Месть роботов - Роджер Желязны

Не станет лоаризма — исчезнет последняя опасность объединения врагов. Наша победа значительно упростится.

— Дьявольски ловко! И что нам предстоит сделать?

— Значит так, говорят, что все люди будут высланы с Земли и расселены по разным покоренным мирам. После этого мы сотрем с лица Земли все, что еще попахивает млекопитающими, и превратим ее полностью в ласи-нукский мир.

— И когда?

— Пока неизвестно, потому и организовали тотализатор. Но никто не заключает пари на срок более двух лет.

— Слава Веге! Ставлю два к одному, что изрешечу земной крейсер раньше тебя, когда придет время.

— Согласен! — воскликнул Бан Сола. — Ставлю пятьдесят кредиток.

Поднявшись, они обменялись рукопожатием в знак заключения сделки; Вен Хаета бросил взгляд на часы.

Еще минутка — и нам нащелкает тысячу кредиток. Бедняга Пират Фор! А теперь пошли, ждать дальше — это уже вымогательство.

Послышался негромкий смех, два ласинука направились к выходу, сопровождаемые шелестом длинных плащей. Они не обратили внимания на чуть более густую тень, прильнувшую к стене на верхней площадке лестницы, хотя едва не задели ее, проходя мимо. Не ощутили нацеленных на них горящих глаз, когда начали бесшумно спускаться.

тыкаясь, бредет по залу в его сторону. Он нетерпеливо подбежал к нему и схватил за руки.

— Где ты так задержался, Филип? Ты и представить не можешь, какие дикие мысли теснились в моей голове последний час.

Потребовалось некоторое время, чтобы эмоции Лоары Броось достаточно утихли и он смог заметить дрожащие руки своего спутника, его взъерошенные волосы и лихорадочно блестящие глаза; тотчас же все его страхи вернулись.

Он испуганно наблюдал за Сенатом и с трудом заставил себя задать вопрос, уже заранее опасаясь ответа. Но Санат не нуждался в подталкивании. Коротко, отрывистыми фразами он передал подслушанный разговор и после его завершающих слов установилось молчание безнадежности.

Бледность Лоары Брооса стала почти пугающей, он дважды пытался заговорить, но смог выдавить из себя лишь несколько хриплых звуков. Наконец ему удалось сказать:

— Но это же — смерть лоаризма! Что мы можем сделать?

Филип Санат рассмеялся: так смеются те, кто наконец-то убеждается, что им не остается ничего, кроме смеха.

— Что мы можем сделать? Можно сообщить Всемирному Совету. Но вы прекрасно знаете, насколько он беспомощен. Можем связаться с отдельными человеческими правительствами. Воображаю, насколько эффективными окажутся действия этих грызущихся между собой болванов.

— Все это не может быть правдой! Такого просто не может быть!

На несколько секунд Санат погрузился в молчание, потом срывающимся от возбуждения шепотом произнес:

— Я этого не допущу! Слышите? Я остановлю их!

Нетрудно было заметить, что он полностью потерял контроль над собой, попав во власть своих необузданных эмоций. Крупные капли пота выступили на лбу Порина, он обхватил Сената за талию.

— Сядь, Филип, посиди! Ты себя плохо чувствуешь?

— Нет!

Резким толчком он отстранил Порина, от движения воздуха Вечный Огонь яростно затрепетал.

— Со мной все в порядке. Время идеализма, компромиссов, подхалимажа кончилось! Настало время силы! Нам выпал жребий сражаться, и клянусь Космосом, мы победим!

И он стремительно выбежал из помещения.

Прихрамывая, Порин поспешил за ним.

— Филип, Филип!

Он остановился в дверном проеме, сраженный отчаянием. Идти дальше он не имел права. Пусть рухнут Небеса, но кто-то должен охранять Вечный Огонь.

Но... но на что рассчитывал Филип Санат? В измученном мозгу Порина возникли видения той самой ночи, когда пять веков назад легкомысленные слова, драка и стрельба разожгли над Землей пожар, который был потушен лишь человеческой кровью.

* * *

Лоара Пол Кейн проводил ночь в одиночестве. Внутренние помещения были пусты, неяркая, голубоватая лампа на простом строгом столе была единственным источником света в комнате. Его сухощавое лицо было залито призрачным светом, подбородок покоился на сложенных руках.

Внезапно его размышления были прерваны: с грохотом распахнулась дверь и взъерошенный Рассел Тимбалл, стряхнув с себя полдюжины слуг, пытавшихся остановить его, ворвался внутрь. Кейн, испуганный нашествием, схватился рукой за горло: глаза его расширились, на лице отразилось смятение.

Тимбалл успокаивающе поднял руку.

— Все в порядке. Дайте мне только перевести дыхание. -Онс трудом отдышался, осторожно опустился в кресло и только тогда продолжил: — Ваш катализатор случайно подвернулся мне, Лоара Пол... и знаете где? Здесь, на Земле! Здесь, в Нью-Йорке! В полумиле отсюда!

Лоара Пол Кейн, сощурившись, посмотрел на Тимбалла.

— Вы с ума сошли?

Вовсе нет. Я все расскажу, только не сочтите за труд, зажгите еще пару ламп. В этом голубом освещении вы похожи на приведение.

Комната озарилась сиянием атомных светильников, и Тимбалл начал рассказ.

— Мы с Ферни возвращались с собрания. И как раз проходили мимо Мемориала, когда это произошло. Надо возблагодарить Провидение, что случай привел нас именно туда и в нужное время.

Когда мы проходили мимо, из бокового входа выскочил человек, прыгнул на мраморные ступени центральной лестницы и закричал: „Люди Земли!”. Все повернулись и уставились на него, а вы знаете сколько народу бывает в Секторе Мемориала в одиннадцать часов. Не прошло и двух секунд, как он собрал вокруг себя толпу.

— Кто был этот оратор и что он делал в Мемориале? Ведь сегодня ночь среды, вы же знаете.

— Ну... — Тимбалл замолчал, прикидывая. — Хорошо, что вы напомнили, получается, он — один из двух Охранников. И он лоарист — тунику вашу не спутаешь. И, вдобавок, он не с Земли!

— Носит желтую орбиту?

— Нет.

— Тогда я знаю его. Это молодой приятель Порина. Продолжайте.

— Он, значит, стоит, — Тимбалл воодушевился