Тайна болезни и смерти Пушкина - Александр Костин

Итак, противники шли друг на друга грудью! Никакого пол-оборота влево Пушкин не делал из-за ненадобности. Ему не надо было целить в Дантеса, поскольку он не собирался в него стрелять, по той простой причине, что он ожидал упреждающего смертельного выстрела со стороны противника. Стало быть и целить в него, избрав более удобную позу, ему не требовалось даже непосредственно у барьера. Он навел свой пистолет в сторону противника для видимости, подставив свою грудь для выстрела со стороны Дантеса. Спрашивается, почему «грудью» шел Дантес? Во-первых, он еще не дошел один-два шага до барьера, чтобы изготовиться к стрельбе из более удобного положения, повернувшись пол-оборота влево. Во-вторых, как опытный стрелок, он мог поразить противника прямо в сердце из любого положения. Но ни того, ни другого он сделать не успел (или не хотел?) – раздался выстрел! Откуда? Чтобы узнать, откуда прозвучал выстрел, необходимо воображаемую линию огня из пистолета Дантеса повернуть вправо на пол-оборота от предполагаемого положения корпуса тела Пушкина – это будет угол, равный 45°.

Таким образом, траектория полета пули, поразившей поэта, смещается вправо от воображаемой траектории полета пули из пистолета Дантеса на 45°. Действительно, если бы Пушкин стал правым боком по отношению к Дантесу, то это был бы «оборот» (90°), следовательно, пол-оборота составляет 45°. Поскольку Пушкин этого пол-оборота не делал, то угол между траекторией полета пули, поразившей поэта, и линией (на рисунке – —) предполагаемой траектории полета пули, не выпущенной из пистолета Дантеса, составляет 45°. Это направление на Комендантскую дачу.

Далее, пуля, по расчетам Даля, имела траекторию полета «Несколько сверху вниз». Такое направление полета пули из пистолета Дантеса могло случиться в том случае, если бы стрелок намеренно целил Пушкину в низ живота, о чем пишут едва ли не все исследователи.

При этом, версии исследователей отличаются друг от друга с точностью «до наоборот», в зависимости от симпатий или антипатий к Дантесу.

Первые утверждают, что Дантес целил в ноги, не желая причинить серьезного вреда Пушкину, но прицел, якобы, был несколько смещен, и он, сам того не желая, нанес Пушкину смертельный удар в низ живота.

Другие, напротив, считают, что Дантес целил в сердце Пушкину (как того хотел сам Пушкин), но тот же самый дефект прицела увел траекторию вниз. Зная расстояние между противниками (11–12 шагов, или около 8–9 метров) и между входным отверстием пули и сердцем поэта, можно вычислить угол «смещения» траектории» полета пули Дантеса («сверху вниз»).

Итак, линия ПД (расстояния между противниками в момент воображаемого выстрела Дантеса) ~ 10 м;

Отрезок АВ (расстояние между сердцем Пушкина и входным отверстием пули) ~ 0,25 м. После простых арифметических выкладок находим, что угол а = 1,5°. Именно под таким углом вошла в тело Пушкина пуля «снайпера». При расстоянии от комендантской дачи до места дуэли порядка 200 м под углом в 1,5 ° может стрелять снайпер, находясь на высоте ~4–5 м. То есть где-то на 2-м этаже или даже чердаке Комендантской дачи (КД), или на крыше одной из пристроек.

Теперь, когда нам ясна расстановка всех действующих фигурантов дуэли, возвратимся на Черную речку и рассмотрим их действия уже с новой точки зрения. С этой целью воспользуемся версией, выдвинутой Александром Николаевичем Зинуховым в его книге «Медовый месяц императора» (М., 2002 г.). Насколько нам известно, А.Н. Зинухов первым выдвинул версию о существовании «снайпера», то есть действительного убийцы Пушкина. Нам придется привести довольно объемные цитаты из его сочинения, но, как говорится – «игра стоит свеч», поскольку мы попытаемся доказать, что версия А.Н. Зинухова при определенных условиях, которые были упущены автором, она (версия) может превратиться в очевидный факт. Итак, обратимся к версии А.Н. Зинухова, который пишет:

«Подыскивается подходящее место на Черной речке неподалеку от Комендантской дачи. Вроде бы не совсем удобно, ибо на даче зимой жил сторож, а рядом – дом арендатора Дм. Мякишева, могли быть нежелательные свидетели, но зато есть хозяйственные постройки, что могут послужить замечательным местом для расположения «некоего третьего лица», которого условно мы назовем «Стрелок».

Надо сказать, что выстрелы действительно были услышаны. Вот что писал В.Я. Рейнгард в статье «Где настоящее место дуэли Пушкина?»: «…прибежал к старику Мякишеву впопыхах дворник Комендантской дачи Матвей Фомин и сказал, что за комендантским гумном какие-то господа стрелялись».

В 1858 году по просьбе Я.А. Исакова К.К. Данзас показал ему место дуэли. Вероятно, за двадцать лет Данзас успел кое-что подзабыть – указал, что находилось оно с правой стороны от дороги в Коломяги, за огородом Мякишева. «За этим забором, – писал Исаков, – по словам Данзаса, в 1837 г. начинался кустарник и потом лес, который продолжался параллельно во всю длину Ланской дороги. В недальнем расстоянии от забора он указал мне место, где происходила дуэль».

«Сравнивая расположение места, указанного Мякишевым, – писал В.Я. Рейнгард, – с местом, указанным г. Исаковым, нельзя не видеть, что первое (второе?) находится слишком близко к Коломягской дороге и поэтому едва ли могло быть избрано для поединка, тогда как место, указанное Мякишевым, совершенно было в стороне и закрыто от дороги гумном и сараем и при этом имело то преимущество, что на самой Комендантской даче никто зимою, кроме дворника, не жил».

Раненого Пушкина Данзас и Д’Аршиак вели к дороге коротким путем – мимо гумна и сарая, через пролом в ограде и к карете, которая стояла у Комендантской дачи.

Откуда взялась карета? Лев Сергеевич Пушкин рассказывал своей сестре Ольге Сергеевне, что он слышал, «будто бы Геккерн-старший в день поединка поехал к Комендантской даче в наемной карете, а не в своей, опасаясь быть узнанным публикой. Затем приказал кучеру остановиться не на особенно далеком расстоянии от места поединка, выслал якобы на рекогносцировку своего камердинера и, получив донесение последнего о страшном результате, отослал экипаж с этим лицом для одного из раненых соперников; сам же будто бы нанял проезжего извозчика, на котором и ускакал путями окольными, не желая подвергаться любопытным взглядам».

Рассказ походит на правду. Пушкина действительно привезли домой в карете. В этой карете на Черную речку приехали четыре человека: Луи Геккерн, Дантес, Д’Аршиак и камердинер. Зачем Геккерн взял камердинера? Для чего лишний свидетель? Видимо, без него нельзя было обойтись. У него своя роль. Какая? Он не только принесет весть о результате поединка, но сам будет участвовать в нем. А что, если это наш «стрелок»?!