Севастополист - Георгий Панкратов

Услышав это, Керчь начала улыбаться, а затем хохотать, запрокидывая голову. Как же быстро высохли слезы на ее щеках! Она распрямилась, расслабилась и посматривала теперь надменно на тех, чьи лица еще выражали страх.

Я смотрел на нее, на братьев, на беззаботных отдыхающих вокруг и убеждался в том, что все произошедшее – и вправду часть программы, мероприятия. Но мне не хотелось. Свадебная бомба – неужели в это действительно стоит верить?

– Что за чушь вы говорите? – спросил я.

Все трое обернулись ко мне и очень долго молча смотрели. Мне уже казалось, что они ничего не скажут – может, так было бы правильней: мы исчерпали для себя друг друга. Но Джа все-таки прервал молчание.

– Ты многого не понимаешь, пережиток! – сказал он медленно. – Но мы так живем здесь. Такая история.

– Бомбы не ваше изобретение, – ответил я. – Они есть и ниже. Я попал в полицию, Полпоз. За одно только упоминание о бомбе. Это были не лучшие впечатления моей жизни. Видели бы вы одного Партенита!

– Так ты потому к нам приехал такой бессознательный? – улыбнулся лысый. – Прости, пережиток, мы против тебя ничего не имели. Ты случайно оказался на верхнем этаже, когда все это было. Вот и все.

– При чем здесь вы, ребята? Говорю же: я попал в полицию. Для меня бомба – это вовсе не смешно.

– И вправду, при чем здесь мы? – Братья переглянулись. – Фиолент, мы согласны с тобой. Настоящая бомба – это совсем не смешно. Но, видишь ли, мы здесь, на втором уровне, изобрели устройство влияния. Вернее, не совсем изобрели, да и не совсем мы… Все наши новые изобретения просто давно забыты, это остатки со стола военных. Скажем так, восстановили…

– Не суть, – перебил я. – И что же, ваше устройство повлияло на то, чтобы меня забрали в Полпоз?

– Получается, так. Но это побочный эффект. Устройство имитирует взрыв бомбы, но само ею не является. Оно создает колебания воздуха, но не причиняет вреда. Не ранит, не разрушает. Всего лишь работает с воздухом. По сути, это баловство. Мы любим забавляться.

– Выходит, вы забавляетесь и на нижнем уровне? – удивился я. – Вам не хватает своего?

– Мы просто пугаем, – ответил Судак. – Устройство работает дистанционно, мы можем проводить такие штуки, даже не проникая вниз. Мы не любим их, чего скрывать, но взрывать настоящие бомбы там глупо, ведь мы живем над ними. Башня – наш общий дом.

– А так бы взорвали? – спросил я.

– Мы бы, конечно, нет, – отозвался Джа. – Видишь ли, мы заговорщики. Это не только потому, что много говорим и заговариваем зубы, – он улыбнулся. – Но еще из-за наших маленьких шалостей, из-за знаний, которые черпаем из собранных нами книг. Это жизнь, которую мы примерили на себя и с удовлетворением поняли: она нам подходит. Но знаешь, такая история… – Он замялся. – На уровне бродят разные идеи, а как мы уже сказали, так или иначе все они приводят к бомбе. То, что ты видел здесь, – милая свадебная традиция. Конечно, это не было взрывом, и никто не ставил своей задачей чьи-то страдания. Мы лишь утверждаем себя: символический взрыв – он как автограф уровня. Фирменный стиль, почерк. Но разных людей приводит на наш уровень разная логика, да и в головах вышедших в мир уже в Башне разные истины и ценности. Но если человек тренирует мышление и расширяет познание – он непременно приходит к бомбе. А потому здесь есть не только устройства влияния, но и настоящие бомбы, способные устроить настоящий взрыв. И они не всегда в руках тех, кто выражает мнение большинства.

– Неужели находятся те, кто хочет взорвать собственный уровень?

– Хотя и редко, но такие встречаются. Но в основном объектом потенциального взрыва рассматривают то, что выше.

– Третий уровень?

– Да.

– Выходит, кто-то берет с собой бомбу и едет взрывать то, о чем ничего не знает? – спросил я. – В такое сложно поверить.

– Мы для того и взрываем, чтобы узнать, – невозмутимо ответил Судак.

– Вы? – переспросил я. – Вы говорите о себе?

– Да, – кивнул Судак. – Мы регулярно поднимаемся на третий уровень.

– Что же вы не сказали? – ахнул я. – Ведь это же… Это…

Я не мог подобрать слов: эти люди поднимаются на уровень выше, не уничтожая ламп, и свободно возвращаются обратно! То есть осуществляют самое невероятное, что только можно осуществить в Башне, бросают ей вызов, идут наперекор ее основному закону! И эти люди сидели передо мной. Они наговорили столько всякой ерунды, но ни разу не упоминали главного. Было от чего потерять дар речи!

– Есть секретные лифты, – продолжил Судак. – Которые ведут отсюда наверх. Мы обнаружили информацию о них в книгах.

– Этот – один из них? – спросил я, показывая на гигантские двери.

– Конечно нет, – рассмеялся лысый. – Это внутренний лифт, и, по-моему, он вообще не работает. Такие ставят для красоты. Я же говорю о законсервированных лифтах Первых строителей. Они опасны, но любопытство сильнее.

– Так вы бываете наверху? И что же там? – У меня явно не хватало терпения.

– В том-то и дело, что мы не знаем, – с досадой ответил Судак. – Когда оказываешься там, наверху, открываются двери, и ты попадаешь в пустое темное пространство. Там вообще ничего нет, представляешь? Со всех сторон только толстые стены. Полная, абсолютная изоляция.

– Стройка закончилась, и в лифтах отпала необходимость. На третьем уровне их заблокировали и, видимо, забыли о них, – добавил Джа.

– Мы устраиваем там настоящие взрывы, чтобы разрушить стены. Но все тщетно: эти стены, кажется, выдержат все. Иногда используем устройство влияния – чтобы дать о себе знать тем, кто там, за стенами. Но никто не знает, каков результат, влияет ли это устройство там… Все глухо. Наши радикалы считают, что все, что находится выше второго уровня, бессмысленно и ненужно. И его следует не познавать, а уничтожать. Они добираются на платформах до Потолка и прикрепляют к нему бомбы на липучках. Но, по-моему, все это просто смешно. Такие взрывы Башне как чих.

– Мне говорили, что все радикалы – на Майнд Дамне, – сказал я.

– Майнд Дамн – это трава под солнцем, – многозначительно сказал Джа. – А мы – дичка. Сухой куст, если тебе так понятнее.

– Бомба настоящая! – закричал кто-то у лифта. – Слышите, бомба настоящая!

– Присядь уже, расслабься. – Над залом пронесся свист, но к кричащему голосу присоединился еще один, затем еще и еще. Я увидел людей в серой форме, такой же, как у Симеиза, – все они прибежали с нижнего этажа и теперь выглядели не только