Онлайн Ведьма (СИ) - Дарья Шатил

сестра была серьёзна в своём заявлении. Она вообще иногда говорила обидные вещи, на самом деле не имея их ввиду — так проявлялось её жёсткое чувство юмора. Если Дар брюзжал о том, какой он бедный и несчастный, то Саша брюзжала о том, какие все вокруг убогие.

Марфа Васильевна цокнула языком, мол, воспитала на свою голову неблагодарных детей, и махнула рукой:

— Поезжай уже наконец.

До дома по вечерним пробкам они добирались в тишине, разве что на фоне играла тихая музыка из Сашиного плейлиста. И Дар тихонечко напевал Принцу о воде, которая мерно плачет на кухне, и разговорах, которые ценны.

— Мне так нужны чувства без меры, — пропел он в ухо псу, и тот оказался более чем благодарным слушателем, неожиданно принявшись выть в ответ.

Саша вдруг рассмеялась:

— Вы ещё дуэтом спойте, — а затем сделала погромче и включила песню на повтор, и они вместе начали петь про какие-то центы.

В зеркало заднего вида Дар даже увидел, как мать тоже скупо подпевает им, правда скорее просто открывая рот, подражая звуку. Но Марфа Васильевна во много была таким человеком: не приемлющим ни чрезмерных чувств, ни чрезмерных действий. А что есть песня, как не живые эмоции в обёртке из слов?

Дар иногда задавался вопросом, чем вообще была занята Вселенная, когда у Марфы Васильевны рождались такие совершенно не похожие на неё дети? Скупая на эмоции мать, тонко чувствующий циник в лице дочери, и ведомый сын. Да даже сама Марфа Васильевна была не похожа ни на своего гулящего отца, ни на мать, которая жила по принципу «все терпят, и я потерплю». Что-то как-то в отношении семейства Клевер-Добронравовых не работала пословица про яблочко и яблоньку, ведь даже Пётр Евгеньевич не имел ничего общего со своими родителями.

Размышляя о своей семье под Сашин вой, который вряд ли кто-то смог бы назвать пением, Дар настолько погрузился в свои мысли, что не сразу осознал, когда машина остановилась на подъездной дорожке дома.

Из размышлений его вырвала очередная склока Дрии с матерью. Они всё ещё сидели в машине, и сестра, выкрутив громкость на минимум спросила:

— А пикап где?

— Посреди дороги остался, — как ни в чём не бывало ответила мать и, отстегнув ремень безопасности, выбралась на улицу.

Дрия смотрела ей вслед, непонимающе хлопая глазами.

— На какой дороге? — пугающе тихо поинтересовалась она, и губы её кривились в намёке на недобрую улыбку.

Марфа Васильевна махнула рукой в направлении поля, и Саша, втянув носом воздух, завопила:

— Вы с ума сошли?!

Принц на заднем сиденье аж подпрыгнул, Дар, предвещая оперный концерт истерички, поспешил вылезти из машины. В своих решениях с «высочеством» они были солидарны, так что пёс последовал за ним. А Саша тем временем начала распеваться:

— Посреди дороги?! Даже не у обочины?! Да что с тобой не так, женщина?! Вроде бы взрослый человек, а чудишь так, как я в пятнадцать не чудила!

— Дрия! — возмутилась мать, хотя голос не повышала. — Прекрати сейчас же! Какая муха тебя укусила? Второй день ведёшь себя хуже детсадовца. То пропадаешь, то клиентов моих увозишь, то орёшь, как блажная, то на всю больницу жалуешься, что у тебя бедной-несчастной мать деньги отобрала. Деньги я тебе отдам, меркантильное ты создание!

— Мама! — Саша чуть ли воздухом не подавилась от негодования. — Вопрос не в деньгах! Мало ли что и когда я говорю! Ты взрослый человек, между прочим, но умудрилась бросить машину посреди дороги и уйти! Её же эвакуатором, скорее всего, уже увезли в неизвестном направлении…

— Эвакуатор? В Подгорном? — подбоченилась Марфа Васильевна. — Не смеши меня!

— А кто сказал, что я шучу? Ты вообще в курсе, сколько сейчас стоит штрафстоянка?

— Не знаю и знать не хочу, — процедила сквозь зубы мать. — И вообще, мы разговариваем о твоём поведении. Оно недопустимо. Ты воспитанный человек или хабалка подзаборная?

— Нет, мама, — покачала головой Саша, вылезая из «реношечки», — мы не обо мне говорим, а о тебе! И машине! Я надеюсь, ты её хотя бы закрыла?

— Не знаю, — пожала плечами Марфа Васильевна, а Дар попытался вспомнить, где вообще ключи от пикапа. Возможно, они так и остались в замке зажигания.

Саша глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Раз, другой, третий. Затем подошла к матери, протянула руку и сказала:

— Давай сюда ключи, я пошла за пикапом. А ты пока поставь свечку за то, чтобы её ещё не увезли эвакуатором.

Мама посмотрела на Дара. Дар посмотрел на маму. И в их зелёных глазах мелькал один и тот же вопрос: где, чёрт возьми, ключи?

— Ну-у-у, — протянула Дрия, тряся рукой.

Марфа Васильевна, тяжело вздохнув, ответила:

— Я не помню.

— Что ты не помнишь? — насторожилась Саша.

— Где ключи, — развела в стороны руки мать.

Саша схватившись за голову завизжала:

— Мама, ну чёрт тебя дери!

По деревне ещё разносилось эхо её крика, а Дрия уже бежала к дому за запасным комплектом. В дверях она чуть не сбила бабушку Васю, которая вышла на шум, но вовремя посторонилась, пропуская внучку, и непонимающе заозиралась по сторонам. А потом-таки, найдя взглядом Марфу Васильевну, выдала:

— Марфушка, тебя клиентка уже час ждёт. Я её в твоём кабинете посадила.

И Марфа Васильевна, кивнув, потопала к дому. Дар тоже. На порожках мать столкнулась с Сашей, которая как раз спешила обратно, сжимая в кулаке связку ключей. Однако же она остановилась и зло запричитала:

— Нет, мам, честно — это просто лучший день в моей жизни. Я неделю не могу поспать по-человечески, а тут ещё ты! То собаку чуть не сбила, то пикап потеряла… У меня же хобби такое: все спортсмены вечером на площадку, а Саша — бегать по деревням и искать пикап! Спасибо тебе, о Великая! — ещё и поклонилась чуть ли не в пол. А затем, сбежав по ступенькам, понеслась в направлении, которое указала мать ранее.

— Что это с ней? — спросила удивлённая бабушка Вася, переводя взгляд с Дара на дочь и обратно, даже не замечая пса у ног внука.

— Не видишь, что ли? — воскликнула Марфа Васильевна. — Обострение самомнения!

И, откинув волосы назад, зло потопала в кабинет, где её ждала клиентка. Ещё и дверью хлопнула так, что весь дом содрогнулся. Бабушка же терпеливо вздохнула и,