Сын Авонара - Кэрол Берг

Когда мы дошли до места, где в последний раз видели дульсе, я привалилась к стене, массируя ноющую ногу.

— Может быть, он остался на верном пути после того, как мы пошли не тем коридором. Наверное, он уже на другой стороне и беспокоится о нас.

— Надеюсь, так и есть, — ответил принц. — Думаю, не имеет смысла искать не в главном коридоре.

Я не спорила. Мои глаза были прикованы к его руке и угасающему на ней пятну света.

— Может, нам вернуться обратно на уступ и ночевать там. Попытаться пройти снова утром… когда отдохнем.

— Не стоит. Уступ ближе к врагам, в туннеле ночью безопаснее.

— Наверное, так.

Мы развернулись и медленно пошли через тьму к зеленой отметке, оборачиваясь и зовя Баглоса. Вскоре магический огонек освещал пространство не больше чем на шаг. Я не смела моргнуть, боясь потерять принца из виду.

— Извини, я больше не могу держать свет, — произнес он, когда последний отблеск померк. — Я не силен в этом искусстве. Мы пойдем по отметкам, пока будет возможно, а потом остановимся на отдых. Скажи мне, когда не сможешь дольше выносить темноту, и я снова попытаюсь зажечь для тебя свет.

— Со мной все будет хорошо, — ответила я. Несмотря на хвастливое заявление, меня мучили сомнения.

Мы миновали первую зеленую отметку.

— Я должен убрать ее, — сказал принц и на миг задумался. — Она поможет нашим преследователям. Но если дульсе заблудился… — И он оставил отметку.

Я была не так великодушна. Я бы предоставила дураку выбираться своими силами.

Как ни странно, следующие несколько часов дались мне довольно легко. Мы дошли до места развилки, так и не встретив дульсе, и тут мне пришлось остановиться, но не из-за темноты. Одна нога была стерта в кровь, лодыжки ныли, шея болела так, словно меня подвесили за нее на мясницкий крюк.

— Это не то место, где я хотела бы ночевать, — произнесла я, — но мои ноги не сделают дальше ни шагу.

Мы расседлали лошадей, раскатали одеяла и разделили сыр. Лошади негромко хрустели овсом, который принц насыпал им из неприкосновенного запаса.

— Я возьму лошадей и пройду чуть дальше по коридору, — сказал он.

— Пожалуйста, не уходи далеко. О приличиях речи давно не идет.

— Как скажешь. — Его голос ясно и успокаивающе звучал в темноте.

Утро, разумеется, не наступило. Абсолютная чернота лишь чуть дрогнула, когда Д'Натель произнес слово заклинания. Свободной рукой он протянул мне жесткий сухарь.

— Нужно спешить, — сказал он. Даже если бы в магическом свете я не видела его лица, я ощутила бы исходящую от него напряженность. — Кажется, погоня не дремлет.

Я тоже не успела поспать. В каменном туннеле было жестко и холодно, беспокойные мысли продолжали одолевать меня, мешая уснуть. Мы тут же двинулись в путь, повторяя маршрут предыдущего дня. После двух часов ходьбы мы остановились отдохнуть и попить воды. Нам повезло, что мы остановились именно здесь, иначе стук копыт заглушил бы тихий стон. Мы услышали его одновременно. Д'Натель сделал огонь ярче, и мы заглянули в боковой коридор.

Баглос бесформенной кучей лежал под высоким уступом, уводящим вниз и вбок из главного коридора. Принц спрыгнул в боковой коридор и опустился перед дульсе на колени, слушая дыхание и осматривая его. Он перекатил Баглоса на спину, на лбу у того была кровавая царапина.

— Кажется, он просто ударился головой.

Я бросила принцу флягу с вином и кусок ткани протереть рану, затем спустилась сама. Как только я опустилась на колени рядом с Баглосом и влила несколько капель вина ему в рот, его темные глаза распахнулись, он быстро перевел их с меня на принца.

— Что с тобой случилось, дульсе? — спросил Д'Натель.

Я смочила вином тряпку и принялась протирать рану.

— Ах, мой господин… — Баглос забрал у меня лоскут, прижал его к голове и сел. — Женщина, я могу сам. На что-то я, кажется, еще гожусь, но задерживаю вас.

— Мы боялись, ты заблудился, — сказал принц.

— Я… почувствовал себя плохо. Утреннее происшествие на реке, долгий подъем под солнцем. Ах, мой господин, мне было стыдно, я не смог… Я хотел сохранить остатки достоинства. Держался сзади, надеясь, что мне станет лучше, уверенный, что путь не будет разветвляться до самого выхода из туннеля. Я был уверен, я смогу идти за вашим светом, но никак не мог нагнать вас, хотя и спешил. У меня снова закружилась голова, я решил немного подождать, пока мне станет лучше и я смогу следовать за вами. Но тут я оступился…

— Тебе повезло, что это не одна из тех ям, которые мы видели в других боковых коридорах, — заметил Д'Натель. — И нам тоже повезло, — добавил он, прежде чем дульсе успел возразить.

— Благословенный господин, вам лучше оставить меня. От меня одни только неудобства.

— Вряд ли Наследник сможет обойтись без Проводника. — Д'Натель выказывал удивительное терпение. — Ты исполнишь свой долг, дульсе.

Баглос склонил голову, но я успела заметить, что выражение его лица не соответствует словам. Его смущение, его сожаление казались очень искренними, но на лице отражались решимость и тоска. Я всегда считала дульсе простым безыскусным человеком, который открыто выражает мысли и чувства, за чьими странными манерами скрывается доброе сердце. Но сейчас на его лице отражались такие противоречивые чувства, что я подумала, он гораздо сложнее, чем кажется. Полный решимости продолжать путь, он боялся его завершения.

Что ж, думала я тоже, глядя, как принц помогает Баглосу подняться на ноги и одолеть высокий уступ в скале. Как человек может меняться так быстро, как Д'Натель? Теперь я не могла представить, чтобы принц ударил Баглоса, как он делал это когда-то, как не могла представить себя в объятиях Эварда.

Полярной Звезды нигде не было. Принц пытался позвать его, как делал это накануне, но когда через четверть часа конь не явился, мы не осмелились ждать дольше. Принц настоял, чтобы Баглос ехал на гнедом. Баглос возражал, твердя о собственном ничтожестве. После того, что я недавно видела на его лице, я сомневалась, что он говорит правду.

Еще два часа медленного продвижения вперед, и я ощутила легкое колебание воздуха. Я подняла голову и зашагала быстрее. Еще через несколько мгновений принц позволил свету угаснуть, и еще через десять шагов мы вышли с южной стороны горы Кассариан, вдыхая холодный разреженный воздух. Мы смеялись, потешаясь над путниками, которые боялись темных пещер, выбирали неверные коридоры и падали с уступов. Погоня и неумолимая судьба были тут же забыты, мы были счастливы снова оказаться на воле.

Мы находились высоко в горах рядом с пышно цветущим лугом, окаймленным скалами и потоками, — зеленый изумруд в грубой оправе гор. В правой части луга потоки с грохотом мчались по порогам, исчезая в бесконечной сине-белой дали среди поросших лесом холмов. Слева по зеленому склону вилась едва заметная тропа, уходящая дальше в острые скалы. Но спереди и сзади луг упирался в неприступные пики и голые утесы, между которыми не было прохода.