, Ониксия, помнишь я недавно упоминал Синтарию? Так вот, я оставил твою мать в живых и пленил её, как и тебя. — переместил я к себе мать Ониксии.

— Мама! — увидела Ониксия гуманоидную чёрную драконицу, что с неприязнью посмотрела на свою дочь.

— Ониксия… моё порочное дитя… — без какого-либо родительского тепла произнесла Синтария.

— Я не менее порочная, чем ты сама. Ты породила нас с Нефарианом, а после бросила вместе с отцом и всей чёрной стаей. — с обвинением сказала Ониксия.

— Я бросила Смертокрыла… вы были в его власти… как и я… но постоянная боль от моих ран напоминала мне о страданиях, которые причинил мой господин… его уже было не спасти, как и вас… как и чёрную стаю… и я ушла. Смотря на то, что в итоге стало с чёрной стаей, я была права… но сейчас, у меня и у тебя новый господин. — посмотрела на меня Синтария, — Он исцелил моё тело и мой разум, и отомстит тем, кто виновен в уничтожении нашей стаи.

— Я решил сделать Синтарию своей самкой, раз уж она выжила после Смертокрыла, она будет достойной мне любовницей. — обнял я чёрную драконицу и уложил её рядом с Ониксией, — Сейчас мы сравним ощущение от матери и от дочери. — раскрыл я ножки этой чешуйчатой прекрасной драконицы.

Синтарию я также взял в попку, и хоть эта дамочка была раньше самкой Смертокрыла, драконы как-то не практикуют анальный секс, так что сейчас я был первым мужчиной, что имел Синтарию сзади. В первую очередь, я хотел доставить этой драконице удовольствие, и показать, что близость со мной не будет приносить ей боль, как в случае со Смертокрылом, наоборот я хочу сделать ей приятно.

Дырочка у Синтарии была почти такая же приятная, как и у Ониксии, но её дочь всё же сжимала меня чуть сильнее, но в целом они обе были хороши. Этих чёрных дракониц я сравнил ещё с красной драконицей Реастразой, и постоянно менял трёх партнёрш, чтобы сделать более точные выводы. Насладившись узостью киски гоблинши Реастразы, и тугими попками Синтарии и Ониксии, я почувствовал себя прям отлично, и готов был сразиться хоть с демонами, хоть с нежитью.

Перед уходом, от моих драконьих любовниц я провёл над бессознательной Ониксией ритуал с использованием осколка Наару, что «Озарил» драконицу, чтобы на неё не влияли Древние Боги. Из-за подобного ритуала у неё выросли золотые ангельские крылья, но они тут же почернели, потому как сестра перешла в затемнённое состояние… ладно, придётся всё же держать Ониксию в подвале, пока я не уничтожу всех Древних Богов на Азероте. Синтария тоже не самая адекватная, так что пусть сидит тут с дочерью, а за ними будет присматривать Реа, чей отец Кориалстраз как раз однажды остановил Синтарию от уничтожения Даларана, и после схватки с ним эта драконица смогла скрыться, прикинувшись мёртвой.

Глава 32. Вечное наблюдение

Я около недели был занят своим усилением, так что нужно разведать ситуацию в мире, вряд ли Артас сразу решит атаковать Даларан, для начала ему бы не помешало набрать новую армию… а рядом с Далараном есть Гилнеас, Альтерак и Стромгард. Сама по себе нежить против меня никак не помогает рыцарю смерти, но он всегда может поглотить их души, чтобы стать сильнее, и чем больше армию он себе соберёт, тем больше душ сможет поглотить.

Я предполагал, что Артас нападёт либо на Гилнеас, либо на троллей, и недавно он как раз прошёлся по племенам троллей, среди которых и набрал себе войско. Сейчас же вероятно рыцарь смерти нападёт на Гилнеас, добудет себе там армию мертвецов, с которой уже и ринется на Даларан. То, что я опять вмешаюсь в это нападение, он тоже должен понимать, поэтому наверняка как-то подготовится. Может ему помогут натрезимы, но эти ребята в первую очередь заботятся о своей шкуре и вступят в бой, лишь в том случае, если будут уверены, что смогут меня толпой запинать без вреда для себя.

В целом, на Гилнеас мне плевать, это королевство уединилось у себя на полуострове и игнорирует проблемы мира, оно что есть, что нет.