История России. Московско-царский период. XVI век - Дмитрий Иванович Иловайский

и Василий. Остались в живых Филарет и Иван. Последний вместе с князем Черкасским возвращен был в Москву. Но Филарет Никитич оставался в заточении; к нему приставлены шпионы, которые должны были доносить обо всех его речах. Филарет вначале был осторожен, и приставу Воейкову в это время не приходилось доводить до сведения царя какие-либо откровения со стороны постриженника. «Только когда жену вспомянет и детей, — писал пристав, — то говорит: Малый мои детки! маленьки бедныя остались; кому их кормить и поить? Так ли им будет теперь, как им при мне было? А жена моя бедная! жива ли уже? Чай, она туда завезена, куда и слух никакой не зайдет. Мне уж что надобно? Беда на меня жена и дети: как их вспомнишь, так точно рогатиной в сердце толкнет. Много они мне мешают; дай Бог слышать, чтобы их ранее Бог прибрал. И жена, чай, тому рада, чтобы им Бог дал смерть; а мне бы уж не мешали; я бы стал промышлять одною своею думою; а братья уже все, дал Бог, на своих ногах». Спустя три года (в 1605 г.) пристав Воейков уже жалуется на сийского игумена Иону за то, что он делает разные послабления старцу Филарету. А о последнем доносит, что он «живет не по монастырскому чину, смеется неведомо чему, и говорит про мирское житье, про ловчих и про собак, как он в мире жил, и к старцам жесток, бранит их и бить хочет, и говорит им: увидите, каков я впредь буду». Эта перемена в поведении Филарета, вероятно, находилась в связи с изменившимися обстоятельствами: в то время и на отдаленный север, конечно, уже достигли слухи об успехах самозванца и ожидания близкой гибели Годуновых.

К унынию, распространенному опалами, пытками, ссылками и даже казнями (вопреки обещанию, данному во время царского венчания), прибавились и физические бедствия. В 1601 году настал страшный голод вследствие чрезвычайно дождливого лета, которое не дало хлебу созреть, и раннего мороза, который его окончательно побил. Голод был до того силен, что люди щипали траву, подобно скоту, или ели сено; тайком ели даже человеческое мясо и во множестве умирали. Борис хотел милостями привлечь народ и велел раздавать деньги бедным людям. Но эта мера вызвала еще большее зло: в Москву двинулись жители окрестных областей и гибли голодной смертью на улицах или по дорогам. К голоду присоединилась моровая язва. В одной Москве, говорят, погибло около полумиллиона. Только хороший урожай 1604 года прекратил наконец бедствие. Около этого времени, чтобы дать работу черным людям, царь велел сломать деревянный дворец Грозного и на его месте возвел новые каменные палаты в Кремле. (В 1600 г. окончена им знаменитая колокольня Ивана Великого.)

В связи с голодом и мором умножилось и другое бедствие: страшные разбои. Многие бояре и дворяне, не имея чем кормить слуг, распустили своих холопей; от других господ или от опальных семей холопы разбегались сами. Эти голодные, бродячие толпы составляли многочисленные разбойничьи шайки, которые особенно свирепствовали на Северской украйне. Они появились под самой Москвой, под начальством удалого атамана Хлопки Косолапа. Царь принужден был выслать против них значительное войско с воеводой Иваном Басмановым. Только после упорного боя царское войско разбило и рассеяло разбойников, потеряв при этом своего воеводу. Хлопко был взят в плен и повешен со многими товарищами (1604 г.)[66].

Множество недовольных, порожденное подозрительной политикой Годунова, и помянутые физические бедствия значительно подкопали прочность его престола и подготовили умы к торжеству самозванца.

X

Юго-Восточные окрайны и покорение Сибири

Украинные оборонительные линии и военная колонизация. Степные города. — Цареборисов. — Города поволжские. — Шляхи и засеки. — Степные сторожи. — Устав о сторожевой станичной службе. — Украинное население. — Вольное казачество. — Грабежи на Волге. — Строгановы и их колонизационная деятельность. — Сибирское ханство. — Род Тайбуги и Чингизид Ку чум. — Прибытие волжских атаманов в Строгановские городки. — Поход на Каменный Пояс. — Взятие стольного города Сибири. — Немилостивая царская грамота Строгановым. — Казацкое посольство в Москве. — Подкрепление. — Неудачи. — Гибель Ермака и его значение. — Вторичное завоевание Сибирского ханства. — Упорство Кучума и его судьба. — Московская колонизационная политика

Двухвековое хозяйничание татарских орд в пустынных и степных пространствах нашего юго-востока широко раздвинуло эти пространства за счет окрайных русских земель. Хотя собственные кочевья этих орд располагались в степях, примыкавших к нижнему течению Волги, Дона и Днепра, однако набеги хищников и постоянно грозившая от них опасность образовали широкую пустынную полосу земли между кочевыми ордами и населенными русскими украйнами, далеко отодвинув сии последние к северу. Но со времени освобождения Восточной Руси от ига и после упадка Золотой Орды возобновляется движение со стороны русского народа на юго-восточные пространства и начинается весьма постепенное, медленное занятие вышеназванной пустынной полосы, частью лесной, а частью степной. Это занятие совершилось посредством колонизации, преимущественно военной. Московское государство построением городов и острожков и устройством укрепленных линий выдвигает на юг и восток свое военно-служилое сословие. Но долго еще, до самого конца XVI века, первую или внутреннюю оборонительную линию для столицы и вообще государственного центра от набегов Крымской орды и ногаев составляют река Ока и расположенные по ней или по ее притокам города: Нижний, Муром, Касимов, Переяславль-Рязанский, Кашира и Серпухов. За этой внутренней выступала вторая линия, передовая или украинная, на востоке начинавшаяся от реки Суры, а на западе упиравшаяся в Десну. Эта линия шла по украйнам мещерским, рязанским и северским, большими изломами и выступами, и имела разветвления, особенно в западной своей части, то есть в Северской украйне. Она заключала в себе города: Алатырь, Темников, Кадом, Шацк, Ряск (Ряжск), Данков, Пронск, Михайлов, Епифан, Дедилов, Тулу, Мценск, Новосиль, Орел, Рыльск, Путивль и Новгород-Северский. За этой передней или украинной линией начиналось упомянутое выше пустынное пространство, в котором постепенно там-сям появлялись городки и острожки; умножаясь в числе, они потом связывались в новые пограничные черты или линии, которые отодвигали далее на юг и восток прочно занятые пределы Московского государства. Так, при Федоре Ивановиче возобновлены древние города Курск на Семи (Сейм), Елец на Быстрой Сосне и вновь построены в области верхнего Дона и Донца Ливны, Воронеж, Оскол, Валуйки и Белгород. Эти города составили уже так называемую Польскую (т. е. степную) украйну.

Достигнув престола, Борис Годунов выдвинул еще далее в степь южный угол этой польской черты построением Царебориства (Царёва-Борисова) на Осколе, почти у впадения его