Театр. Том 1 - Пьер Корнель

мне противны вы и ваши ухищренья!

Всё пробовали вы — угрозы и моленья,

Заставили меня Неарка смерть узреть,

Хотели страсть в груди остывшей разогреть,

Притворно предо мной вы жаждали крещенья,

Всевышнего ввести пытались в заблужденье!

О мерзостный союз! О козни адских сил!

Как торжествую я, что все же победил!

Уж слишком часто вы меняли поведение,

Я с вами не хитрю — я тверд в своем решенье!

Мой бог — единый бог, творец, пред кем дрожат

И небо, и земля, и даже черный ад!

А он, любя людей, за наши прегрешенья

Принять решился смерть и лютые мученья,

По милости своей он мир от смерти спас

И ныне отдает себя за грешных нас!

Я сознаю: слепцам вещаю я напрасно,

И заблужденье их нелепо и ужасно.

Смотрите, как богов черните вы своих —

Преступникам пример явит любой из них.

Прелюбодейство, блуд, разврат, кровосмешение,

Убийство, воровство — любое преступленье

Вы небожителям прощаете своим.

Да, осквернил я храм, где вы молились им!

Я это повторю во славу нашей веры

В присутствии отца, в присутствии Севера!

Не страшен мне сенат, не страшен Деций сам!

Феликс.

Нет! Больше над собой глумиться я не дам!

Ты должен чтить богов, иль ты умрешь, строптивый!

Полиевкт.

Нет, я христианин!

Феликс.

Безумец нечестивый!

Ты должен чтить богов, иль будешь ты казнен!

Полиевкт.

Нет! Я христианин!

Феликс.

Достоин смерти он!

Солдаты! Взять его!

Паулина.

Куда?

Феликс.

На казнь!

Полиевкт.

К спасенью!

Прощай, мой друг, не плачь, я не боюсь мученья!

Паулина.

Нет! Я пойду с тобой! Умрешь — умру и я!

Полиевкт.

Сумей прозреть, как я, любимая моя!

Феликс.

Убрать его! Убрать! Приказ мой стража знает!

Погибнуть жаждет он — так пусть он погибает!

Полиевкта уводят. Паулина следует за ним.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Феликс, Альбин.

Феликс.

Мне над собою власть пришлось употребить,

Иначе доброта могла б меня сгубить.

Конец! Теперь пускай народа гнев пылает,

Пускай Север горит, сверкает, громыхает!

Усилие сумел я сделать над собой!

Ты удивлен, мой друг, суровостью такой?

В сердца таких, как он, проникнуть невозможно,

И кроется в них все, что низко и безбожно!

Спокоен я душой — я не был зол и строг!

Я, чтоб его смягчить, ничем не пренебрег,

Притворством я хотел смирить его безумства,

И если б не его последние кощунства,

Которые во мне зажгли и страх и гнев, —

Как жалок был бы я, стать грозным не успев!

Альбин.

Вы проклянете день победы этой черной,

Вам, римскому вождю, постыдный и позорный!

Как вы могли свершить поступок злой такой,

Чтоб собственную кровь пролить своей рукой?

Феликс.

И Брут и Манлий так однажды поступили,{123}

Но славы дел своих отнюдь не умалили.

Свою дурную кровь геройски невзлюбя,

Они могли порой разить самих себя!

Альбин.

Усердие, увы, ваш разум искушает,

И жаль, что сердце вам оно порой смущает,

Но, дочери своей отчаянье узрев,

Забудете вы все — усердие и гнев!

Феликс.

Да, ты напомнил мне — с изменником злосчастным

Она сейчас ушла в отчаянье опасном

И может моему приказу помешать!

Иди туда! Спеши! Беги и все уладь!

Не нужно, чтоб она супруга смерть видала!

Веди ее сюда во что бы то ни стало!

Утешь ее, чтоб нам с ней не было хлопот!

Ну, что же медлишь ты?

Альбин.

Она сюда идет!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же и Паулина.

Паулина.

Отец-злодей, свершай, свершай свое деянье!

Свою вторую казнь — несчастных поруганье!

Что медлишь ты? Узнай — и зять и дочь твоя

Виновны! Я тебе признаюсь, не тая.

Соедини же нас — супруг мой, умирая,

Мне душу просветил, открыв дорогу к раю!

От палачей твоих он пролил кровь свою,

Но я прозрела! Я блаженство познаю!

Да, да, я крещена, я верую, я знаю!

Он просветил меня, и кровь его — святая!

Да, христианка я, бери меня, казни

И свой высокий сан усердьем сохрани!

Ты, Деция страшась, Севера опасаясь,

Обязан дочь свою казнить, не сомневаясь!

На радостную смерть супруг меня зовет,

Я вижу, что Неарк мне руку подает!

Теперь к твоим богам я чувствую презренье,

Теперь и я, как он, хочу их истребленья

И громко крикну я, что идолы мертвы,

Я не боюсь их стрел — их выдумали вы!

Впервые, вопреки дочернему почтенью,

Не проявляю я к отцу повиновенья.

Не горе мне велит так смело поступать,

Не злой тоски порыв, а божья благодать!

Что мне еще сказать? Я христианка, знайте!

Радея о себе, меня на смерть отдайте!

Обоим эта смерть сулит не боль, не страх.

Вам — счастье на земле, мне — счастье в небесах!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же и Север и Фабиан.

Север.

Безнравственный отец! Злодей! Хитрец злосчастный!

Честолюбивый раб трусливости ужасной!

Убит ваш славный зять! И полагали вы

Себя спасти ценой ценнейшей головы!

А я, безумный, я, несчастного жалея,

Вступившись за него, сгубил его вернее!

Я угрожал, молил, но я не тронул вас —

Себя унизил я, но тем его не спас!

Но помните: мой гнев вас скоро уничтожит.