Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов

– Доктор, но на планету ежедневно прибывает множество…

– Неужели вы не понимаете, что нам – пока – медики ничего не дадут? До истечения карантина. И так уже сократили на целый день. О большем и заикаться не стоит! Мы ведь с вами, по сути дела, ведем свои исследования подпольно – и так продолжится до тех пор, пока мы не объявим официально об их успешных результатах; но для этого нужно обязательно поставить experimentum crucis, [5] хотя по сути это будет лишь experimentum in corpore vili . [6] Для подобного опыта вот-вот наступит прекрасное стечение обстоятельств; я это чувствую, и если мы в тот миг не сможем показать результат – то обстановка изменится и все наши труды пойдут псу под хвост, а то и еще подальше. Нам нужно несколько часов…

– Доктор, я вынужден признаться: без вашего ведома я договорился с приятелями из Первого отдела, и они позволили воспользоваться почти двумя десятками новоприбывших. Сейчас как раз происходит экстрагирование…

– Голубчик, это прекрасно, выражаю вам похвалу – но вы сами понимаете: этим мы сможем воспользоваться не раньше, чем через пять-шесть часов: технология… А мне нужно сейчас! Сию минуту! Хоть немного!

– Ну, хотите, кан Тазон, – я сам лягу под отбор…

– Да! То есть нет, разумеется. Вы мне нужны в наилучшей форме. Ваш порыв благороден, но неразумен. Однако, если у вас созрела тяга к самопожертвованию, то… знаете что: идите и отберите последнее у сумасшедшей старухи. Пусть сдыхает, все равно у нее нет иного пути. Как мы с вами уже убедились, это опасно, хотя она и не вооружена. Но уж коли вы в таком настроении…

Ассистент Сегот усмехнулся:

– Простите, доктор, но она, кажется, произвела на вас чересчур сильное впечатление.

– Чересчур?! Побывали бы вы на моем месте! А что до старухи…

– Знаете, у меня возникла мысль относительно пресловутых сигналов: а не к ней ли они идут? С вашего позволения, я побеседую с нею и на эту тему. Мне всегда хотелось утереть нос Отделу Спокойствия…

– Оригинальный замысел. Ну что же, Сегот, если это окажется вам по силам…

– Вы столь низкого мнения обо мне?

– Не я, Сегот, мои больные места! На всякий случай наденьте что-нибудь этакое… предохраняющее.

– Я сделаю все так, как нужно, доктор.

– Искренне желаю вам удачи!

Ассистент Сегот спустился на этаж ниже. Им владели азарт и веселье. И в самом деле, дошли до ручки: бояться полумертвой старухи – этого только не хватало. Позор.

Он отпер дверь и толчком отворил ее.

Странно: ему показалось, что старухи нет в камере.

Он сделал шаг…

Лишь позже, придя в сознание, он понял, что то была элементарная подсечка – прием, не требующий особых сил, но лишь умения сделать нужное движение в нужный миг.

Падая, он ухитрился удариться головой о край стола. И, как говорится, вырубился.

И вообще – что-то произошло в его сознании. Хотя проявилось и не сразу. Правда, никто – даже доктор Тазон – этого не заметил. Но работать ассистент Сегот от этого хуже не стал. Все его усердие осталось при нем. А это, наверное, главное.

Ну не везло хроногенетикам с этой старухой. Кто бы мог подумать. Вот от каких нелепостей зависит иногда судьба научных открытий.

32. С дамой надо быть галантным

– Не дрейфь, лапочка, – проговорил Тон Чугар голосом, который ему самому показался добрым, даже ласковым. – Сиди спокойно, пальчики на стол, ножками не шевелить, звуков не издавать – и здоровье будет в полном порядке. К тебе лично претензий нет.

Он не сводил глаз с дамочки, глазевшей на монитор в тот миг, когда Тон ворвался из коридора, – она, похоже, даже испугаться как следует не успела («Замедленная реакция», – подумал он). Сидела с полуоткрытым ртом и медленно хлопала глазами. Слух же Чугара в эти мгновения был целиком настроен на коридор, откуда, пусть и сильно приглушенные, доносились шаги его приближавшихся преследователей.

Если прогалопируют дальше – все нормально, будем жить.

Но если у них есть какой-то прибор для отслеживания – а таких существует множество, – то сейчас начнут выламывать дверь. Ситуация хорошая и плохая. Хорошо то, что налицо, по крайней мере, одна заложница. Плохо потому, что нет оружия. Или есть?

(Топ-топ-топ-топ-топ! Уже совсем рядом.)

– Где оружие, красавица? В столе? Где еще?

Медленное отрицательное движение головы с красивой прической. И веки снова: хлоп-хлоп.

Они – в коридоре – рядом. А из оружия, похоже, имеется только стул – при рукопашном бое вещь полезная, только и он занят хозяйкой комнаты. Ее тыловыми округлостями. И некогда больше…

– Ну-ка – двинь монитор ко мне. Мигом!

Странно, но она поняла. И – хотя руки подрагивали – выполнила команду.

Монитор – метательное оружие для ближнего боя. Ударно-осколочного действия. Ну-ка – товьсь!

Тон уже готов был вырвать фидер. Но потерял десятую долю секунды, чтобы повернуть экран к себе. Скорее инстинктивно, чем с какой-то целью.

И невольно вздрогнул, поскольку его взгляд уперся в чьи-то глаза; лицо их обладателя занимало сейчас чуть не весь экран.

Звук шагов в коридоре достиг высшей отметки. Сейчас – или никогда!

Ворвутся – или пробегут мимо, так следовало понимать этот внутренний возглас.

Нет. Не сейчас.

Шаги, нестройно частившие, прокатились мимо.

Отче наш, иже еси…

Лицо на экране тоже исчезло – мелькнул коротко стриженный затылок, и – фоном – еще что-то чиркнуло по краю кадра и пропало.

Что видим? Да коридор. Уже опустевшую его часть – как раз напротив двери, в которую он вломился.

А перед тем что наблюдали? Морду одного из стайеров, проскакавших мимо. Просто случайно глянувшую в объектив камеры. Блеск. А еще что? Нечто неодушевленное, длинное и узкое, промелькнувшее по горизонтали примерно на высоте пояса. Оружие? Вроде бы нет. Но к чему гадать? Стоп. А что мы слышим? Странный звучок. Не снаружи, здесь. Не металл. Не стекло. Нажим на какую-то кнопку? Сигнала тревоги, например?

Взгляд убедил: пальчики по-прежнему покоятся, подрагивая, на толстенном стекле стола. И ножки дамочкины тоже на старом месте, хотя и вибрируют довольно сильно. Стол ведь насквозь прозрачный – последняя мода. И…

Опять тот же звук.

Господи!