Скверная жизнь дракона. Книга седьмая - Александр Костенко

магии, пригодившиеся бы при создании гримуара. И попросил показать вообще все книги, посвящённые подготовке и использованию кожи — из них я выберу две.

Уже получалось семь книг из доступных одиннадцати, за сто десять переданных кож кракчата. Восьмой книгой я попросил исторического, связанного либо с историей Тратийской академии, если подобное в архиве вообще можно найти, либо об истории применения, открытия и использования миклов. Я прикрывался подготовкой к выступлению, собираясь использовать книгу вместе с записками магоса Фласкара Агисароса — но истинная причина в другом.

В заказанных Раскаей книгах нашлось много полезного, как и несколько странностей. Их хотелось подтвердить. От этого не зависело моё будущее выступление или качество когда-нибудь изготовленных зелий. Но от этого зависело моё отношение к небольшой, но важной особенности самой скверны.

С Хлар’аном мы должны обсудить многое, но начал я с аукционов. Их список я получу в начале весны, когда поеду на очередное исследование руин, а сообщить о выбранных смогу только в середине весны. У тёмного эльфа был припасён вариант и на такой случай. Я смогу получить инструкции и во Фраскиске, так и в одном из городов империи, южнее Магнара. Меня это устраивало, ведь нет уверенности, сработает ли мой план с Тамливийским садом скверны.

— У меня две просьбы, — сказал я тёмному, когда мы закончили обсуждать аукционы и будущие занятия по зельеварению. — Серебряные палочки, которые ты мне передал четыре года назад, для определения качества заллай. Есть ещё? Одолжить сможешь?

— Могу, — несколько наигранно протянул тёмный, скрывая заинтересованность. — Нужно проверить заллаи к гримуару?

— Составные части.

— Они подготовле… — тёмный прервался, хитро посмотрев на мой посох и жезл на поясе. — Те не подойдут. Нужен другой способ. Я могу показать. Что за вторая просьба?

— Зимой нужно сделать ещё один посох, такой же, — я легонько стукнул посохом о пол. Хлар’ан недовольно покачал головой, показывая, что на второй посох мы не договаривались. — Из тех ста зёрен предлагаю забыть о десяти.

— Серебро, медь, камни, ива Ласика, — полушёпотом Хлар’ан перебрал части посоха. Я добавил, что о большом камне маны с магисторатом договорился. — У меня всё есть. Ждём зиму. Сразу покажу способ.

Тёмный достал из ящиков магическую бумагу и чернила, самые простенькие и дешёвые. Следом тёмный достал одну из небольших деревянных заготовок, уже подготовленную структурным раствором, в будущем она должна стать одной из частей наргодат, то есть — она ровно то, что я собирался проверить.

Этим же вечером я вернулся в первое кольцо академии с пачкой магической бумаги и чернилами в крохотной баночке. Все самые простые и дешёвые, тёмный вручил их мне со словами, чтобы я даже не думал волноваться за изготовление посоха.

В оставленных на хранение в академии вещах, кроме кристалла души Валдиса Намата, сотни бодрящих зёрен, кожиц тёплых мешочков и прочего — была половинка скорлупы микла, ещё в прошлом году очищенная от содержимого, и пятёрка мешочков с тёплым компотом, золотым аналогом кваралитского раствора.

Очень скоро на столе лежала магическая бумага с несколькими волнистыми кольцами, одно в другом, но без рун и сигилов. В половинке микла покачивалось содержимое тёплого мешочка. Я бросил в него одну из серебряных люверс, заклёпку с отверстием, в которое продеваются нитки и прочее. Золотой аналог обволок заклёпку, к блеску серебра добавился глянец. Если ничего не получится, то магическая бумага подвергнется коратации замысловато. Она покроется изломанными линиями между границами бумаги и внешним кругом, и такие же изломанные линии покажутся в центральном круге.

Я положил в центр внутреннего круга люверсу и подал в неё частичку маны. Бумага полностью покрылась изломанными линиями. Я довольно улыбнулся и покосился на сундук, где лежало всё необходимое к производству гримуара.

* * *

Пять десятин пролетели за подготовкой к созданию гримуара и запасного посоха, тренировками с матонами и чтением книг.

Ещё в самом начале количество тренировок с матонами уменьшилось. Отзанимавшись в первый день десятины, я два дня проводил за книгами, чтобы потом попасть на очередную тренировку, после три дня занятий с Хлар’аном и оставшимися тремя днями я распоряжался как хотел. Их я проводил за книгами. Притом не восстанавливал, а изучал.

Тайный приказ магистора или самовольное решение Густаха, но из выбранных на первой десятине шести связанных кип листов в начале второй десятины Густах передал мне две готовых книги, с просьбой отправляться в барак и не отвлекать его с помощницей от работ. И попросил зайти в конце десятины за оставшимися четырьмя, и выбрать следующие книги.

Первыми двумя книгами я получил дополнительные знания о начертательной и структурной магии, применяемой в создании кожаных наргодат и прочих магических устройств с мягкой структурой основного материала. Полученные из этих книг знания дополнили уже имеющиеся, и всю десятину я только и делал, что составлял подробный конспект этих книг, получив пятьдесят листов концентрированной информации.

Знания из вторых двух книг также были законспектированы, но уже не столь подробно: базовые знания для создания гримуара я получил от магистора Кузауна. Но получилось выудить несколько интересных моментов, благодаря которым я смогу чуть грамотней расположить компоненты гримуара на огромной печати. Это положительно скажется на итоговом результате.

Забавная ситуация с созданием гримуара. Хлар’ан, Густах и Кузаун рассказали мне правила, инструкции и даже некоторые нюансы — но, в основном, говорили они лишь о базовых знаниях. И это правильно. На их месте я сам бы ограничился базовыми моментами. Какой смысл тратить время на разумного, если тот может углубить свои знания из книг ровно в тех моментах, которые считает нужным и получить ровно необходимый ему результат? Если он отказывается от книг и не думает развиваться, то это сугубо личные проблемы конкретной безграмотной скотины.

Из-за оставшихся двух из первых полученных книг я потерял несколько дней на шестой десятине.

Квартира ученика-контрактника пятого года из благородных не имеет у себя гостевой комнаты, как это у четвёртого года обучения. В небольшой входной комнатке, помимо двери в уборную и шкафа, есть камин и зона отдыха, с парочкой кресел и небольшим столиком, и просторная внутренняя комната с отделёнными ширмами спальной зоной и кабинетом. Большую часть времени благородные ученики пятого года проводили за личной учёбой, сидя за книгами в просторном общем зале. Только пятому году обучения позволяли получить книги из самого архива, всем остальным приходилось довольствоваться либо выписками из них, либо общедоступными книгами из обычной библиотеки.

Я как-то спросил у