Сталин. На вершине власти - Юрий Емельянов

«Отпустив генералов-танкистов, Сталин обратился к нам: «Вы думаете, это вас не касается? Я ведь знаю, что вы тоже любите «улучшать» самолеты и моторы, охотно выполняете всякие безответственные требования, прислушиваетесь к обывательским разговорам. Советчиков много, а спросим с вас». Он погрозил пальцем: «Запомните: конструктор должен быть твердым, должен защищать машину от безответственных советчиков. Сделать хорошую машину трудно, испортить очень просто. А спрашивать будем с конструктора». Прочитав нам нотацию, Сталин вышел в соседнюю комнату, принес оттуда зеленую коробку с папиросами «Герцеговина флор», раскрошил табак, закурил трубку и перешел к обсуждению других авиационных вопросов».

Готовилось к летней кампании и руководство Германии. 15 апреля 1943 года Гитлер подписал оперативный приказ № 6, в котором были изложены задачи войск в наступательной операции «Цитадель». В приказе говорилось: «Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление «Цитадель» – первое наступление в этом году… Оно должно завершиться быстрым и полным успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года. Поэтому все приготовления должны быть осуществлены с большой осторожностью и большой энергией. На направлении главного удара должны использоваться лучшие соединения, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира».

Германия тщательно готовилась к третьему летнему наступлению на советско-германском фронте. В 1943 году производство танков выросло по сравнению с 1942 годом в 2 раза. На вооружение вермахта поступили новые тяжелые танки «Пантера» и «Тигр», самоходная установка «Фердинанд», новые самолеты «Фокке-Вульф-190А» и «Хенкель-129». Немцы предполагали сосредоточить севернее и южнее Курска около 70% танковых, до 30% моторизованных дивизий, до 60% всех самолетов.

8 мая 1943 года были получены разведданные о том, что немцы могут перейти в наступление на Курской дуге 10—12 мая. Ставка отдала распоряжение к утру 10 мая вывести все войска на первую линию обороны, но наступление немцев не началось. По словам С.М. Штеменко, «в переносе срока наступления Н.Ф. Ватутин усмотрел колебания противника». Вновь сведения о начале наступления немцев были получены 19 мая. На сей раз утверждалось, что немцы перейдут в наступление 19—26 мая. Опять Верховный главнокомандующий отдал распоряжение быть готовым к отражению наступления, но и в эти дни оно не состоялось.

Хотя победа под Сталинградом укрепила веру в возможности Красной Армии, но поражения под Харьковом и ожидание третьего летнего наступления немцев держали Сталина в крайнем напряжении. Это обстоятельство следует учитывать при оценке рассказа Светланы Аллилуевой о том, как Сталин вмешался в любовные отношения своей 16-летней дочери с известным киносценаристом Алексеем Каплером и почему наказание Каплера было чрезмерно жестоким. Эта история, случившаяся весной 1943 года и подробно изложенная Э. Радзинским за счет рассказа о более значительных событиях Великой Отечественной войны, стала для многих читателей ярким свидетельством бездушия Сталина.

За годы войны Сталин, как и многие советские люди, находившиеся на фронтах войны или на оборонном производстве, не имел возможности уделять достаточно внимания семье. В своей книге «Хроника одной семьи» Владимир Аллилуев подробно описал обстановку на правительственной даче в Зубалово, где жили дети Сталина и родня Аллилуевых. Автор пишет, что Сталин, которому с конца 1932 года приходилось в одиночку заниматься воспитанием своих детей, «практически уже давно устранился от семейных забот, передоверив свои чада близким родственникам, и жизнь всей семьи знал неглубоко, не в деталях. А в годы войны семья отодвигалась на совсем второстепенные позиции. К тому же Сталин, очевидно, рассчитывал, что дед, бабушка или моя мать, если что-то дома будет принимать дурной оборот, сумеют вовремя вмешаться или обратиться к нему за помощью. Еще была охрана, обслуживающий персонал, которые в любой момент могли рассказать о том, что происходит в Зубалове, своему начальству или Н.С. Власику, который при необходимости мог сообщить обо всем Сталину».

В самом начале войны сыновья Сталина, Яков и Василий, а также приемный сын Сталина – Артем Сергеев, были призваны в армию. Как вспоминал А.Ф. Сергеев, «собрал нас как-то Иосиф Виссарионович, своих сыновей – Якова, Василия, меня, – и говорит: «Ребята, скоро война, и вы должны стать военными». Так и было. Мы с Яковом стали артиллеристами, Василий – летчиком. В первый же день войны Сталин позвонил, чтобы нас взяли на фронт, немедленно. И это была единственная от него привилегия как от отца. Дальше известно. Яков стоял в бою до последнего, но попал в плен. В плену держался достойно». Как утверждал С. Грибанов в своей книге «Заложники времени», вскоре после пленения Якова Джугашвили многие влиятельные люди в ВВС постарались сделать так, чтобы Василий Сталин не попал на фронт, и он был назначен в Инспекцию ВВС.

По словам В. Аллилуева, в 1943 году «Василий продолжал маяться в своей Инспекции. Я часто задумывался над вопросом, где истоки той страшной беды Василия, которая называется алкоголизмом. Я вижу ее в одном: его нельзя было держать в этой Инспекции… Человек он был активный, моторный, смелый. Летал прекрасно, на фронт рвался, и его место, безусловно, было там, он тяготился своим тыловым положением и страдал оттого, что люди думали, что он хорошо устроился за отцовской спиной… А тут еще его втянули в создание какого-то фильма о летчиках, который он должен был консультировать. Так Василий познакомился с Каплером, а через него со многими деятелями литературы и искусства. В Зубалове начались гульбища и застолья, в них принимали участие А.Я. Каплер, Р. Кармен со своей красавицей женой Ниной, К. Симонов, М. Слуцкий, В. Войтехов, А. Мессерер и его племянница Суламифь, В. Серова, Л. Целиковская и многие другие, всех не упомнишь».

В атмосфере этих беспрерывных «гульбищ» и «застолий» «Василий сошелся с женой Р. Кармена, а у Светланы начался роман с Люсей – так звали Каплера». Характеризуя личную жизнь лауреата Сталинской премии Алексея Каплера, Э. Радзинский, видимо, имел основания назвать его «главным сердцеедом столицы». Режиссера Романа Кармена Радзинский назвал «плейбоем».

Судя по воспоминаниям Аллилуевой, Каплер активно занялся «воспитанием» дочери Сталина. Он, автор сценариев фильмов о Ленине, строго осуждал работы своих коллег по перу за политическую конъюнктурность, а по поводу пьесы Корнейчука «Фронт», которая была создана по совету Сталина и им всячески пропагандировалась, заметил, что «искусство там и не ночевало». Он водил Светлану в Комитет по кинематографии, где в просмотровом зале показывал незнакомые советским кинозрителям иностранные фильмы и давал ей читать переводы иностранных романов, не публиковавшихся в советской печати. По словам С. Аллилуевой, «он давал мне «взрослые» книги о любви, совершенно уверенный, что я все пойму». Светлана Аллилуева встречалась с Алексеем Каплером ежедневно, несмотря на то, что находилась под постоянным наблюдением персонального охранника М.Н. Климова. Каплер также не скрывал своего увлечения и опубликовал в «Правде» репортаж, сделанный им во время командировки на фронт, в форме любовного письма, в котором сообщалось, что предмет его любви видит из окна своей квартиры «зубчатую стену Кремля».