Красное колесо. Узел 3. Март Семнадцатого. Книга 3 - Александр Солженицын

Озаботился невмоготу, начисто спать не мог.

Ему пришла в голову и такая мысль: пока он только наштаверх – он не вызывает бури недоброжелательства. Но если в нынешней безумной обстановке его вознесут в Верховные, тут все полезут на стену, и первое же – общество, ему припомнят, чего не припоминают сейчас, например его секретную директиву прошлой осени: что многими учреждениями Земсоюза ведётся революционная пропаганда и необходимо установить за ними самое строгое наблюдение, а если факты подтвердятся, то и закрывать. И сейчас если эту директиву кто вытащит, то что поднимется?

А тут ещё – обидеть Николая Николаевича. А тут ещё – разозлить Главнокомандующих. Нет, нет! – ни с какой стати не хотел Алексеев брать этого поста.

Кой-как забылся к рассвету. А утром, не дожидая дальнейших событий, послал в продолжение аппаратного разговора новую телеграмму Львову и Гучкову: просил оставить в силе назначение Николая Николаевича! Получаемые от войск донесения показывают, что его приняли с радостью… (И про два флота, и про 14 городов…) Вопль наболевшей души всех начальников, кто любит родину и армию… В такие минуты подвергать хрупкий организм армии новому испытанию, перемене, малопонятной для простой массы солдат…

Так написал: верю… нет, верую, что вы примете в соображение всё высказанное. Именно теперь нельзя жертвовать порядком и сплочённостью армии!

Послал – и ждал всё утро. Ставку Правительство дёргало при всяком вздоре, а само на всё важное молчало, такую манеру выработали.

А между тем служебный день шёл и с неожиданных сторон приносил своё. На приём к Алексееву попросился английский военный представитель Хенбри Вильямс, он же и старший среди союзных представителей. Алексеев ожидал тревожных расспросов об армии – и заковался.

Но английский генерал пришёл не с этим. Он принёс длинное письмо начальнику штаба от имени всех своих коллег, а устно пояснил, что все они предлагают свои услуги для охраны Государя императора при его возможном возвращении в Царское Село и дальнейшей поездке. Чтобы какие-нибудь революционеры не оказали ему препятствий в дороге.

Вильямс стоял в позе официальной и с холодной английской сдержанностью, – но предлагал совсем не заурядный внеслужебный шаг, движимый несомненной преданностью свергнутому императору, всегда крайне ласковому ко всем союзным представителям.

Однако незаурядно этот шаг выглядел и с русской стороны. Он выглядел бы как жест недоверия Временному правительству, сообразил Алексеев.

И ответил, что такая мера стеснила бы самого бывшего Государя в его новом состоянии частного лица. И она ничему бы не помогла, ибо не от чего Государя охранять, ему ничто не грозит.

По уходе англичанина, внимательно читая его письмо, Алексеев узнал, что тот вёл вчера переговоры с императрицей-матерью, чей поезд всё ещё стоял на могилевском вокзале, – и эта идея как бы не матерью внушена? Может быть, и сын о тех переговорах не знал.

Скорей бы она уезжала, не место ей в Ставке.

Скорей бы и Государь…

В бумаге было ещё и другое предложение союзных генералов: им издать общий меморандум о поддержке Временного правительства.

Это, пожалуй, имело большой смысл. Это хорошая идея.

Да какой выход оставался для России, если не всячески поддерживать и укреплять нынешнее умеренное правительство? Уж какое б дурное оно ни было и каким бы способом ни угнездилось у власти, но если не оно – то самые крайние разнузданные силы и общий разгром.

Даже не любя, даже не хотя, Алексеев должен был теперь служить этому правительству верой и правдой.

А если уже союзники предлагали публиковать о своей поддержке, то раньше должна была от Ставки быть такая телеграмма, чтоб её могли поместить в газетах.

Это нужно, да, теперь он понял.

Сел, посочинял. Недолгая работа.

…Все команды штаба и все части могилёвского гарнизона сохраняют спокойствие, дисциплину, преисполнены стремлением довести войну до победного конца… И провозглашают громкое «ура» дорогой России и её Временному правительству…

479

МЫ ЖДЁМ ОТВЕТА. По какому праву на свободе тот, именем которого творилось всё насилие над русским народом? Почему он свободно разгуливает по России, допускается на фронт?.. В груди вчерашних владык не может не клокотать лютая ненависть к народу, стряхнувшему иго… В руках обломков старой власти – колоссальные богатства, которые будут брошены щедрой рукой на борьбу со свободой. В их руках – все военные тайны, знание слабых мест России. Им есть что рассказать Гогенцоллернам! Разве Бурбоны не вонзили отравленный нож измены в спину Французской революции?.. Мы ждём ответа!

…Почему Временное правительство не заявило публично, что акт «назначения» царём Львова в качестве премьера недействителен? Надо снять с премьера пятно, что он – «царски-законный министр». Иначе правительство расписывается в своих монархических симпатиях.

Наибольшая опасность для революции – разъединение её сил раньше, чем самодержавие будет сломлено… Чтобы все попытки прежних душителей народа… Если на месте одной отрубленной головы вырастет другая… Полушёпотом, полукраснея восклицают: «бедный Николай»…

…На улицах открыто ведётся агитация за Михаила. Но для народа недопустим возврат к монархии. Монарх всегда выражает интересы тех групп, которые при выборах были бы побеждены… Обезвредить династию и её тайных союзников!..

К ОТВЕТУ!.. Тиран ещё на свободе!.. Николай со всеми чёрными силами может осуществить заговор контрреволюции. Мы знаем из истории народных революций… Николай и его холопы должны быть немедленно преданы суду народа.

…таким образом, петроградским рабочим предстоит оставить улицу, где они в течение недели работали над созданием народной свободы, и вернуться к станкам? Но можно ли думать о продуктивной работе, если перед рабочими снова станет плотной стеной произвол предпринимателей?.. Прежде всего потребовать немедленной выдачи денег за те дни, которые они провели вне фабрик и заводов, завоёвывая свободу для всего народа. Позором навсегда покроет себя тот, кто осмелится это оспаривать…

Воспрещение черносотенных изданий. Исполнительный Комитет Совета Рабочих Депутатов постановил воспретить выход в свет всем черносотенным изданиям, как-то: «Земщина», «Голос Руси», «Колокол», «Русское знамя». Газету «Новое время» за то, что вышла без предварительного разрешения Исполнительного Комитета, закрыть впредь до особого распоряжения.

От железнодорожных жандармов Председателю Государственной… Совету министров… Совету Рабочих…

В Комитете наших делегатов не приняли и отказались гарантировать нашу безопасность и жизнь… Просим признать нас гражданами российскими… Большинство из нас с благодарностью правительству пойдёт в Действующую Армию на передовые позиции.

…Оживление погромной агитации в Полтавской и Киевской губерниях… В поражениях армии и падении абсолютизма винят безправных евреев.

Товарищ Урицкий телеграфирует из Копенгагена… Не дают виз и другим революционным эмигрантам. Не пора ли гражданину Милюкову проявить побольше энергии?

…На Охте и Пороховых народная милиция занялась парализованием местной власти. В неё проникла чернь, пользующаяся оружием для реквизиций.

…От всех юнкеров есть делегаты в Совете Рабочих Депутатов, кроме Николаевского училища. Чем объяснить подобное явление? Отсталостью юнкеров в политическом отношении? или начальство их держит в ежовых рукавицах? Стыдно, юнкера, в такое время не принимать участия в строительстве народного счастья!

Таинственный автомобиль… Ежедневно меняет номера… Мчится с бешеной быстротой, ночью с потушенными огнями, систематически стреляет в народ…

…состоится собрание портных, портних, скорняков, шапочников… Ввиду исключительной важности момента в жизни страны, все товарищи портные и портнихи сочтут своим долгом явиться…

ГОТОВЬТЕ ЗНАМЁНА! – для участия в торжественных похоронах жертв революции!.. Трупы жертв не предавать земле до общих похорон.

Товарищи парикмахеры, мастера и подмастерья! В дни великого созидания мощи народной на развалинах старого строя – спешите организовать союз!

Рентгенологи Петрограда приглашаются…

В Литейном театре – общее собрание Бунда…

Товарищи фармацевты и фармацевтки! Грянула буря! Наступил момент строительства нового государства. Соберёмся и обсудим создавшееся положение… Мы против конституционной монархии…