Социализм. Экономический и социологический анализ - Людвиг Мизес

Человеческое общество есть произведение разума. Общественное сотрудничество сначала следовало изобрести, затем -- возжелать, а уж потом осуществить в деятельности. Историю делают идеи, а не "материальные производительные силы", эти туманные и мистические построения исторического материализма. Если мы сможем преодолеть идеи социализма, если человечество сможет осознать общественную необходимость частной собственности на средства производства, тогда социализму придется уйти со сцены. Это единственное, что имеет значение.

Победа социалистических идей над либеральными есть результат того, что на место целостного подхода, который учитывает общественные функции отдельных институтов и общее действие всего социального механизма, пришел абстрактный подход, при котором отдельные части общественного организма выступают как изолированные образования. Социализм видит отдельные группы людей -- голодных, безработных, богатых -- и обрушивается на мир с критикой; либерализм видит общественный процесс в его целостности и соподчиненности взаимосвязанных явлений. Он хорошо знает, что и частная собственность на средства производства не способна обратить землю в рай небесный; он никогда не пытался утверждать ничего, кроме того простого факта, что социалистическое устройство общества нереализуемо, а значит, не может обеспечить более высокое благосостояние, чем капитализм.

Никто не понимал либерализм меньше, чем те, кто присоединился к нему в последние десятилетия. Они верили, что должны бороться с "уродствами" капитализма, тем самым без раздумий принимая характерную для социалистов антиобщественную установку. У общественного строя не бывает "уродств", которые можно было бы произвольно отсечь. Если явление возникает как закономерный результат системы частной собственности на средства производства, его нельзя осуждать исходя из этических или эстетических установок. Спекуляция, например, которая связана с самой сущностью хозяйствования, в том числе и при социализме, в ее капиталистической форме не может быть осуждена из-за того, что моральные цензоры не понимают ее общественных функций. Эпигоны либерализма были не более удачливы в своей критике социалистической системы. Они постоянно утверждали, что социализм есть благороднейшая и прекраснейшая идея, к осуществлению которой следовало бы стремиться, если бы ее можно было осуществить, но, увы, это не так, поскольку люди нравственно несовершенны. Трудно понять, почему кто-либо может утверждать, что социализм лучше капитализма, если он не в силах доказать, что социалистическая система функционирует лучше капиталистической. Столь же оправданным было бы заявление, что механизм, построенный на принципах вечного двигателя, был бы лучше подчиненного законам механики, если бы только первый удалось заставить работать. Если концепция социалистической общественной системы содержит ошибку, из-за которой система не может функционировать, тогда социализм нельзя даже и сравнивать с капитализмом, поскольку последний вполне работоспособен. Точно так же нельзя нежизнеспособную систему считать более благородной, более прекрасной или справедливой.

Социализм действительно невоплотим, но вовсе не оттого, что он требует возвышенных и альтруистических характеров. Одной из целей этой книги было доказать, что у социализма отсутствует качество, необходимое всякой экономической системе, которой приходится иметь дело с опосредованными процессами производства жизненных благ, а не просто собирать булки с дерева: это способность рассчитывать, а значит, рационально действовать. Как только понимание этого станет всеобщим, социалистические идеи должны исчезнуть из сознания разумных людей.

В предыдущих частях книги было показано, насколько безосновательно утверждение, что социализм должен наступить, поскольку к этому неизбежно ведет развитие общества. Мир склоняется к социализму потому, что большинство хочет его. Люди хотят социализма, так как верят, что именно он принесет им процветание и более высокий уровень жизни. Утрата этой веры будет означать конец социализма.

Заключение. Историческое значение современного социализма

Нет ничего труднее, чем отчетливо увидеть исторические перспективы современных движений. Близость явления искажает истинные пропорции. Историческое суждение прежде всего требует дистанции.

Всюду, где живут европейцы или потомки европейских эмигрантов, мы видим работу социализма; в Азии он стал знаменем, вокруг которого собираются враги европейской цивилизации. Если интеллектуальное господство социализма останется непоколебленным, тогда через короткое время вся основанная на сотрудничестве культура, которую Европа пестовала тысячелетиями, будет разбита вдребезги. Ведь социалистическое устройство невозможно. Все порывы к социализму ведут только к разрушению общества. Заводы, рудники и железные дороги остановятся, города опустеют. Население промышленных районов вымрет или разбредется. Крестьянин вернется к натуральному замкнутому домашнему хозяйству. Без частной собственности на средства производства не останется в конечном итоге ничего, кроме производства для своих непосредственных нужд.

Нет нужды в деталях описывать культурные и политические последствия такого преобразования. Конные набеги и грабежи кочующих степных племен опять станут опустошать Европу. Кто сможет противостоять им на скудно населенной земле после того, как износится оружие, оставшееся от высокой техники капитализма?

Это одна возможность. Но есть и другие. Может так случиться, что некоторые народы останутся социалистическими и после того, как остальные вернутся к капитализму. Тогда только социалистические страны будут двигаться к упадку. Капиталистические страны продолжат путь к более высокой стадии разделения труда, пока в силу фундаментальных законов общества, которое втягивает людские массы в систему персонального разделения труда, а земли -- в систему территориального разделения труда, они не цивилизуют отсталые народы или не уничтожат их в случае сопротивления. Такой всегда была историческая судьба народов, которые не вступили на путь капиталистического развития или преждевременно останавливали движение по нему.

Может быть, однако, что мы чудовищно преувеличиваем важность современного социалистического движения. Возможно, что оно имеет не большее значение, чем вспышки гнева против частной собственности, проявившиеся в средневековых еврейских погромах, в движении францисканцев или во времена Реформации. Возможно, что большевизм Ленина и Троцкого не более значим для современного капитализма, чем господство в Мюнстере анабаптистов Книппер-доллинга и Бокельзона для капитализма XVI столетия. [407] Как тогда цивилизация преодолела эти атаки, так и теперь она может восстать из бурь нашего времени еще более сильной и очищенной.

Общество есть продукт воли и действия. Только человек способен желать и действовать. Мистика и символизм коллективистской философии не могут скрыть того факта, что все разговоры о мышлении, желании и действиях общества есть всего лишь образные высказывания и что концепция чувствующего, мыслящего, водящего и действующего общества есть просто антропоморфизм. Общество и индивидуум взаимно предполагают друг друга. Те предшествовавшие выделению индивидуумов первобытные совокупности, существование которых можно предположить на основании логических и исторических соображений, могли представлять собой стадо или стаю, но они не были обществом, т. е. союзом, возникшим и существующим в силу сотрудничества мыслящих субъектов. Люди построили общество, превратив свое поведение во взаимообусловленную кооперацию.

Основа и исходная точка общественной кооперации заключается в поддержании мира, сущность которого образует обоюдное признание "наличной собственности". Из владения de facto, [408], поддерживаемого силой, возникает правовой институт собственности и одновременно правовой порядок и аппарат принуждения для поддержания его. Все это есть результат сознательного, понимающего свои цели воления. Но это воление направлено только на получение самых непосредственных и прямых результатов. Об отдаленных последствиях оно не может знать и не знает ничего. Люди, созидающие мир и правила поведения, озабочены только нуждами текущего часа, дня, года; они и не задумываются, что одновременно трудятся над созиданием громадного и хорошо структурированного образования -- человеческого общества. Отдельные институты, в своей совокупности поддерживающие существование общественного организма, созданы только для пользы текущего момента. Они представляются своим создателям обособленно полезными и необходимыми; их общественная функция остается для них чуждой.