"Фантастика 2023-129". Компиляция. Книши 1-20 (СИ) - Агишев Руслан

Ведя свой монолог, боярин очень внимательно отслеживал реакции парня. Едва не ощупывал взглядом его лицо, пытаясь увидеть хоть какой-то отклик на его слова. Только все было тщетно. Лицо у пациента было даже не спокойное и расслабленное, а просто равнодушное, словно каменное. Ни единого намека не было на то, что тот хоть что-то понимал.

— А нормально тебя закололи. Химия, оказывается, что надо… Соглашаться тебе надо было, дурню, на мое предложение. Батька твой согласился ведь работать на меня. Хотя такой же был гордец. Ты в него наверное. Точно в него, — бурчал негромко Вяземский, уже даже не обращаясь к парню, а больше разговаривая сам с собой. — И голова, кажется, так же работала, как у него. Бельский старший ведь гением был. Да, гением. Если бы не его идеи, то никакого бы силового доспеха и не было… А сколько у него было других идей? Десятки, сотни. Когда он пришел ко мне в первый раз, то я, право слово, посчитал его немного сумасшедшим. Батька твой предлагал построить целый линкор для полетов в космос. Говорил, что мы можем запросто колонизировать другие планеты. Все в луну пальцем тыкал. Мол, там много какого-то странногоминерала, у которого очень высокая энергоемкость. Кажется, называл его гелием-3. До сих пор не могу понять, откуда он брал эти идеи…

Сейчас особенно было заметно, что боярин совсем не тот камень или айсберг, как его втихаря любили называть враги и даже знакомые. Вяземский заметно сдал за последние месяцы. Лицо было немного опухшее. Набрякли мешки под глазами. Сквозила усталость в глазах. Видно было, что тяжело ему дается должность великого канцлера при таком императоре. Однако, никто ведь не заставлял. Сам хотел такой судьбы, сам мечтал о власти. Выше же великого канцлера был только император.

— …Все карты ты мне смешал, — продолжал ворчать он, смотря мимо пациента. — Какая знатная комбинация вырисовывалась, просто загляденье. Сейчас бы все было иначе. Совсем иначе. Император у меня уже бы был здесь, — боярин с такой силой сжал кулак, что пальцы побелели. — Здесь бы сидел и меня слушал! Никуда бы не рыпнулся…

На какое-то время Вяземский вновь замолчал. Губы, правда, шевелились, словно еще что-то продолжал говорить.

— Что же, не хотел по хорошему, значит будет по плохому. Этот Латте из тебя все вытащит, будь уверен. Сразу видно, что он фанатичный ублюдок. Такой запросто мать свою будет препарировать, не то что тебя, — пробормотал он.

Еще раз окинул взглядом Алексея Михайловича Бельского, своего бывшего новика. Развернулся и вышел из лаборатории. На его лице вновь была каменная маска, взиравшая на всех с высокомерием и неудовольствием. По коридору шел великий канцлер империи, второе лицо после императора. Правда, некоторые поговаривали, что боярин Вяземский вполне мог бы стать и первым лицом. Запал еще был, амбиций тоже хватало. Сторонников же было более чем предостаточно, чтобы взять власть в руки…

Сложно искать выход из темной комнаты, если ты слеп и глух

Ему снилось что-то плохое. Шевелились губы, время от времени вырывался еле слышный стон. Подросток ворочался с бока на бок на узкой кровати. Смятая комом простынь забилась в щель между стеной и матрасом… Синтетическое одеяло уже давно валялось на полу, сброшенное туда во время ночным метаний.

Почти каждую ночь его посещали кошмары. Отравленный хитроумными препаратами мозг подростка, едва он смыкал глаза, начинал создавать страшные миры, населенные не менее ужасными существами. Созданные разумом чудовища вели бесконечную охоту на него самого, преследуя парнишку во всех возможных и невозможных местах. В этих постоянно повторяющихся кошмарах не было ничего необычного. Нечто подобное случалось и с остальными сидельцами, располагавшимися в других изолированных блоках. Замеченный эффект доктор Латте отметил сразу же и связал с круглосуточно работающей центрифугой, создававшей постоянно давящее электромагнитное поле. Естественно, никому до этого никакого дела не было. Ведь заключенные комплекса был отработанным материалом.

В какой-то момент в комнате включился свет. Утопленные в потолок лампы сразу же залили все ярким светом. Одновременно из микрофона, установленного над мощной входной дверью, раздался резкий пронзительный звук, отмечавший наступление очередного утра. Именно этим мерзким, каркающим звуком в исследовательском центре отмерялись все временные периоды распорядка дня для заключенных — подъем, обед, ужин и отбой. Нередко громкой связью пользовался и сам доктор Латте, обращаясь обычно к охране.

Подросток поднял голову, казавшуюся тяжелой и звенящей. Еще сказывались последствия, введенного вчера, химического коктейля. Тем не менее он поднялся и начал автоматически убирать постель. Охрана, еще с первых дней здесь, вбила в ему в голову, что он обязан встать строго после звукового сигнала и сразу же привести постель в порядок. Со временем после многочисленных экспериментов с применением блокирующей химии пациент уже забыл, почему он должен делать именно так, а никак иначе. Осталась сформировавшаяся привычка, заставлявшая его делать каждое утро одно и тоже.

Выровняв тщательно сложенное одеяло по ниточке, парень осторожно сел на краешек кровати и приготовился ждать. Обычно к этому времени за дверью уже раздавались звуки катящейся тележки и шагов охранника, который привозил завтрак и очередную порцию химии.

Пациент сидел с абсолютно ровной спиной и ждал. Охранник почему-то запаздывал. За все эти месяцы по нему можно было смело сверять часы, настолько четко тот придерживался строго выверенных временных интервалов. Сегодня же его почему-то не было.

Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь гулким жужжанием одной из потолочных ламп. Парень впервые за несколько минут переменил позу. Его внимание привлекла поделка из бумаги, напоминающая летательный аппарат. Он протянул руку и осторожно, одними пальцами, взял фигурку оригами.

Бумажная поделка, действительно, напоминала какой-то летательный аппарат. Имела продолговатое тело с выступавшими по бокам крыльями. В наличие было и хвостовое оперение. Сделанная с немалым искусством, она завладела всем вниманием подростка, который сейчас особенно напоминал подростка. Кажется, на его губах даже улыбка появилась.

Несколько минут парень вертел игрушку в руках, пока не заметил необычные рисунки на его крыльях, сразу же показавшиеся ему удивительно знакомыми. Как только решил рассмотреть эти рисунки по-ближе, за дверью раздался знакомый шум. От неожиданности игрушка выпала у него из рук и плавно спланировала на пол. Он же выпрямился и замер в той же самой позе, чтои раньше.

— Опять сидишь, как самый натуральный статуй, — в комнату ввалился красномордый мужик в униформе, от которого ощутимо пованивало выпивкой. — Как ни приду, сидишь! Как ни приду, сидишь! Блаженный что ли? Говорят вроде дурной, страшенный. Только, тю, — изрядно принявший на грудь, охранник пьяно улыбался. — Кумекаю я, блазень ты просто… Смотри у меня, не балуй, — подойдя к парню ближе, дохнул на него такой сивухой, что тот аж отшатнулся. — Если что, я тебя на одну руку поставлю, а другой прихлопну, как таракана, — прямо перед носом пациента охранник с силой хлопнул здоровенными ладонями. — Не боись! Ха-ха, не трону. Седня ведь у нас праздник. Старик-то наш в столицы умчался, задрав хвост. Только завтрева и будет. Я вот и тебе принес пригубить.

Ногой он толкнул к парню тележку, тарелки и чашки на котором жалобно задребезжали. Стоявшая в самом центре столика бутылка пива от толчка упала и покатилась к самому краю, где и благополучно остановилась.

— Проклятье, шприц-то я куда подевал? — мужик вдруг начал шарить по карманам униформы. — Брал ведь… или не брал. Вот же незадача, — он в задумчивости почесал затылок. — Вроде был, а вроде и нет. Хм…

В задумчивости охранник обвел взглядом комнату. Вдруг выронил где-нибудь шприц с инъекцией препарата. Не поленился, опустился на корточки и полез под столик. Но и там ничего не было. Получается, шприц пропал.