Театр. Том 1 - Пьер Корнель

связует с детства —

Народу и стране кровь отдавать свою!

Полиевкт.

И я готов за них отдать ее в бою!

Я знаю, что герой любим страной по праву,

Что предки Деция ему даруют славу,{119}

Шесть сотен лет уже гордится ими Рим,

И, как потомок их, народом Деций чтим!

Народу жизнь моя принадлежит, я знаю!

Правителя я чту, но бога — почитаю,

Я за свою страну геройской смерти рад,

Но смерть за господа — превыше всех наград.

Паулина.

А кто твой бог?

Полиевкт.

Молчи! Он всех нас слышит, строгий,

Не то что ваши те, бессмысленные боги:

Из мрамора они и злата, но мертвы —

Порочные, как вы, бессильные, как вы!

Мой бог — единый бог! Он всем повелевает —

И небо и земля иных богов не знает!

Паулина.

Так чти его в душе, зачем открыто чтить?

Полиевкт.

Язычником нельзя христианину быть!

Паулина.

Север вернется в Рим — тогда без промедленья

По милости отца получишь ты спасенье!

Полиевкт.

Мне милости отца небесного нужней —

Он указует мне вернейший из путей,

От благости его я получаю право

Восторженно идти к венцу небесной славы!

Его дыханья вихрь несет меня вперед,

Я только что крещен, а смерть уже зовет!

О, если б знала ты, как жизнь мелка и бренна

И как дары, что смерть несет, — благословенны!

Но стоит ли твердить о тайнах высших сил

Сердцам, которых бог еще не просветил?

Паулина.

Как буря, скорбь моя поднимется, жестокий,

Обрушив на тебя печальные упреки!

Где клятвы? Где любовь? Где твой восторг и пыл?

Какие чувства ты к супруге сохранил?

Ты вспомнил ли, что, смерть приняв по доброй воле,

Мне, беззащитной, ты готовишь злую долю?

Я думала — любовь твоя еще сильна

И жалость пробудить в душе твоей должна,

Но где твоя любовь, упорная когда-то,

Которую хранить я обещала свято?

Как можешь ты уйти, не плача, не стеня,

Смертельно поразив несчастную меня?

Неблагодарный! Ты навек меня бросаешь

И радости своей не прячешь, не скрываешь!

Навеки разлучен со мной, мечтаешь ты

Быть счастлив без моей злосчастной красоты!

Я — жалкая раба по воле Гименея

И власти над тобой уж больше не имею!

Полиевкт.

Увы!

Паулина.

Свое «увы» ты вымолвил с трудом —

Раскаянье твое не отразилось в нем!

Но что же вижу я? О миг неповторимый!

Он тронут! Он смущен! Он плачет, мой любимый!

Полиевкт.

Да, плачу я! Господь, владыка высших сил,

По милости своей мне сердце растворил —

Печальный твой удел, судьбою предрешенный,

Достоин этих слез любви моей законной!

И если в небесах не стихнет боль моя,

Отчаянье твое и там оплачу я!

Но если, всеблагой во славе и сиянье,

Всевышний снизойдет к мольбе моих страданий,

Он слепоте твоей дарует новый свет,

Супружеской любви благословив обет.

О господи! К твоей я доброте взываю —

Взгляни, как хороша душа ее живая!

Не христианкою нельзя остаться ей,

Не зная дел твоих и благости твоей!

Не до´лжно, чтоб в аду рабынею покорной

Ей было суждено погибнуть в скорби черной!

Паулина.

Что говоришь! Чего посмел ты пожелать?

Полиевкт.

Всю кровь свою готов за это я отдать!

Паулина.

Пусть лучше…

Полиевкт.

Не ищи от господа спасенья,

Нежданно он сердцам дарует просветленье!

Прекрасный этот миг настанет, верю я,

И сбудется мечта священная моя!

Паулина.

Люби меня! Оставь химеры!

Полиевкт.

Дорогая!

Лишь господа тебя превыше почитаю!

Паулина.

Ты любишь? Так молю — меня не покидай!

Полиевкт.

Ты любишь? Так за мной на верный путь вступай!

Паулина.

Меня бросаешь ты и соблазняешь тоже!

Полиевкт.

Тебя веду с собой, и нам господь поможет!

Паулина.

Безумные мечты!

Полиевкт.

Небесной правды свет!

Паулина.

Ты странно ослеплен!

Полиевкт.

Иной дороги нет!

Паулина.

Кончину предпочел ты брачному обету!

Полиевкт.

А ты греховный мир — божественному свету!

Паулина.

Иди же! Умирай! Меня ты не любил!

Полиевкт.

Будь счастлива! Забудь, что я когда-то жил!

Паулина.

Да, я уйду, уйду! И о тебе забуду!

Я ухожу!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же, Север и Фабиан.

Паулина.

Зачем пришли вы и откуда?

Север! Как мог ваш дух столь беспощадным быть,

Чтоб узника прийти в несчастье оскорбить?

Полиевкт.

Напрасно говоришь ты злые эти речи.

Поверь, я сам его просил об этой встрече.

Я, доблестный Север, возможности лишен

Достойно вас принять, поскольку заточен.

Сокровище свое — владелец недостойный —

Я перед смертью вам вручу с душой спокойной!

Я оставляю ту, в ком соединены

Все добродетели редчайшие жены,

Тому, чья прямота и честь неоспоримы,

Ценнейшему из всех сынов земли и Рима!

Ее достойны вы, достойна вас она,

И ваша честь мой дар отвергнуть не должна!

Я вас