Тонкий мир - Софья Ролдугина

Острое чувство жалости к Дэйру, столкнувшемуся с тем, что было отвратительно его природе, заставило меня только сильнее обнять целителя.

— Первый глоток… Не знаю, с чем это сравнить, — продолжил Дариэль после заминки. — Похоже на ощущение, когда ты час лежишь с вывихом, загибаясь от боли, а потом тебе вкатывают лекарство мгновенного действия — и боль растворяется. Или когда тебя душат подушкой, а потом вдруг дают глотнуть воздуха…

— Ну и сравнения, — меня передернуло. — Неужели все из личного опыта?

Дэйр неожиданно усмехнулся.

— Мой личный опыт, к сожалению, гораздо богаче, чем можно подумать. Но все равно адекватного сравнения я подобрать не могу. Слишком все было… чуждо. И с каждым глотком это чувство нарастало… Но потом я понял, что снова чего-то не хватает — «синдром бессонницы» никуда не делся. Кровь уже давно ощущалась на вкус смесью двух субстанций — соленой влаги и каких-то воздушных пузырьков, как в газировке. Максимилиан говорил, что это жизненная энергия… Вот именно она-то и была источником потрясающих впечатлений. Но я нуждался в чем-то еще… Какой-то особенной «приправе». За ответом я мысленно потянулся к князю — наверное, сработали инстинкты обращенного.

И провалился в его восприятие.

Тут же все вопросы отпали. Мое состояние на самом деле можно было назвать одним термином: эмоциональная черная дыра. Я был пуст. А мое сознание — голодно. И все эмоции Ксиля затягивало в меня… и чувство пустоты отпускало. Но это было слишком медленно. Все равно что греться у печки, в которой одни угли. А инстинкты не дремали — они подсказывали, что на угольки надо подуть, разжигая огонь… Так я и сделал. «Дунул» на одну вкусную маленькую искорку. Но мне и в голову не могло прийти, как это выглядело в реальности…

Голос его превратился в шепот.

— Как? — глухо спросила я, совершенно не желая знать ответ. Методы повышения эмоциональной насыщенности жертвы мне были прекрасно известны, благодаря Ксилю.

И вряд ли Дэйр в голодном бессознательном состоянии смог напугать князя или заставить его смутиться.

Значит, оставался один способ — самый быстрый и действенный.

Боль.

— Как? — со злостью на себя переспросил Дариэль. — Да очень просто. Оказалось, что когти могут вырастать довольно длинными. Как ножи. И их очень удобно запускать князьям под кожу, под верхний слой, и…

— Хватит, — быстро сказала я. Не то чтобы меня сильно смущали откровения Дариэля — Ксиль и не такое может спокойно пережить… Но целитель явно перегнул палку с обнажением души. — Скажи лучше, чем все закончилось?

— Ничем, — пожал плечами Дариэль. — Максимилиан меня похвалил, ободряюще похлопал по плечу и пошел в душ. Свою разодранную рубашку он предложил мне оставить в качестве сувенира. «Первый трофей»…

Эльф замолчал. А потом глубоко вздохнул и спросил тихо-тихо:

— Ты меня теперь ненавидишь?

От неожиданности я только рассмеялась и отступила назад. Ноги завязли в снегу…

Плюх.

— Ну ты даешь, — смех был скорее нервным, и Дэйр имел полное право на меня обидеться, но оборвать истерику и вылезти из сугроба самостоятельно у меня не получилось. По крайней мере, не сразу. — За что мне тебя ненавидеть? — я устало откинулась на снег, глядя на растерянного Дэйра снизу вверх. — Такова природа шакаи-ар. Это регены диктовали тебе свою волю. Мне, между прочим, попадало от Ксиля, когда в неподходящей ситуации я оказывалась рядом, — да уж, одна «ситуация» со вторым испытанием чего стоила… — Почему это я должна возненавидеть тебя после того, как князь устроил «кормление с ложечки»? Ну, в своем стиле… — приступ смеха уже закончился, но воздуха все еще не хватало. — Глупость какая. Не задумывайся об этом. Это неизбежное зло, всесильные обстоятельства… Можно только смириться. И ждать, пока закончится месяц, который требуется для завершения всех процессов. Есть вещи, которые сильнее нас. С ними не нужно бороться. Их надо принимать.

Дэйр подал мне руку, помогая подняться, и неожиданно улыбнулся — светло и ясно.

— Ты удивительная, Нэй, — холодные пальцы с коротко остриженными ногтями ласково коснулись моей щеки. — Вроде бы и ребенок, но иногда говоришь удивительно мудрые вещи.

Я смутилась.

— Да ладно… — атмосфера была настолько торжественной, что у меня в голове зазвенело от желания испортить ее какой-нибудь неловкой шуткой. — Еще лет тридцать — как раз дорасту до того, чтобы самой можно было воспользоваться своей невероятной мудростью…

— Лет тридцать? Ну ты и оптимистка, — скептически хмыкнули у меня за спиной. — Через пятьдесят — еще может быть… Вот перестанешь водить за собой толпами подозрительных вампиров и поступишь учиться — и я сознаюсь друзьям, что в гости ко мне приезжала все-таки сестра, а не дальняя родственница по папиной линии.

— Хэл! — взвизгнула я, резко оборачиваясь и чуть было опять не падая в сугроб. — Я… ай!

Слабость после колдовства сделала мне даже более качественную подножку, чем в свое время Ксиль.

— Черт, какой позор, — сокрушенно качнул головой Хелкар и шагнул вперед, протягивая мне руку. — Вот корова, а? И кто из нас старший и ответственный?

Ксиль, оставшийся у ворот вместе с каким-то высоким мужчиной — наверное, из преподавателей, захихикал, маскируя недостойный смех кашлем.

— Ты, конечно, — улыбнулась я брату, цепляясь за протянутую руку. — Рада тебя видеть, — физиономия Хэла оставалась некромантически мрачной. — А я пирожков привезла от мамы… С яблоками… вкусненькими…

Хихиканье у ворот перешло в откровенный хохот.

— Хэл, Хэл, — укоризненно покачал головой Дариэль. — Ну разве так можно о сестре говорить? «Корова», тоже мне… Как был поросенком, так и остался.

— Значит, у нас вся семья животная, — подвела я итог. — Дочка-корова, сын-поросенок и мама-львица.

— Прекрати пороть чушь, — возмутился Хэл, отряхивая меня от снега. — Не ребенок уже все-таки.

Я встрепенулась.

— Вот видите! — возопила я, обращаясь одновременно и к Дэйру, и к Ксилю. — А вы — «маленькая», «маленькая»…

— А, ну, если они в этом смысле говорят — маленькая, значит, маленькая, — как ни в чем не бывало сдал назад Хэлкар. — И не зыркай на меня так злобно. Ты ж действительное еще несовершеннолетняя. Нужно уметь смотреть правде в лицо и принимать подавляющие обстоятельства…

…Делая брату подсечку и роняя его в снег, я философски размышляла о том, что после моего совершеннолетия с фразой «прими обстоятельства» я расстанусь навсегда. Или сроднюсь — это как посмотреть.

Ведь, в сущности, взрослая эстаминиэль — это и есть те самые «подавляющие обстоятельства».