Онлайн Ведьма (СИ) - Дарья Шатил

— А это кто?

— А это Принц!

Глава 26.1 Психованная Ведьма

Моя нервная система дала сбой. Крупномасштабный. Я и раньше не могла похвастаться крепким ментальным здоровьем, но тут — явно перебор. Зато теперь официально могу называть себя «Ведьмой, которая поехала кукушкой». Даже ник на Блокнете сменю на соответствующий новому статусу. Как в сказке: была ведьма Удачливая, а стала — Психованная.

Из плюсов жизни в деревне: к вам вряд ли придут соседи, чтобы узнать, какой на этот раз случился бум на вашей тараканьей фабрике и почему вы орёте так, словно вас режут, как свиней на убой. Если бы я орала так в своей квартирке, добрые бабушки из ОПГ уже давно вызвали бы ко мне чуть менее добрых работников отделения полиции, а затем и уж точно не добрых санитаров. Потому что такие эмоциональные отклонения, как у меня, не лечатся — тут сразу нужна слоновья доза транквилизатора, которую запустит снайпер из соседнего дома. А потом ОМОН вломится в квартиру, оденет меня в белую рубашечку и на такой же беленькой машинке отправит в Князевское.

В Подгорном же мой театр одного истеричного актёра остался никем не замеченным. Даже куры с соседского участка не оглянулись на мои визги. Так что либо в нашей деревеньке живут одни пофигисты, либо все уже привыкли к персоне Клевер Александрины Петровны, потому что, даже когда я бегала по улицам в поисках машины, и костерила собственную мать на чём свет стоит, меня никто не остановил и не спросил, что случилось. Даже дети, которых летом в деревне всегда много, не смотрели в мою сторону.

Вот тебе и феномен главного героя в действии — у тебя случилась трагедия и тебе кажется, что если не каждый первый, то хотя бы каждый второй должен обратить на это внимание, но на деле всем по барабану. Делай, что хочешь, людям будет всё равно, пока твоя жизнь не влияет на них.

Между прочим, я в буквальном смысле оббегала всё Подгорное в поисках пикапа, потому что в порыве неконтролируемой злости отключила функцию рационального мышления и не спросила у матери, где конкретно та бросила машину. Она же должна была помнить адрес, на который заказывала такси, ну, или же могла посмотреть «точку» в приложении. Будь я нормальным человеком, то вбила бы адрес в навигаторе и дошла бы.

Но у меня всё не как у людей. Точнее, не как у нормальных людей.

И, если уж быть честной ведьмой, то бегала я от силы минуты три. По той простой причине, что у совершенно неспортивной меня тут же открылась одышка и свело бок. Если на меня когда-нибудь решит покуситься маньяк, я вряд ли смогу от него убежать — разве что «уковылять». Не знаю, есть ли такое слово, но по Подгорному я точно ковыляла, хватаясь за бок и матерясь в те моменты, когда не пыталась восстановить дыхание. То и дело вспоминался вчерашний забег с Ниной до парковки, но тогда бежать пришлось хотя бы недолго.

И бедная несчастная психованная я уже предвкушала, чем мне аукнется сегодняшний марш-бросок. Больными ногами, к примеру.

Машину я искала долго, наверное, потому что Подгорное на деле было не маленькой деревней, а очень даже большой. Тут тебе и огромные коровники, и куры, и утки, дома разной степени строительства… Даже было несколько пожарных прудов, в которых мы с братом купались, когда маленькими были. И пока я всё это обходила, на мир наползала ночь. Очередная ночь, в которую я, вместо того чтобы спать, занимаюсь какой-то неведомой фигнёй.

И вот, когда я уже окончательно отчаялась и решила топать за матерью, чтобы всё-таки воспользоваться её знаниями, пикап нашёлся где-то на окраине деревни. И, удивительное дело, но фраза «посреди дороги» не была маминой фигурой речи. Марфа Васильевна действительно бросила машину строго посреди узкой просёлочной дороги — да так, что ни с одной стороны не объедешь: слева был заросший участок, на котором когда-то давно жила бабулька, посадившая вдоль дороги куст ежевики, который потом разросся в целую живую изгородь, а справа земля отвесно уходила вниз. Не сильно, конечно, буквально на полметра, но ни один нормальный водитель не решился бы объезжать там, потому что был велик шанс не выехать потом обратно на дорогу.

И тот факт, что в эту сторону деревни никто не пришёл и не приехал — чудо, не иначе. Но ещё большее чудо, что машину не угнали, потому что Марфа Васильевна, эта великая женщина, оставила ключи в замке зажигания.

В замке зажигания, мать твою!

На зеркале заднего вида иронично мотался мамин защитный оберег — мешочек с травами, проткнутый тремя иголками боярышника.

Когда я это увидела, мне захотелось смеяться и плакать одновременно. И я поняла, что мои нервы окончательно улетели на вертолётике в сторону Бали, чтобы с ними там сделали кое-что эротическое.

Сидя за рулём пикапа и чуть не ударяясь об него головой, я посмеялась, поплакала, как и положено любой истеричке, а затем впала в эмоциональное отупение. В такое, когда уже ничего не надо и на всё плевать.

Там же я поняла, что, вернувшись домой, не продолжу ругаться с матерью. И не потому, что поняла, насколько сие действо бесполезно, а потому что просто перегорела, как лампочка в подъезде. Не было желания слышать или видеть кого-то.

Если бы не полный багажник ромашек и механическая коробка передач, которую я тихо ненавижу, то, скорее всего, я бы просто уехала в свою городскую квартирку, чтобы распластаться на фиолетовом диванчике и подзарядиться, включив себе какую-нибудь очень смешную аудиокнигу. Но здравый смысл, зачатками которого я, хочется верить, обладала, не дал мне поступить подобным образом. Так что я завела двигатель и медленно покатила к дому. Почему медленно, спросите вы? Да потому что боялась банально запутаться в педалях в таком состоянии.

Видеться с родственниками мне всё так же не хотелось, так что, загнав пикап во двор, я заскочила на веранду, взяла ножницы и кастрюлю и, прихватив с собой один мешок с ромашками, поволокла его на другой конец участка к своим качелям.

Мои личные качели когда-то давно были мамиными. Их для неё поставил ещё дедушка Вася, а, так как руки у деда росли из попы, а не из плеч, выглядели качели убого. Он собрал их из железных столбов, которые каким-то неведомым образом умыкнул с завода, неумело сварил между