Федор Черенков - Игорь Яковлевич Рабинер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подчеркнём, та встреча закончилась вничью. Конечно, дальше Черенков выделил и поединок с киевлянами, однако в первую голову названа игра, где не удалось победить. Такое, безусловно, встретишь далеко не у каждого крупного футболиста. Если вообще встретишь. Потому что ему, несомненно, важен результат, но ещё важнее то, что обеспечивает его. То, что трудно измерить, объяснить. Так как это связано с самой трудной победой, по Льву Толстому, — победой над самим собой. Без этой великой победы никому не видать успехов в большом спорте, тем более командном.
...Тревожит одно лишь: с чего бы это он от себя не ожидал рывка на 40 метров? Постарел? Да, Черенков непросто пережил 30-летие. И поздравили душевно, а он сообщил об ощущениях пятидесятилетнего.
Почему? Бывает, и год за два проходит, и год за три. Не только на войне или вредном производстве. Черенков работал на износ по личной инициативе. Отчего физически, без сомнения, не молодел и не здоровел.
Зато в душе, что главное, оставался мальчишкой! У Рейзера под конец материала проходит замечательная сцена, когда они вместе садятся на четвёртый (по номеру) трамвай, завершив длинный разговор. И Черенков автоматически пробивает два талона. Себе и собеседнику. У журналиста, естественно, проездной. А Фёдор добродушно оправдывает невольную ошибку какими-то детскими безбилетными поездками.
Насколько понятен и искренен в данном случае Фёдор Фёдорович! Он — какой уж раз — буквально находка для репортёра!
А в списке 33 лучших нашли ему место центральным полузащитником. Первым номером. Второй — Владимир Татарчук из ЦСКА, третий — Игорь Шалимов. Потом долго гордились, что целых восемь спартаковцев оказались в числе тех 33-х. Так это среди всех вообще. А первыми номерами прошли шесть киевлян и трое красно-белых. Это чтобы было, к чему стремиться, наверное.
Бог с ними. Зато с первой страницы уходящего в вечность «Футбола-Хоккея» нам улыбается Фёдор Черенков. А улыбка его греет всякую душу. Особенно зимой.
Так или иначе, тот замечательный для Фёдора Фёдоровича год завершён. Он очень многого ждал от наступающего 1990-го. Дождётся? Скоро увидим.
Глава 12
УВИДЕТЬ ПАРИЖ И... ВЕРНУТЬСЯ
Изначально Черенков не собирался никуда уезжать. Зачем? Деньги? Ну, он всё-таки заслуженный мастер спорта, игрок ведущей команды страны, в сборную позвали. Хватало. А большего он не хотел.
28 декабря 1989-го Олег Романцев сообщал болельщикам, что Черенков и Родионов не продаются, «хотя многие западные клубы хотели бы их сегодня заполучить. Но ни Фёдор, ни Сергей ни изъявляют желания расстаться со “Спартаком”».
А дальше — твёрже: «И руководство считает, что они необходимы команде». Они-то, понятно, нужны. А команда им?
2 января 1990-го в интервью газете «Известия» (уже не тех времён, о которых сочиняли анекдоты вроде: в «Известиях» нет правды, в «Правде» нет известий) Черенков сказал очень много. Настолько, что его станут цитировать. Пока же о главном. Сообщив, что у него были предложения от западногерманских и испанских клубов, Фёдор заявил прямо: «Но пока я остаюсь в “Спартаке”. Игра этой команды близка мне по духу, по возможности самовыражения. Откровенно говоря, мне даже трудно представить себя в составе какого-то другого клуба. Возможно, через какое-то время я и заключу интересный контракт. Но это случится не раньше 1991 года».
А до той нужной поклонникам клуба информации спартаковец высказался настолько открыто и непросто, что некоторые буквально перестали его понимать: «Знаете, я не могу сказать, что сплю и вижу себя на футбольных полях Италии в составе сборной СССР. Не собираюсь ставить перед собой задачу во что бы то ни стало пробиться в состав сборной. Но это не значит, что не хочу играть в ней. Буду постепенно, без лишней нервотрёпки готовить себя к сезону и к его пику в частности».
Самое ударное высказывание спартаковца отложим ненадолго. Здесь же, если приглядеться, можно найти ключевое выражение: «во что бы то ни стало». Ибо не надо пресмыкаться, унижаться, мелко угодничать и неизбежно подличать даже ради мечты. Потому что тогда это не мечта. Черенков всегда имел чувство собственного достоинства. Однако лишь в зрелости сумел заявить о нём ясно и открыто.
...А приглашения из Западной Европы действительно имелись. Сергей Родионов рассказывал нам о серьёзной заинтересованности клубов из Франции, ФРГ. Но Фёдор, похоже, в кои-то веки стал предъявлять условия: если, мол, уеду, то вместе с Родионовым. Желающих заполучить самого Черенкова стало значительно меньше. Десятый спартаковский номер этим обстоятельством и не мучился до какого-то времени.
Между тем «Спартак» вышел из отпуска ещё 17 декабря. Отдыхали, между прочим, вместе с тренерским штабом в пансионате «Вороново» под Москвой. Олег Иванович уверял, что за Черенковым с Родионовым не следил, ни во что не вмешивался, доверял. При этом с удовольствием отмечал, как замечательно играли они в хоккей, насколько долго занимались лыжами и коньками. А ещё же и настольный теннис, и бильярд! Хорошо, без обиняков, прошёл командный отдых. Да и втягивающая работа, по мнению Олега Ивановича, прошла после отпуска достаточно успешно.
Затем команда выехала в Европу, где приняла участие в ряде турниров по мини-футболу. И в одном из европейских финалов разгромили, между прочим, «Вердер» — 10:2.
Для нас важнее высказывание Романцева (это пока декабрь!): «Проблемы, связанные с психологическим настроем игроков. Они мечтали стать чемпионами страны и стали ими. Проявят ли игроки столько энтузиазма, сколько они проявили в минувшем сезоне? Столь ли желанный для них повторный путь к вершине? Ведь чтобы покорить её, усилий потребуется гораздо больше, чем в счастливом для “Спартака” ушедшем году».
Правильные слова. Другое дело, что «ушёл» не один год — мы прощались с прежней эпохой. Футболисты буквально рвались из затхлого СССР. Причём все. И
