Человек с топором - Юрий Никитин

– Они бессмертны, – сказал Олег с завистью. – Не так, как мы, какие-то уроды по воле случая, а бессмертны по своей воле! Это я чту больше всего. Они сумели разгадать природу бессмертия, изменили свой генетический код, и теперь никто и никогда не умирает. Я уж не говорю о таких пустяках, как болезни. У них и слова такого нет… Понятно, что нет уродов. А в довершение всего сумели защитить себя так, что по лабунянину можно пустить колонну тяжелых танков, его можно расстреливать в упор хоть крылатыми ракетами, хоть сбрасывать на него атомные бомбы, он только поморщится от таких досадных мелочей…

Мрак сказал саркастически:

– Для тебя, трус, это самое важное, да?

Олег сказал с достоинством:

– Мрак, я ценю свою жизнь. Я много знаю, много умею, я вообще люблю жить… и чего я стану подвергать себя опасности из-за какого-нибудь фанфаронства или доверяться слепому случаю? Помнишь, как закончил дни великий Аристотель? Этому мудрецу предсказали, что он может умереть только в такой-то день от падения на него чего-то сверху. Если этот день пережить, то дальше у него долгая и счастливая жизнь, за которую он сделает много открытий, свершит великие деяния, станет правителем Греции, преобразует мир… В назначенный день он вышел в огромное чистое поле, лег там на травке и приготовился пережидать опасное время. День был солнечный, теплый, травка мягко шелестела над ухом, он задремал…

– К черту подробности, – прервал Мрак нетерпеливо. – Он умер?

– А ты как думаешь? – спросил Олег язвительно. – Ах да, ты ж тогда был на стороне троянцев… Словом, высоко в небе летел орел, держа в когтях большую черепаху. Устал, выронил. Все понятно?

– И черепаха панцирем, – закончил Мрак понимающе, – голову мудреца всмятку… Так? То-то. Я всегда говорил: в нашей жизни надо лоб покрепче. И самому ворота прошибать, и принимать такие подарки в лоб… Все равно, Олег, я тебя не понимаю. Ну, совершенные они, совершенные… Подумаешь, совершенные! Во-первых, десять миллионов лет одного только бессмертия!.. Да наши только за тысячу лет всю Галактику, как тараканы, заселят!.. А за миллион – только за один!.. – и всю Вселенную так заполонят, что лбами будут стукаться во всех измерениях.

Олег помолчал, сказал горько:

– Не значит ли это, что раковая опухоль распространится на всю Вселенную? И… погубит? Мрак, мы снова влезли в то, чего я очень хотел бы избежать.

– Во что?

– Проблему выбора, – ответил Олег тихо.

Мрак шумно выпустил из груди воздух, развел руками:

– Ну, ты уж пугун так пугун!.. Напугал до икотки. Я уж думал, во что такое страшное влезли. А выбирать – милое дело. Было бы из чего.

– Еще не понял? – спросил Олег. – Выбор прост: на чьей мы стороне.

Мрак удивился, встревожился, даже отстранился и внимательно смотрел в бледное сосредоточенное лицо волхва.

– Ты не болен?

– Нет.

– Тогда какая может быть проблема?

– Не видишь?

– Нет, – отрезал Мрак. – В упор не вижу. То они, а это – мы.

Олег сказал горько:

– Мрак, вспомни, сколько мы сражались за справедливость!.. За всеобщую справедливость. Дрались против клановости, трайбализма, племенной розни… Помнишь самый древний звериный клич, еще дочеловечий: «Наших бьют!» И бросается стая крыс или волчья стая, а потом и человечья – на чужака… Неважно, прав он или не прав, хорош или нет, но главное то, что он ударил человека из нашего племени! И неважно, что ударил за дело, что наш хотел украсть у него корову, изнасиловать жену и спалить хату, но это наш, свой, его в обиду не дадим, а вот тот хоть и во всем прав, и в сто раз лучше нашего – чужой… Так?

Мрак поморщился:

– Олег… Не утрируй.

– Мрак, – откликнулся Олег как эхо, – будь справедлив.

Мрак горько усмехнулся:

– Олег, чужаки хотят, чтобы все играли по их правилам. Вся Вселенная. Ладно, эта Галактика. Но у меня могут быть другие правила.

– Их правила лучше, – вставил Олег.

– А если у меня другая игра?

– Это не игра, – ответил Олег устало. – Это… жизнь. А здесь одни правила для всех. Благополучие, цивилизация, развитие, культура, бессмертие рода, как у нас, и бессмертие индивидуальное, о чем только мечтаем… Не буду перечислять, но все правила, Мрак, совпадают. И в этой игре они побивают нас по всем параметрам.

Мрак покачал головой:

– А я не принимаю такого результата. Это раз. А два… это то, что матч еще не закончился.

– Закончился, – ответил Олег тихо. – Корабль с антиматерией готов к старту. Излучатель праматерии уже направлен в сторону нашего Солнца. Если лабуняне решат, что мы готовы для Большого Космоса, ударят импульсом.

– Хорошо, – сказал Мрак упрямо, – тогда вопрос иначе. Они должны оказать нам помощь! Дать все высокие технологии, обеспечить бессмертием…

Он умолк, сбившись под грустным взглядом волхва. Олег молчал, но его молчание было кричащим.

– Что не так? – спросил Мрак сварливо.

– Мрак, ты не обратил внимания, сколько их?.. По сто миллиардов на планете!.. А заселенных планет – три миллиона. На каждого жителя Земли: старика, ребенка, дебила, извращенца, слабоумного, наркомана, заключенного, пьяного бомжа – приходится по пятьдесят миллиардов лабунян. Пятьдесят миллиардов бессмертных, знающих и умеющих – на каждого жителя Земли… Эх!

Мрак молчал. Эта цифра точно так же не укладывалась в голове, как и межзвездные расстояния. Но точка зрения Олега чуть понятнее.

– Да, – сказал он с неохотой, – тогда такую мелочь, как мы, можно и не заметить. Смахнуть с дороги прогресса. Потеря невелика. Все равно что нам проложить шоссе, не обращая внимания на разрушенный муравьиный домик. Но ты мне не говори, что муравьи должны с этим соглашаться!

Олег прямо посмотрел ему в глаза.

– То муравьи, – произнес он, – а то – люди.

Мрак ощутил, что мороз ходит по коже.

– И что ты предлагаешь?

– Ничего, – ответил Олег. – К счастью, все будет сделано без нас. На этот раз справедливость свершится без наших героических усилий. Лабуняне прижгут эту, пока крохотную, язвочку… и Вселенная будет спасена. По ней красиво и неспешно будет распространяться эта чудесная гармоничная раса.

– А мы?

– Мрак, это наш народ. Разве не понимаешь? Забудь это звериное «Наших бьют!». Там, на Земле – не наши. Наши – здесь. Помнишь, мы давно ломали свое мировоззрение… а потом и все общечеловеческое, что нашим надо считать не того, кто родной по крови, а того, кто прав… Давай, наконец, жить не по звериным привычкам, а по уму! Мрак, уже пора жить по уму!

Мрак даже не стал колебаться или задумываться, просто буркнул с полнейшим пренебрежением:

– По уму? А зачем же тогда в такую даль целый воз инстинктов перли?

Глава 32