Обратная сторона вечности (Кахатана - 2) - Виктория Угрюмова

Свадьба короля и графини должна была состояться в ближайшее время, но тут разразился первый скандал. Однажды утром Фалер проснулся и, как обычно, позвонил в звонок, вызывая слуг, которые должны были его одеть к утреннему приему. Но никто не отозвался на зов монарха. Такое случилось впервые за долгие годы его жизни, и разгневанный вначале король страшно испугался, когда понял, что слуг нет во всем огромном здании дворца. Нигде. Ни одного.

Это происшествие ошеломило и прекрасную Бендигейду. События принимали опасный оборот, на который она не рассчитывала. Одновременно напуганный и разгневанный, Фалер рвался выяснить, что происходит в Аллаэлле, и Шахар был вынужден постоянно поить его отваром трав с наркотическим действием. Король пребывал на грани яви и сна, но в таком состоянии ничем не мог быть полезен своей любовнице.

Сочетаться браком с Фалером графиня Бран-Тайгир не могла по той причине, что столицу в один прекрасный день покинули все - сановники, вельможи, жрецы, граждане и армия, узнавшие о судьбе, что постигла храм Тики-утешительницы и королеву.

Она проснулась в мертвом городе, где только ветер завывал в пустых домах да бродили дергающиеся, нелепые мертвецы, неспособные принимать собственные решения, вечно голодные, вечно жаждущие крови и чужих жизней. И это было страшно.

Теперь же, когда Фалер увидел, что произошло с Аккароном, не было никакой надежды на то, что он согласится жениться на бывшей любовнице. Ночные приключения исполнили его отвращением к столь обожаемой прежде женщине, впервые открыв ему глаза на ее истинную сущность. Полный раскаяния и горечи, король метался в своих апартаментах, где Бендигейда и Шахар заперли его, не понимая, что им теперь делать. План рухнул. Повелитель Мелькарт не отзывался даже на самые отчаянные призывы о помощи. Талисман Джаганнатхи оставался мертвым и холодным.

Шахар тоже понимал, что не долго продержится в мире живых. Он не оправдал надежд своего господина, и с этой стороны ему нечего было ждать пощады. Он прогневил всю знать Аллаэллы и сопредельных государств, и они не оставят его в покое, пока не накажут за преступления. Защищать город с теми силами, которыми он повелевал нынче, было практически невозможно. Прекрасно оснащенная армия Матунгулана стремительными переходами приближалась к Аккарону и через пару дней должна была вступить в древний город, провозгласив Суна новым королем.

Можно было взять Фалера заложником, но Шахар подозревал, что дряхлый и немощный, выживший из ума король, погубивший страну по своей прихоти, не будет ничем, кроме серьезной обузы. Скорее всего аллаэлльская знать пожертвует бывшим повелителем, если возникнет такая необходимость. Бежать магу было некуда, да он и не успел бы.

Графиню Бендигейду можно было вообще не принимать в расчет.

Но сама она так не думала. Хитрый и изворотливый женский ум искал зацепку. Она металась по своим покоям, пытаясь придумать услугу, за оказание которой повелитель Мелькарт вернул бы ей свое расположение. Что она сделала не так, где ошиблась, Бендигейда не понимала, да это сейчас и не было для нее важным. Главным было отыскать лазейку, изменить судьбу, сбежать из Аккарона и начать все сначала. Она тоже подумывала о том, чтобы бежать куда глаза глядят, но практически это было невыполнимо. За пригородом Аккарона заканчивалась власть мертвецов, не трогавших ее по непонятной причине, и начинались поселения аллаэллов, ненавидевших графиню со всей силой, на которую способен человек.

Когда положение казалось безвыходным, графиню внезапно озарило. Она ворвалась к Шахару, подобно крохотному смерчу, сверкая глазами и потрясая руками, сжатыми в кулаки:

- Шахар! Мы глупцы! Мы недоумки, но не страшно. Сейчас мы все исправим, и господин Мелькарт простит нас! Шахар! Я знаю, кто эта женщина.

Маг вперил в нее взгляд единственного своего глаза:

- Вот как? И откуда же, позвольте узнать?

- Все очень просто. - Графиня не приняла сарказма, или просто ей было не до того. - Королева Лая все время кричала о Кахатанне, именно Кахатанна пересекла весь Вард, если верить росказням, вернувшись из иного мира, чтобы снова попасть в свою страну, - значит, она обладает достаточной силой, чтобы противостоять богам. Яви мне лик Кахатанны, и я бьюсь об заклад, что именно она окажется той неодолимой преградой на пути господина Мелькарта!

- Хорошо, - сказал Шахар. - Нам с вами нечего терять. Но даже если вы и правы, графиня, то что из того? Что вы сможете сделать богине?

- Смогу, Шахар. Ты должен знать, что нет в мире ничего страшнее разгневанной женщины.

Выходили на рассвете.

Ежась от серого утреннего тумана, проникавшего под одежду и обдававшего тело холодом и сыростью, Рогмо оседлал и взнуздал своего коня. При этом он с завистью поглядывал на мохнатого альва, которому эти неприятности были нипочем, - густой, плотный, ухоженный мех надежно защищал его от прохлады. Номмо был бодр и весел и даже насвистывал какую-то песенку, которой, судя по неожиданным мелодическим сочетаниям, было не меньше полутора сотен лет.

- Никак не могу привыкнуть к довременной музыке, - сказал он, поймав взгляд Рогмо. - По мне, старые песенки гораздо лучше.

Полуэльф не спорил. Его мысли были заняты другим. Он все размышлял, не сделали ли они ошибку, не заменив коней, - ведь в Кайембе для этого были все возможности. Но он так привязался к своему скакуну, что и не подумал купить другого - породистее и быстрее.

Конек, словно чувствовавший настроение своего хозяина, ласково фыркал ему в уши и толкал мордой, выражая глубокую симпатию и нежность.

- Доброе утро! - произнес кто-то за спиной полуэльфа.

Он обернулся резче, чем хотел, приготовившись к любым неожиданностям. Но увидел всего лишь Магнуса, правда в непривычном наряде и с узелком. За спиной мага стояла лошадка - приземистая, крепкая, со светлой гривой и большими добрыми глазами. Похоже было, что молодой колдун собрался в дорогу.

- Решил вот постранствовать, - пояснил он ситуацию. - Выеду вместе с вами, нам по пути.

Рогмо хотел было запротестовать, но неожиданно поймал себя на том, что рад новому товарищу. Магнус вызывал в нем смешанные чувства - невольный трепет, почтение, но и симпатию, и глубокое уважение. Князь Энгурры думал, что они могли бы стать настоящими друзьями. Хозяин Лесного Огня тоже не без радости отреагировал на решение мага - но он проявил ее весьма сдержанно.

Над "Шестнадцатью утопленниками" поднимался вкусно пахнущий дым. И когда спутники уже вышли со двора, их нагнал пыхтящий Нертус с объемистой корзинкой в руках. Корзинка была теплой и распространяла восхитительные запахи.