Сияние вечности - Leon Hart

Используя свою связь с осколками Наару К’Ары, я отправился искать кристаллы по материкам Восточных Королевств. По ощущениям несколько этих обломков находились на востоке от Грим Батола, что возможно было даже ожидаемо, так как местность эта называется Сумеречное Нагорье.

Судя по данным Дисков Норганнона, в этом месте захоронен один из сильнейших слуг Йогг-Сарона — Изо’Рат. По сути это уменьшенная и более слабая версия этого Древнего Бога, которая контролировала эту часть территории во времена Тёмной Империи.

Во время Великого Раскола, когда единый континент Калимдора разрушился на несколько более мелких материков, темница Изо’Рата оказалась на границе трещины, что отделила материк Лордерона от материка Каз Модана. Хранилище, где запечатан Изо’Рат немного повредилось и теперь наружу пробиваются тёмные эманации слуги Йогг-Сарона. Вот из-за этих эманаций местность всегда называлась Сумеречной.

Перед началом Второй Войны орки устроили стоянку на Сумеречном Нагорье, Орда готовила здесь войска и корабли для нападения на Лордерон. Потом, когда Альянс одолел Орду в Лордероне, орки вновь отступили на Сумеречное Нагорье и в этой местности шли ожесточённые бои, в которых гибли орки. Среди погибших были и чернокнижники клана Сумеречного Молота, обладающие тёмными осколками Наару. Из-за тёмной ауры Сумеречного Нагорья, ранее я никак не чувствовал затемнённые осколки К’Ары, сейчас же, после Озарения, я их кое-как ощущаю.

Тёмные кристаллы Наару иногда просто были захоронены в земле, которую они оскверняли энергией Бездны. Иногда эти кристаллы находили огры или орки и использовали для своих тёмных ритуалов. В итоге я отыскал семь обломков Наару, среди которых была «корона» Наару — верхний элемент духа Света, а также четыре относительно крупных кристалла и пару мелких. Во время этого поискового похода я как раз испытал своё улучшенное оружие — форма копья, клинка и двуручного меча отлично помогали против огров и орков, а вот форма лука пригодилась, когда я отыскал Обсидиановое Логово чёрных драконов и истребил его, там я также нашёл один из тёмных осколков.

К слову, именно в этом логове я как раз и появился на свет в яйце чёрного дракона, правда пробыл я здесь недолго, а вылупился в итоге вообще в Лордероне.

Так как я вёл поиски на территории возле Грим Батола, то я решил ещё раз посетить эту крепость, потому как почувствовал, что внутри неё поселился какой-то чёрный дракон. И проникнув вглубь Грим Батола, в месте, где держали Алекстразу я встретил прекрасную черноволосую эльфийку с чертами лица, очень сильно напоминающими облик Катраны Престор — человеческого альтер-эго Ониксии.

— Ещё одно дурное семя, исхитрившееся пережить его безрассудные планы… — с неприязнью смотрела на меня эта «эльфийка», что на деле являлась чёрной драконицей.

— Судя по твоей ауре, ты мать Ониксии — Синтария? — осмотрел я внимательнее эту персону, что вообще-то должна быть мертва.

— Не называй меня так! Я отбросила прочь это имя вместе со своим мерзким прошлым! Теперь я Синестра! — разозлилась эта драконица.

— Шило на мыло поменяла. Но да ладно. Меня можешь называть Адамант, сын Смертокрыла. Так значит, ты не умирала, Синестра? Мне Ониксия сказала, что ты погибла в Даларане от рук Кориалстраза… а ты оказывается просто сбежала от своего любимого супруга Смертокрыла. — наблюдал я за драконицей, которой не нравилось упоминание лидера чёрной стаи.

— Я специально скрылась от него, чтобы он не пытался ещё зачать со мной мерзких отродий… Ониксия, Нефариан — они лишь проклятие на мою голову… ты и представить себе не можешь агонию, что я испытала во время их зачатия… жжение и боль… постоянная боль… и болит до сих пор… — потрогала Синестра свою грудь на которой остались шрамы.

— Учитывая, что ты назвала своих детей проклятием и мерзкими отродьями, вероятно ты не будешь на меня злиться, что я убил Нефариана и сейчас активно истребляю чёрную стаю? — уточнил я.

— Черная стая мертва уже давно, и никто не будет оплакивать ее меньше, чем я. От нее не осталось ничего, что я любила бы, и менее всего мне приятна память о моем неоплаканном господине. Меня больше не заботит чёрная стая, ведь я могу зародить в этом мире новую, гораздо более совершенную стаю. Новый род высших драконов, которые действительно станут богами и будут править этим миром! И это будет моя заслуга! Не его! Моя! — кричала эта безумная чёрная драконица, что находилась в крепкой хватке Древних Богов. Синтария… или Синестра, в общем, она в Грим Батоле как и Нефариан решила проводить эксперименты над яйцами драконов.

— Ох, я уж на миг подумал, что ты адекватная. — натянул я лук Фейл’Нот и нацелился в сердце Синтарии, но она тут же превратилась в свою истинную форму крупной чёрной драконицы, чьё тело было покрыто глубокими открытыми ранами-шрамами… куда я и выстрелил, спустив тетиву.

Магический снаряд попал в уязвимое место драконицы и причинил ей сильную боль, а я продолжал вести обстрел, летая по Грим Батолу и стреляя по шрамам Синтарии. Драконица имела триста двадцать пятый уровень силы, она была слабее своей дочери, её тело было уже сильно повреждено Смертокрылом, а разум истощён постоянной болью и шёпотом Древних Богов… в общем, состояние её было такое, что проще её было добить, чтобы она перестала мучатся.

Но всё же, идея спать сразу с матерью и дочерью, мне показалась более заманчивой. Так что, когда я вогнал в тело Синтарии десяток стрел, то использовал их в качестве гарпунов, на концах которых создал золотые цепи из божественного света, что сковали Синтарию и обездвижили её, дав мне возможность провести над ней ритуал очищения и исцеления. По крайней мере какая-то доля адекватности в ней оставалась, раз уж она понимала, что Смертокрыл завёл чёрную стаю куда-то не туда.

Для очищения я использовал Око Сульфурона, что потоком святого пламени должно выжечь всю тьму из Синтарии. Я же буду направлять силу осколка Наару, непосредственно в шрамы драконицы, используя золотые цепи прикреплённые к стрелам, торчащим в ранах Синтарии. Процесс очищения был для драконицы очень неприятным, поначалу она ревела от боли, но когда её раны заросли она успокоилась и начала уменьшаться, превращаясь в гуманоида.

— Боль утихла… и шепот пропал… — с облегчением промолвила драконица, что находилась в бассейне из лавы, который остался после использования Ока Сульфурона. Святое пламя просто расплавило камень под Синтарией, но лава не вредила драконице из-за её чешуи, покрывающей всё тело женщины.

— Синтария, я мог тебя убить, но решил сохранить твою жизнь и сделать тебя своей самкой. У меня в плену находится твоя дочь