Разреженный воздух - Ричард К. Морган

На меня было всем глубоко наплевать.

Мы проехали на маркированном краулере пять кварталов до центра Шейдс-Эдж и побродили по облупившимся полуразрушенным окрестностям торгового центра, якобы для того, чтобы испытать в полевых условиях мои восстановленные кости и внутренности.

– Не торопись, – предложил Таманг и побрел посмотреть на какую-то временную спонсируемую выставку арт-технологий, зажатую между двумя пустыми блоками. – Я буду там.

«Я так понимаю, мы все еще чисты», – обратился я к Рис после его ухода.

«Согласно рефлексивным процедурам самооценки в моей системе безопасности, да. И это глубоко внедренные протоколы. Если маршалы и поставили маячок, то сделали это на базовом системном уровне, а учитывая затраченное на операцию время, такое вмешательство маловероятно».

«Весьма неплохо. Проверь журнал вызовов еще раз».

«Три вызова за последние семьдесят два часа, каждый абонент оставил по сообщению. Соседка, некто по имени Тесса Аркейн и Себастьян Луппи».

Я нахмурился.

«От Хольмстрема ничего?»

«Ты слышал, чтобы я называла его имя в списке?»

«Хорошо, хорошо». – Может, он пытался связаться со мной, пока я был вне Сети в подземельях Аллауки или на станции маршала, не нашел никаких следов, и профессиональная осторожность удержала его от дальнейших контактов до тех пор, пока я не всплыву должным образом. – «Оставь сообщения, найди Хольмстрема, разбуди его. Похоже, в „Дюжине вверх“ выдалась пара напряженных вечеров».

Я привычно выждал пару тактов, но не дождался ничего, кроме мертвой тишины на линии. Хмурое выражение неторопливо сползло с моего лица, сменяясь бесстрастной боевой маской, маскирующей растущее беспокойство.

«Запрос отклонен. Абонент помечен как отсутствующий в Сети».

«Это невозможно. Проруби себе путь».

Это заняло меньше секунды. С той стороны канала донесся пронзительный вой, едва различимые пакеты передачи тонули в океане сирены такой интенсивности, что она могла посоперничать с ревом взломанной системы шламового сброса, под аккомпанемент которого я убивал Аллауку и ее людей. Громкость и тональность быстро увеличились до величин, способных разрушить барабанные перепонки, а затем оборвались, когда Осирис отключила звук.

«Это, – зачем-то пояснила она, – было предупреждением о заражении».

«Я понял».

Я уставился на торговый центр, взгляд расфокусировался, скользя по редкой россыпи посетителей. Призрачная патина инструментов приближения танцевала перед глазами, пока новые системы пытались понять, на что я смотрю и почему. Глаза болели от непривычки, а в животе медленно скапливался ужас. Мне вспомнились слова Хольмстрема: «Но стоило мне сунуться в файл твоей подружки Мадекве, как сигналы тревоги зазвенели отсюда до трона Пачамамы и обратно. И я говорю о серьезных контрмерах, Вейл. Я едва успел вырваться перед тем, как мне нанес удар ответный шип размером с член Супая в Судный день».

А затем он вернулся обратно.

Из-за меня.

«Нет, ты только посмотри на это, Тесс. Сам оверрайдер, во плоти».

Я резко сосредоточился.

«Тесс».

«Рис, проиграй мне запись от Тессы Аркейн».

В «Дюжине вверх» ее голос был мягким и вежливым. Здесь он шипел и потрескивал от гнева.

– Слушай, придурок, я не знаю, что именно ты просил Ханну сделать, но в результате он валяется сейчас наверху в коме. Сука, позвони мне, как только получишь сообщение.

Отправлено три дня назад. Я стиснул зубы и позвонил. И звонил довольно долго, прежде чем кто-то взял трубку. До меня донесся нерешительный и хриплый голос Тесс Аркейн. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что она много плакала.

– Ты? – прошептала она. – Но ты же мертв.

– Мне стало лучше. Расскажи о Ханну.

– Он… я, блин, я не знаю, лады? Я пришла во вторник утром и нашла его наверху, он лежал на полу. В коме. Системы обратились в ничто.

– Но он все еще жив?

– Да, но… – Она чуть не разрыдалась. Начала снова, уже спокойнее. – Я позвонила кое-кому, это бригада уборщиков, которой иногда пользуется Ханну, они влили в него какую-то жидкость и поставили капельницу. Но сказали, что его вычислительные мощности отключены и сбиты на каждом итеративном уровне. Сказали, это похоже на корабль с пробоиной в корпусе, будто системы заблокировали все переборки. И там есть что-то такое, что сжигает его изнутри.

– Тесс, это лихорадка противодействия вирусам. Они должны поддерживать его…

– Я знаю. Думаешь, это мой первый простой? У нас с Ханну давняя история. – Она тяжело шмыгнула носом, сдерживая слезы. – Мы обложили его льдом и упаковали в ту капсулу-гроб, которую он сохранил после крушения «Невесомого Экстатика». Но это не помогает. Его состояние стабилизировалось, но улучшений нет. Он просто лежит там, и… и… прошло уже три дня, а он все не возвращается.

Внезапно появившаяся жестокость в ее голосе достигла пика и оборвалась. Я услышал, как у нее перехватило дыхание.

– Что ты попросил его сделать, сука? – прохрипела она.

– Тесс, послушай…

– Нет, это ты меня послушай, мистер Земной мудила. – Голос ее все еще неровный, но уже приходил в норму. – Он оказывал тебе услугу, и мне приходится верить, что ты – его лучший шанс выбраться из этого живым. Когда я его нашла, на полу, он порезал себе скальп съемником схем, перевернул весь верстак, чтобы до него добраться. Он кровью написал на полу всего два слова. Для меня это полная бессмыслица, поэтому я полагаю, это либо сообщение для тебя, либо у него уже мозги поджарились, и тогда нам всем чертовски не повезло.

Я поджал губы. Разгоряченный режим бурлил и плескался внутри меня, жаждал цели, жаждал высвобождения.

– Что там было написано?

– Там было написано «флотский код», – решительно заявила она. – Для тебя это что-нибудь значит?

* * *

Я автоматически просмотрел два оставшихся сообщения, лишь краем уха прислушиваясь к словам. Все мое внимание было приковано к этим двум словам.

Флотский код.

«Эй, главный, это твоя соседка. Скучаю по тебе, знаешь ли. Если представится возможность, перезвони мне как-нибудь, где бы ты ни был. О да, чуть не забыла – тупые копы вернулись, заставили меня дать показания о том взрыве на улице. Какая-то баба-лейтенант из отдела по расследованию убийств что-то вынюхивала тут, настоящая твердолобая сука, совсем мне не понравилась. Говорю тебе, или она на тебя запала, или ты сделал что-то очень плохое и она тебя теперь выслеживает. В любом случае, я думаю, как вернешься в город, какое-то время тебе стоит быть паинькой, так, на всякий случай. Ну хорошо, это все. Как поется в песне – все мои сосущие мысли о тебе, оверрайдер. Возвращайся ко мне поскорее».

Флотский. Код.

«Вейл? Это Луппи – очевидно. Ты, блядь, где? Я всю ночь прождал тебя в баре. Знаю, мы договорились, никаких