История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалёв

Аппиан, говоря о причинах аграрной реформы братьев Гракхов, пишет следующее:

«Богачи, заняв большую часть этой неподеленной земли[232] и вследствие давности захвата надеясь, что ее у них не отберут, стали присоединять к своим владениям соседние участки бедных, частью скупая их за деньги, частью отнимая силой, так что в конце концов в их руках вместо неболь­ших поместий оказались огромные латифундии. Для обработки полей и охраны стад они стали покупать рабов. Таким образом, могущественные люди чрезвычайно богатели, а страна наполнилась рабами. Напротив, чис­ло италиков уменьшилось, так как их изнуряли бедность, налоги и военная служба. Но и тогда, когда эти тягости становились несколько легче, ита­лики все же оставались без работы, так как земля принадлежала бога­тым, которые возделывали ее не с помощью свободных, а руками рабов»[233].

Такова классическая картина, нарисованная Аппианом. Несмотря на попытки, делавшиеся в научной литературе, взять под сомнение его сви­детельство, оно подтверждается всеми другими источниками и всеми со­бытиями гражданских войн. Таким образом, перед нами факт значитель­ной концентрации земли в Италии накануне движения Гракхов, т. е. в се­редине II в. Какие же причины вызвали это явление?

Во-первых, колоссальное развитие рабства, что давало возможность широкого применения в земледелии относительно дешевого рабского тру­да и создавало условия для ведения крупного хозяйства.

Во-вторых, наличие больших масс денежного капитала, которые час­тично шли в сельское хозяйство, дававшее не столь высокий, как откупа и торговля, но зато более верный и постоянный доход. Вложение капитала в сельское хозяйство облегчало скупку и концентрацию земель.

В-третьих, политическое господство нобилитета, давшее возможность широко черпать нужные ему запасы земель из государственного фонда (ager publicus). Нобилитет, находясь у власти до эпохи Гракхов, бесконтроль­но распоряжался государственной землей и из огромного запаса, образо­вавшегося в результате завоевания Италии, создал себе крупные земель­ные владения.

Посмотрим, каков был характер сельского хозяйства Италии во II в. В старой Италии преобладало хлебопашество: сеяли пшеницу, полбу, яч­мень, просо. В новой Италии разведение зерновых культур сокращается: вследствие ввоза более дешевого хлеба из провинций хлеб в Италии так упал в цене, что посевы зерновых культур стали невыгодны. Поэтому пре­обладающим видом сельского хозяйства во II в. были скотоводство, садо­водство, огородничество, оливководство, виноградарство и разведение раз­личных технических культур вроде ивы для корзин и т. п. Катон пишет:

«Если ты меня спросишь, какое имение поставить на первом месте, я скажу так: "Сто югеров земли, занятой всеми культурами и находящейся в самом лучшем месте, на первом месте стоит виноградник, если он дает хорошее вино или много вина, на втором — поливной огород, на третьем — ивняк, на четвертом — оливковый сад, на пятом — луг, на шестом — хлебное поле, на седьмом — лес, с которого режут ветви, на восьмом — сад, где лозы вьются по деревьям, на девятом — лес, дающий желуди"»[234].

Таким образом, по доходности Катон ставит хлебное поле только на шестое место.

Италийское поместье до известной степени носило натурально-замкну­тый характер. Будучи снабжено постоянными кадрами рабочей силы, в числе которых находились и ремесленники, оно в значительной мере могло обхо­диться внутренними ресурсами, не прибегая систематически к рынку. Стрем­ление к хозяйственной автаркии (самостоятельности) — типичная черта ан­тичной жизни. Однако отрицать на основании этого общего положения силь­ные элементы товарности в сельском хозяйстве Италии II в. было бы большой ошибкой. Катон, давая советы, где и как надо выбирать имение, указывает:

«Если возможно, то пусть имение находится у подошвы горы, на юж­ной стороне, в здоровом месте, там, где много рабочих и обилие воды. Пусть поблизости находится крупный город или море, или река, по кото­рой ходят суда, или же хорошая и оживленная дорога» (I, 3).

А вот как характеризует идеальное имение Колумелла спустя два с половиной столетия после Катона: «Если судьба улыбнется нам, то мы получим имение там, где климат здоров, а земля плодородна и представляет собой частью равнину, а частью холмы, полого опус­кающиеся либо к востоку, либо к югу и представляющие собой одни — поля, другие — лесистые и суровые пространства. Оно будет непо­далеку от моря или судоходной реки, чтобы можно было вывозить урожай и ввозить то, что куплено. Над равниной, распределенной между лугами, нивами, зарослями ивы и тростника, будут возвышать­ся постройки. На одних холмах не будет ни деревца, и мы отведем их под посевы, которые, впрочем, лучше идут на равнинах, в меру сухих и жирных, чем на крутизнах. Поэтому даже высокие места, отведенные под хлеба, должны образовать плоское пространство, спускающееся совсем полого и вообще как можно больше напоми­нать равнину. Другие же холмы оденутся оливами, виноградными лозами и растениями, которые впоследствии пойдут для них на под­порки.

Пусть они доставляют нам дерево и камень, если необходимость за­ставит нас строиться, а скоту пастбища, и дают начало ручьям, сбе­гающим на луга, огороды и заросли ивы, а также ключам, бьющим в усадьбе. Пусть будут у нас стада крупного скота и других животных, пасущихся в чащах и на обработанных пространствах. Но имение, которое расположено таким образом, трудно найти и редко кому оно достается на долю. Ближе всего к нему то, которое имеет большую часть перечисленных выше свойств, сносно то, в котором их не вов­се мало» (I, 2, 3—5).

В другом месте Катон перечисляет те города Италии, где лучше всего покупать для имения различные предметы:

«В Риме покупай туники, тоги, плащи, лоскутные одеяла, деревянные башмаки [для рабов], в Калах и Минтурнах — капюшоны, железные орудия, как то: серпы и косы, лопаты, кирки, топоры, медный набор для сбруи, путы, цепочки, в Венафре — лопаты» (135).

В третьем месте своего произведения (146) Катон дает советы, как надо продавать оливки на корню. Подобные примеры убедительно гово­рят о том, что италийское имение II в. было довольно тесно связано с рынком.

Что касается размеров поместий, то, по данным Катона, в Средней Ита­лии преобладал тип среднего по величине поместья. Это вполне понятно, принимая во внимание его незерновой характер, так как виноградники, оливковые насаждения, сады, огороды и проч. по техническим и экономи­

ческим причинам не допускают большой концентрации. Если же взять юг Италии, Сицилию и Африку, то там мы встретим крупные латифундии, насчитывающие сотни и тысячи гектаров. В Южной Италии это были пре­имущественно сальтусы, т. е. пастбищные хозяйства, а в Сицилии и Афри­ке — крупные зерновые поместья.

В. И. Кузищин подчеркивает: «Катон в своем сочинении упоминает разные категории имений — величиной в 100 югеров (1,7; 11,1), в 120 юг. (3,5), в 240 юг. (10,1). Описание пригородного поместья (7,1—3) опять-таки не предполагает больших размеров. Приведенные дан­ные исчерпывают основные типы имений: здесь названы пригород­ное поместье, виноградник, два варианта оливководческого хозяй­ства, наконец, идеальное имение. Все они выступают в качестве са­мостоятельных производственных центров со своим инвентарем и рабочей силой. Нет никаких указаний на какую-либо хозяйственную координацию между ними.

Ко времени составления трактата Варрона, как известно, процесс земельной концентрации в Италии развивался весьма бурно, и сам Варрон и его современники во весь голос говорят о крупном земле­владении. Впервые входит в это время в обиход понятие латифун­дии. Однако основное внимание Варрона сосредоточено на хозяй­стве катоновских размеров, порядка 100—200—300 югеров, кото­рое он считает самым рациональным.

Судя по всему, поместье Колумеллы несколько больше» (Кузищин В. И. Римское рабовладельческое поместье. М., 1973. С. 58—59). На основании имеющихся сведений исследователи делают вывод, что типичное поместье Италии во II—I вв. представляло собой многоот­раслевое хозяйство при специализации одной из отраслей в зависи­мости от интересов рынка, качества почвы и климатических усло­вий (Кузищин В. И. С. 70—77).

Другим видом земельных владений римлян была латифундия. «Ла­тифундия — это огромное имение с экстенсивным запущенным хо­зяйством, обрабатываемое главным образом полчищами рабов», — так определяет ее В. И. Кузищин. Он продолжает: «Попробуем точ­нее определить размеры поместья, которое самими древними... счи­талось латифундией. По Колумелле, границы крупного поместья можно объехать на лошади. Плиний Младший ради прогулки объез­жает часть своей Тифернской латифундии. Сопоставление этих со­общений Колумеллы и Плиния Младшего показывает реальность огромных латифундий. Какова же была минимальная граница, разу­меется, при всей ее условности, с которой начиналась латифундия? Плиний Младший покупал имение за 3—5 млн сестерциев. Оно, бесспорно, было латифундией и, если принять во внимание указан­ную Колумеллой стоимость одного югера земли, достигало 5 тыс. югеров. Но указывают ли эти цифры на минимальные границы? По нашему мнению, их определяет один из отрывков "Естественной истории" Плиния Старшего, а именно — XIII, 92. В этом отрывке