Дэн Сяопин - Александр Панцов

После этого Дэн развернул упорядочение на железнодорожном транспорте, потом перешел к сталелитейному производству, затем — к оборонке и, наконец, — к образованию, культуре и науке. Он то и дело проводил совещания, заседания и конференции и в итоге противопоставил левацкой критике Линь Бяо и Конфуция собственную кампанию по повсеместному искоренению «групповщины» (то есть левачества). При этом он с особым усилием старался довести до внимания всех партийных ганьбу, что настало время переключиться с революции на производство. «Сейчас есть интересы целого, о которых вся партия должна больше говорить, — разъяснял он, имея в виду развитие народного хозяйства. — …Говорят, сейчас кое-кто из товарищей только и осмеливается, что вести революцию, а вот заниматься производством боится. По их словам, „браться за революцию не опасно, а за производство — опасно“. Это вопиющая ошибка»60. Он призывал восстанавливать добрые традиции и не ждать, пока «некоторые люди», доведшие «дело партии до полного безобразия», образумятся. «Надо быть смелыми! — восклицал он. — Людей, не желающих расставаться с групповщиной, следует, смотря по обстоятельствам, переводить в другие места, критиковать и прорабатывать; мямлить и вечно чего-то ждать нельзя»61.

В конце мая 1975 года Дэн обосновал свой курс теоретически, сославшись на три «важных» указания вождя: «по вопросам теории [диктатуры пролетариата] о том, что следует бороться против внешнего ревизионизма, не допускать внутреннего ревизионизма», о том, что «нужно успокоиться и сплотиться», и о том, что «надо развивать народное хозяйство». Он заявил, что «эти три важных указания являются отныне программой во всех областях нашей работы»62. При этом, как мы видели, особый акцент он все же делал на двух последних указаниях.

Для разработки научных проблем упорядочения Дэн организовал при Госсовете так называемый Кабинет политических исследований. Во главе его он поставил преданного ему человека — 63-летнего интеллектуала Ху Цяому, бывшего когда-то одним из личных секретарей Председателя и членом его (Дэна) Секретариата ЦК. В начале «культурной революции» Ху, как и Дэна, зачислили в «каппутисты», прорабатывали и выволакивали на митинги. Но в конце концов также реабилитировали. Это был хорошо образованный марксист, исполнявший еще в середине 1930-х годов обязанности секретаря Китайской ассоциации ученых-обществоведов. Он подобрал команду из шести человек, куда, в частности, включил известных журналистов У Лэнси, Ху Шэна и Дэн Лицюня, а также философа и экономиста Юй Гуанъюаня. Дэн специально учредил эту группу при Госсовете, а не при ЦК, ибо в то время, как мы знаем, повседневной работой Центрального комитета руководил один из леваков, Ван Хунвэнь63.

Цзян Цин и ее соратники попытались контратаковать. После того как маразматическая кампания критики Линь Бяо и Конфуция показала свою несостоятельность, они инициировали новые идеологические движения: против «эмпиризма» и против некой апологии «капитулянтства», якобы содержащейся в классическом романе знаменитого китайского писателя XIV века Ши Найаня «Речные заводи»64. Все они были направлены против Чжоу, Дэна и остальных «ревизионистов», пытавшихся, с их точки зрения, проводить «линию Лю Шаоци без Лю Шаоци»65.

Однако с начала июля 1975 года по предложению Е Цзяньина, утвержденному Мао Цзэдуном, Дэн стал играть в Политбюро первую скрипку. Теперь уже именно он, а не Ван Хунвэнь, начал вести заседания этого высшего органа партии и именно он стал руководить повседневной работой ЦК. Ван Хунвэнь же был отправлен Мао в Чжэцзян и Шанхай — на время, чтобы оказать «помощь» тамошним левакам66. На Дэна была возложена и обязанность контролировать бригаду врачей, занятых лечением Председателя. Так что, по сути, он занял третью строчку в партийной иерархии после самого Мао и Чжоу Эньлая. Но оба, и Председатель и премьер, были, как мы знаем, смертельно больны, а Дэн — как всегда в хорошей форме67.

Еще 18 апреля 1975 года вернувшийся в Пекин из Чанши Мао Цзэдун сказал посетившему его главе Северной Кореи Ким Ир Сену: «Товарищ Дун Биу (заместитель председателя Постоянного комитета ВСНП. — А. П.) умер. Премьер болен. Товарищи Кан Шэн и Лю Бочэн тоже больны. В этом году мне исполняется 82 года. Я долго не протяну… Я не буду касаться политических вопросов; пусть вот он (Мао махнул рукой в сторону присутствовавшего на встрече Дэна. — А. П.) их обсудит с тобой. Этого человека зовут Дэн Сяопин; он умеет воевать; может и вести борьбу с ревизионизмом. Хунвэйбины расправлялись с ним, сейчас никаких вопросов нет, всё в порядке. Во время „культурной революции“ он был на несколько лет повержен; сейчас опять поднялся. Он нам нужен»68. А вот что он заявил вождю северовьетнамских коммунистов Ле Зуану 24 сентября: «В нашем руководстве сейчас кризис. Премьер… плохо себя чувствует, у него было четыре операции за один год, и [ситуация] вызывает опасения. Кан Шэн и Е Цзяньин тоже плохо себя чувствуют. Мне 82 года. Я очень болен. Только он (Мао показал на Дэн Сяопина. — А. П.) молод и здоров»69.

Увлечение Дэн Сяопином, однако, скоро у Мао прошло. Цзян Цин и другим левакам все-таки удалось настроить совершенно больного и старого человека на нужный им лад. Решающую роль в этом сыграл племянник Мао, сын его младшего брата Цзэминя, Юаньсинь, один из наиболее преданных Цзян Цин людей. В начале октября 1975 года одряхлевший диктатор решил по каким-то причинам сделать его вместо Ван Хайжун и Нэнси Тан посредником в своих контактах с Политбюро. По-видимому, просто соскучился по племяннику, к которому всегда относился очень тепло. Тот был сиротой. Его отец погиб в 1943 году, когда Юаньсиню было всего два года. Мать же снова вышла замуж и по просьбе Мао и Цзян Цин оставила сына в их доме в Чжуннаньхае. Цзян, по сути, и воспитала его, так что неудивительно, что Юаньсинь был к ней привязан. Он получил хорошее образование, окончив, как и один из зятьев Дэна, Харбинский военно-строительный институт, но с началом «культурной революции» с головой ушел в политику, став вождем хэйлунцзянских цзаофаней. В 1968 году Юаньсиня назначили одним из главарей ревкома в провинции Ляонин, а в начале 1974-го он получил пост политкомиссара Шэньянского военного округа.

Став приближенным к Мао, умный и хитрый Юаньсинь смог искусно воспользоваться ситуацией для усиления позиции леваков. «Я очень внимательно слежу за выступлениями товарища [Дэн] Сяопина, — начал он нашептывать дяде, — и у меня возникло ощущение, что он очень мало касается достижений Великой культурной революции, очень мало говорит о критике ревизионистской линии Лю Шаоци. Из лозунга „три указания — главное звено“, по существу, осталось только одно указание: развивать производство. В этом году я не слышал, чтобы он [Дэн] затронул вопрос о том, как следует изучать теорию, как критиковать роман „Речные заводи“, как критиковать ревизионизм»70.