Академия Шекли (сборник) - Квалья Роберто

Каждая иконка была символом чего-то, что существовало в мире и на рынке, а следовательно, имело ценность, экономическую ценность. Играть на вариативности цены чего угодно было основным занятием любого, кто ещё не потерял на сегодняшнем рынке всё.

Бьянки поставил на понижение Южной Африки, на повышение китайского порно, стабильность баварского сливочного масла и на скачок курса своей собственной тётушки.

У него была старуха-тётка, в молодости порнозвезда второго класса. Теперь никто не помнил, как она выглядела, даже сам Нутелло, но было известно, что она припрятала кругленькую сумму. Когда её стоимость на рынке секс-объектов подскочила, она обратила 49% своего тела в акции на электронной бирже. Своему внуку на день рождения она подарила 1% этих акций.

Следующие полчаса Южная Африка держалась, китайское порно упало в результате открытия новой жуткой венерической болезни, особенно устойчивой в присутствии китайских хромосом, баварское масло чуть понизилось, но тетушкины акции по необъяснимой причине лезли вверх. Бьянки продал. В результате у него появился новый комп. Теперь он мог отдаться вещам поважнее.

– Фрейд! – крикнул он.

Зигмунд Фрейд появился на экране монитора.

– Guten Tag, Herr Бьянки.

– Для начала прекрати! – рявкнул Бьянки. – Миллион раз приказывал тебе не говорить по-немецки!

– Прошу прощения, Нутелло, но напоминаю, что я лишь апдейт того Фрейда, которого ты знал и использовал. У нас же апдейтинг каждые два часа.

– Я думал, каждые две недели.

– Да, но только до прошлой недели. Производители софта обновляют свою продукцию как можно чаще, потому что их софт производит свой собственный софт.

– Даже если ты сам себя обновляешь, ты должен помнить все мои клинические особенности, включая и то, что я ненавижу, когда со мной здороваются на немецком!

– К несчастью, церемония приветствия не сохранилась в базах данных ваших клинических особенностей, и ошибочное приветствие на немецком используют Фрейд-программы всего мира… Маленький дефект, непременно устранится следующим апдейтом.

– Вечно что-нибудь не так, – проворчал Нутелло.

– Замечаю, что вы раздражены. Что-нибудь не так?

– Всегда что-то НЕ ТАК! Только что сказал.

– Какой именно специфический фактор НЕ ТАК в данный момент?

– Обычные проблемы со здоровьем. Похоже, у меня омертвление носовых обонятельных сосочков, возможно, канцеротипическое. Могу унюхать только мужской пот, но я же не потел с тех пор, как начал принимать по две таблетки в утреннем молочном коктейле для ингибиции судорипарных… или судориферных?.. желез.

– Носовых обонятельных сосочков не существует, – ответил Фрейд, – поэтому омертвляться они не могут.

– Знаю, что не существует. По этой причине знаю и то, что это всё воображаемые болезни. Но это не помешает мне быть абсолютно уверенным, что они существуют в противовес всем научным знаниям и гноят мой нос изнутри с упорством рака – понимаю это по той вони, которую отлично чувствую.

– Опишите запах, который вы чувствуете.

– Мужской, слегка даже собачий, кажется. Очень сильная, резкая вонь, зловоние, которое меня прямо вырубает.

– А оно не вызывает каких-нибудь сексуа…

Рот Фрейда застыл, открывшись. В углу стенного монитора появилась надпись.

– Чёрт! – прошипел Бьянки. Там говорилось: «Во время автоматического апдейта Фрейда произошла ошибка, которую невозможно откорректировать. Оборудование несовместимо с программным апдейтом. Смените оборудование или загрузите предшествующий апдейт программы».

– Будь ты проклят!

Он огляделся, ища, что бы пнуть, но в пределах досягаемости ничего не обнаружил. Поэтому лишь проорал снова:

– Будь ты проклят!

Так он мог бы провести ещё довольно долгое время, но вместо этого приказал компу разблокировать себя. Ничего не произошло. Пришлось вырубить главный выключатель и перегрузить компьютер. Когда стенной экран засветился опять, на нём не было ничего, кроме единственного титра: «ОБОРУДОВАНИЕ НЕСОВМЕСТИМО С ОПЕРАТИВНОЙ СИСТЕМОЙ. СМЕНИТЕ ОБОРУДОВАНИЕ ИЛИ ОПЕРАТИВНУЮ СИСТЕМУ».

Оперативная система проапдейтилась автоматически, и теперь ничего не работало.

Бьянки надавил кнопку срочной помощи, связаться с квартальным компьютером. Он не любил это делать. В квартале всегда находится сверхлюбопытный сосед, а в подсоединённый комп ему просто добро пожаловать, потому что на жёстком диске блока вечно куча сплетен и чатов. А твой пароль тебя больше не защищает, потому что компьютер за долю секунды взломает любой пассворд, если в нём меньше тысячи знаков. Единственный возможный способ защитить свою частную базу – это запаролить целый квартал, но говорят, что новые программы, особенно когда их используют на новом оборудовании, могут декодировать пароли длиной с Британскую энциклопедию. У Бьянки всё равно не было другого выбора, как заказать новый комп. Когда он отослал заказ через компьютер, Привратник, сторожевая программа квартального компьютера, начала выдавать строгие замечания:

– Синьор Бьянки, не слишком ли поздно мы обновляем наше оборудование, а?..

Возмущённый Нутелло закатил глаза к потолку.

– Будь и ты проклят! Тебе-то что? Я поменял комп меньше месяца назад!

– Вам совершенно не за что извиняться передо мной. Каждый абсолютно вправе не идти в ногу со временем, если ему так хочется – в результате некоторой жадности.

– Жадности! – возопил Нутелло, совершенно скандализованный. – Да как ты смеешь говорить со мной в подобном тоне! Какое у тебя право комментировать мои дела! Ты просто квартальный блок, а не мой персональный комп!

– У меня есть право комментировать именно потому, что я квартальный блок. Последнее собрание жильцов единодушно постановило, что квартальный компьютер имеет полное право вести себя так, как программа считает наилучшим. Таким образом, поведение моё совершенно демократично.

– К-какое ещё собрание жильцов? – Бьянки начал заикаться. – За этот г-год я ни разу не был ни на каком паршивом собрании и не голосовал за подобную чушь!

– Вас представлял ваш персональный компьютер, – отвечал Привратник. – Когда это происходило, всех жильцов законно представляли их персональные компьютеры.

– Ну, это уж слишком!.. – Нутелло едва не онемел. Он дезактивировал линк с квартальным компьютером и бросился в кресло – подумать, что делать дальше.

Дальше делать было нечего.

Можно было посмотреть телевизор.

Нет, нельзя. Четыре миллиона Интернет-ТВ программ работали только через компьютер… а теперь ничто на свете не заставит его снова законнектиться с квартальным компьютером. Часа три как минимум.

Ожидания хватило на два – сплошного мучения плюс тот собачье-мужской запах, в существовании которого Нутелло себя убедил. Внезапно стенной монитор ожил и с него томно заулыбалась президент Соединённых Штатов; её обнажённые скульптурные груди подрагивали, многообещающе сверкая искорками.

– Доброе утро. Я ваш новый персональный компьютер, – сказало лицо президента Соединённых Штатов.

– Что такое? А где Рэмбо?

Лицо президента Соединённых Штатов сменила знакомая физиономия Рэмбо.

– Вот он я, – сказал Рэмбо. – С этой новой операционной системой пришлось многое исправлять. Но, как видите, я смог сохранить некоторые ваши пристрастия.

– Как, чёрт возьми, тебе удаётся функционировать? Никто не пришёл заменить «железо»!

– Апдейт «железа» сделали автоматическим, как это и было веками.

– Но это невозможно, – сказал Нутелло.

– Было невозможно, – согласился Рэмбо, – а теперь возможно. В прошлом месяце миллионы ультрасовременных микроботов врылись в стены и фундаменты домов и в заданное время создали полностью автоматизированную инфраструктуру для передачи микрочипов прямо в компьютеры, так что устаревшие компоненты могут заменяться сразу, как только выражено желание клиента.

– Ничего себе! – воскликнул Нутелло. – До чего нынче дошла наука!

Рэмбо лишь горделиво улыбнулся, а в воздухе поплыла нежная мелодия.