Записки Ивана Степановича Жиркевича. 1789–1848 - Иван Жиркевич

Не останавливаясь в Полоцке, я отправился в Витебск, и когда я увиделся лично с Дьяковым, он от души благодарил меня за окончание этого важного, по его мнению, дела, и между прочим объявил, что все вообще смотрят на начало моих действий с восхищением. Выслушав тоже мою расправу с почтмейстером, он одобрил оную. Между тем от ближайших ко мне чиновников услыхал я, что духовенство на меня уже начинает роптать понемногу, утверждая, что я покровительствую католикам.

В скорости по приезде моем из Симбирска в Витебск по принятому мной обыкновению я отправился в ближайшую к губернаторскому дому церковь, чтобы отслушать там молебен. Это пришлось в церкви Воскресения Христова, где совершалась в то время литургия. Заметив скудость убранства церковного, когда священник поднес мне Святой Крест для лобызания, я спросил, как велик его приход и доволен ли он своим местом. Он отвечал мне, что по недавнему обращению церкви из униатской в православную он недавно еще и сам при оной, но приход его весь состоит из десятка двух дворов ближайших к Витебску деревень, в городе же он прямых для себя прихожан не имеет.

– Ну, так примите меня в число прихожан ваших; я жду скоро к себе старуху мать мою, женщину набожную, но лишенную зрения; часто она не может ездить в храм Божий, а ей нужно бывает помолиться Богу в доме у себя. Согласны ли вы, батюшка, будете каждую субботу совершать у меня в доме всенощную? Я за это определю вам в год двести рублей ассигнациями. Праздничные дни не кладите в счет; вы полюбите мою старуху, и она не будет вам неблагодарна.

Священник предложение мое принял, видимо, с благодарностью. Через несколько дней после моего вояжа в Яноволь, матушка моя приехала в Витебск. В первую субботу вечером я послал за священником: он тотчас прибыл на зов, но объявил мне, что службы у меня в доме совершать он не может.

– Это почему? – спросил я его с удивлением.

– Ваше превосходительство приходом причислены к собору, а не к моей церкви.

– Мне кажется, что я вправе сам себя приписать к приходу, куда мне заблагорассудится, – возразил я.

– Я не умею вам отвечать на это, – продолжал священник. – Моя церковь пользуется церковной прислугой от собора, и я посылал туда за причетником, но протоиерей отказал мне в оном, приказав сказать, что губернаторский дом принадлежит к собору, а не к церкви Воскресения.

Сколько ни поразило меня это объяснение, но я воздержался и послал жандарма в собор просить к себе оттуда священника, который указывается мне для служения в доме. Жандарм вернулся с ответом, что священник служит всенощную, когда кончит, тогда придет на зов мой. Прождав около часа времени, увидел я прибывшего священника, и на вопрос мой, благочинный он или просто священник, он мне отвечал, что самый младший из всех состоящих при соборе.

– Отчего же не явился ко мне благочинный?

– Не знаю; он, вероятно, занят чем-нибудь.

– Скажите, ради Бога, что значить ваш отказ о причетнике?

– Все губернаторы требы свои совершали всегда в соборе, и я полагаю, и ваше превосходительство должны совершать там же.

– Ну, а ежели я хочу причастить себя в другой церкви?

– Это как угодно будет вашему превосходительству; я разрешить этого никак не могу.

– Ну, делать нечего! Сегодня я желал бы помолиться прилично Богу, но, видно, не могу и потому сей же час пошлю нарочного к архиерею просить, чтобы он разобрал это обстоятельство.

Священник бух в ноги.

– Что вы это делаете, батюшка? – спросил я его.

– Ради Бога, не посылайте с жалобой на меня к архиерею: я буду погибший человек.

– Встаньте, батюшка, не срамитесь, валяясь по полу; мне больше делать нечего, как просить архиерея, чтобы он дозволил мне там молиться, где я хочу сам, а не там, где принуждают меня другие.

– Мы не будем настаивать ни на чем, ваше превосходительство, только, ради Бога, не жалуйтесь архиерею, я сей же час вам пришлю и причетника, и все, что угодно будет вашему превосходительству.

– Ну, с Богом, – отвечал я, – не беспокойтесь. Я к архиерею не буду писать; вперед не вздорьте со мною.

И причетник через четверть часа явился для всенощной. Впоследствии слышал я, что соборный благочинный, протоиерей Ремезов, на другой же день послал донесение Смарагду, что я для служения всенощной у меня в дом приказал священнику Воскресенской церкви взять в дом к себе из соборной церкви большое Евангелие и крест; но когда соборный священник, служивший в это время в соборе всенощную, отозвался, что эти предметы необходимы для настоящего служения, то я в азарте отправил в церковь жандарма, чтобы он оттуда с собой привел ко мне священника, давшего этот ответ.

Вскоре встретилось у меня одно обстоятельство по приказу общественного призрения. В числе прочих членов оного положено быть и инспектору врачебной управы. Статский советник Гюбенталь, занимавший эту должность, в день прибытия моего в Витебск получил от меня строгое замечание в больнице приказа за замеченные мною беспорядки и нажаловался уже на меня Дьяковым, мужу и жене, в доме коих он пользовался особым доверием и приветливостью. С 1 ноября по губернии начался рекрутский набор, и около половины этого месяца я получил донесение из городов Динабурга, Режицы и Люцина, что при значительном проходе через эти места рекрутских партий в городах накопляется большое количество больных горячкой, в особенности в Режице. Больница там устроена всего на двенадцать человек больных, а теперь даже и медикаментов вовсе не имеется; больные рекруты лежат по квартирам и беспрестанно начальники инвалидных команд обращаются к городничему о пособии в этом отношении.

Сделав немедленно распоряжение отправить как можно более лекарств и одежды в Режицу, я стал разъяснять причину недостатка лекарств и нашел, что требование о лекарствах в запасную больницу в Смоленск от врачебной управы было послано еще в июле месяце, но по настоящее время ни лекарств, ни отзыва не получено. Заметив гражданскому члену приказа упущение из виду этого важного обстоятельства, я предложил тот же час отправить в запасную аптеку эстафету с требованием скорейшего удовлетворения. Лиорн[540] спросил меня, на чей же счет послать эстафету. Я отвечал:

– На счет виновного, кто впоследствии окажется, ибо теперь дело не о следствии, а о самом необходимом удовлетворении надобности.

Тот же час принесли ко мне журналы и отношение в аптеку; оные подписаны были уже одним Лиорном. Я утвердил моей подписью, приказав ни минуты не медлить, и все тот же час выполнилось. На другой день Лиорн пришел ко мне с нарочным докладом, что журнал подписал и губернский предводитель без прекословия, но Гюбенталь сделал надпись, что он подаст от себя протест против этого распоряжения. Подумавши несколько, я приказал выждать протест Гюбенталя, а через два дня оный мне доложить. Когда же прошел этот срок, я послал об оном происшествии обстоятельное донесение Дьякову, но тот в ответ мне не дал никакого отзыва.