Табу - Элизабет Гейдж

Согласно его словам, новый фильм будет о том, как война повлияла на любовь типичной американской девушки. Когда ее возлюбленный уходит служить в армию, она ждет его и надеется, что после его возвращения все в их жизни будет по-прежнему. Но Джозеф Найт в своем трогательном, правдивом и умном сценарии говорит нам то, что многие американцы начинают понимать только сейчас – жизнь после войны не может быть такой же, какой была до нее.

Кейт Гамильтон полна радостных надежд. Она с нетерпением ожидает начала работы со своим мужем.

«Я видела, как он целый год проводил по двенадцать часов за письменным столом, работая над сценарием. Когда он наконец показал его мне, я была потрясена. Для меня будет большой радостью и честью снова работать вместе с ним. Я люблю его как мужчину и уважаю как кинематографиста».

В фильме также есть превосходная роль главного героя – ожидается, что его будет играть Сэмуэль Рейнз, – и очень перспективная роль для другой ведущей актрисы. Можно с уверенностью сказать, что каждая голливудская звезда будет счастлива получить эту роль. Удачи вам, леди!»

Брайан Хэйс отложил в сторону номер «Дейли вэрайэтиз» и откинулся на спинку кресла, глядя на лужайку возле своего особняка в Бель-Эйр.

Хэйс не был счастливым человеком. И появление на горизонте Джозефа Найта именно в этот момент с новым блестящим замыслом, конечно, не могло его обрадовать. Это были плохие новости для Хэйса и его студии.

Успех «Бархатной паутины» больно ударил по Брайану Хэйсу четыре года назад. Теша себя надеждой, что Джозеф Найт совершил непростительную глупость, заменив профессиональную Ив Синклер дилетанткой, Хэйс решился противопоставить ленте соперника роскошную костюмированную драму в классическом голливудском стиле. Но Джозеф Найт, словно фокусник, вытаскивающий кролика из пустой шляпы, обманул его надежды. Его «Паутина» удалась на славу. И Кейт Гамильтон в одночасье стала звездой номер один. Это было невероятно, но это было именно так. «Бархатная паутина» получила восемь «Оскаров». Брайан Хэйс и его «Континентал» опять остались с носом.

Хэйс рвал и метал, вспоминая провал «Зимы их судьбы». На фоне первой великолепной ленты Найта – «Конец радуги»– хэйсовская поделка смотрелась убийственно. И теперь Найт опять переходил ему дорогу. Хэйс молил Бога, чтобы его соперник не вернулся с войны. Он не хотел состязаться с ним снова. Найт был крупной солью на ранах Хэйса. Занозой в пятке.

В годы войны дела у Хэйса шли довольно скверно. Студия пыталась лавировать, делая недорогостоящие военные сериалы и мюзиклы, а также фильмы для семейного просмотра. Ни одна из этих лент не получила какой-либо награды, и лишь некоторые из них приносили ощутимый доход. Престиж «Континентал» пошатнулся после истории с «Зимой их судьбы». О прежнем почете не было и речи.

В этом году Хэйс и его студия были заняты тем, что сооружали новый грандиозный приключенческо-романтический фильм под названием «Превратности фортуны». Хотя съемки его обойдутся довольно дорого, Хэйс намеревался палить изо всех орудий, напичкав ленту множеством звезд, подобрав престижного режиссера. С этим фильмом были связаны большие надежды – глава студии собирался открыть им послевоенную эпоху в жизни «Континентал» и восстановить былое величие.

Но теперь этот чертов Найт опять вынырнул из-за печки. Хэйс хорошо знал– всякий раз, когда Найт берется за новый фильм, ему и его студии нужно готовиться к провалу.

Размышляя об этом, Хэйс услышал телефонный звонок:

– Как поживаешь, Брайан? Это Арнольд.

Арнольд Шпек. Вот уж кого Хэйс меньше всего на свете хотел бы слышать сейчас!

– Привет, Арнольд.

– Ты читал газеты?

– Да, Арнольд. Что ты имеешь в виду?

– Джо Найта.

Повисла пауза. Хэйс уже догадался, зачем звонил Шпек, – тот обожал изводить партнера денежными вопросами.

– А я как раз прикидываю наши финансовые расходы на этот год, – начал Шпек. – Мы изрядно поистратились на «Превратностях фортуны». Как бы нам не прогореть.

Хэйс вздохнул. Если, не дай Бог, Найт опять подставит подножку его новому фильму, это будет последним гвоздем, вбитым в гроб карьеры Брайана Хэйса как главы «Континентал пикчерз».

– Я не думаю, что есть повод для беспокойства, – осторожно произнес Хэйс. – «Превратности фортуны» имеют все шансы на большой успех. Я это нутром чую. Выкинь из головы Найта с его поделкой за пазухой. Ему просто не успеть к рождественскому показу. А если и поспеет, мы выбьем его из седла. Уж поверь мне. Я-то знаю, что говорю.

– Но как ты можешь быть уверен? Это железно? – прозвучал классический ультиматум Шпека.

– Что может быть железно на этом свете, Арнольд? – ответил уклончиво Хэйс. – Ты знаешь это не хуже меня. Все, что мы можем – это поднатужиться. И мы жмем изо всех сил. Мы приготовили Найту славный подарочек. Фильм вышел выдающимся. Помяни меня – он принесет нам кучу денег.

Наступило молчание. Собирались тучи. Сейчас Шпек перейдет к угрозам. Уж что-что, а штучки партнера Хэйс знал как свои пять пальцев. Арнольд любил нагнетать обстановку.

– Верно замечено, Брайан, – разродился он наконец. – Ничто не может быть железным. Особенно в таком бизнесе.

В моем бизнесе. Именно это имел в виду Шпек. Это был ультиматум – либо дай мне твердые гарантии, что новый фильм Найта не оставит нас с носом, либо пеняй на себя. Все мы под Богом ходим, в данном случае – под Шпеком. Если Найт и на этот раз напакостит, Брайан Хэйс как глава «Континентал» может считать себя конченым человеком.

Пять долгих лет, со времени провала фильма «Зима их судьбы», Брайан Хэйс словно балансировал на канате, постоянно атакуемый кознями Шпека, чье влияние в совете в Нью-Йорке возрастало пропорционально падению престижа Хэйса в Голливуде. Теперь Шпек решил потуже закрутить гайки. Для Хэйса настал момент решающей схватки. Его оружием была новая лента «Превратности фортуны». Его противниками были Джозеф Найт со своим выдающимся талантом и деловым чутьем, и Кейт Гамильтон, имевшая невероятный зрительский успех.

Завтра может и не наступить, если Хэйс не постарается выкрутиться сегодня.

– Брось, Арнольд. Не волнуйся, – сказал Хэйс. – Мы свалим их. Я найду способ.

– Рад слышать это от тебя, Брайан, – произнес вкрадчиво Шпек. – Но дела говорят лучше, чем слова.

– Я правда думаю… – Хэйс не успел окончить фразу, когда понял, что Шпек повесил трубку.

Взорвавшись, Хэйс швырнул аппарат об пол. Час испытания настал. Он должен именно в этом году обскакать Джозефа Найта. Но как?

Он делал все, что в человеческих силах, чтобы вытащить студию из пропасти, куда ее столкнул Найт своей «Бархатной паутиной».