Тшай планета приключений. - Джек Вэнс

Тем не менее, Траз неожиданно задержался, обернулся к холмам и сказал: «За нами следят».

Рейт внимательно рассмотрел хребет, склоны и темные ложбины, но никого не увидел. Траз пустился вперед хромающей трусцой. За ним, сгорбившись, на полусогнутых ногах следовал Аначо. Рейт не стал медлить. Пробежав еще метров сто, он снова обернулся. На этот раз ему показалось, что далеко позади появились металлические отблески. Дирдиры? Рейт определил расстояние на глаз — до Ворот оставалось не меньше семи километров. С трудом отдышавшись, Рейт побежал за спутниками. Он надеялся, что дирдиры не погонятся за людьми, уже добравшимися до середины последнего этапа.

Когда он еще раз остановился и посмотрел назад, всякая неопределенность исчезла — со склонов вприпрыжку сбегали четыре белесые фигуры. В их намерениях можно было не сомневаться.

Рейт догнал Траза и Аначо. Глаза Траза побагровели, он бежал, оскалив зубы. Рейт вынул один из мешков у него из рюкзака и забросил себе за спину. Казалось, после этого Траз только сбавил ходу. Аначо взглянул вперед, обернулся к преследователям: «У нас есть шанс».

Друзья бежали — сердца тяжело стучали, легкие горели. Лицо Траза напоминало череп. Аначо освободил его от оставшегося груза.

Мерцающие Ворота приближались на глазах, за ними — отдых, безопасность, жизнь! Дирдиры тоже приближались — огромными пружинистыми скачками.

Траз выдохся и падал. До Ворот оставалось метров восемьсот.

«Онмале!» — крикнул Рейт.

Слово произвело поразительный эффект. Траз будто расширился, стал выше, остановился, повернулся лицом к дирдирам. Его нельзя было узнать: на серой пыльной равнине твердо, как статуя, стояла мудрая, отважная, величавая фигура — буквальное воплощение кокарды Онмале.

Гордый носитель Онмале не умел отступать.

Рейта окатила холодная волна паники. «Беги! — заорал он, лихорадочно изобретая какой-нибудь довод. — Условия несправедливы! Мы с ними расквитаемся на равных — когда сами выберем время и место!»

Несколько секунд Траз и Онмале боролись — или сплавлялись воедино. Схватив мешок со спины Рейта, другой со спины Аначо, Траз помчался к Мерцающим воротам, как заправский бегун на короткие дистанции.

Рейт помедлил еще полсекунды — охотники наращивали скорость, их вожак вырвался далеко вперед. Рейт побежал быстрее прежнего, появилось «второе дыхание». Траз стремительно летел по пустынной плоскости. Аначо, с порозовевшим искаженным лицом, поднимал клубы пыли тяжелым частым топотом.

Траз финишировал первым. Он ждал друзей под воротами с арбалетом в левой руке и с обнаженной шпагой в правой. Аначо прибежал вторым, Рейт — последним, когда предводителя дирдиров отделяли от ворот какие-то пятьдесят метров. Траз отступил на шаг за границу Зоны и приподнял арбалет, приглашая охотника на поединок. Дирдир пронзительно завизжал, в ярости тряся головой с высоко торчащими вибрирующими антеннами, развернулся стремительным курбетом и поскакал за своими товарищами, уже возвращавшимися в холмы.

Аначо шумно дышал, прислонившись к столбу Мерцающих ворот. Рейт глотал воздух — у него клокотало в груди, помутнело в глазах. Лицо Траза стало серым и безразличным, его колени подкосились. Он упал лицом вниз и лежал тихо, без признаков жизни.

Едва волоча ноги, Рейт подошел к Тразу и перевернул его. Траз не дышал. Усевшись на корточки над телом юноши, Рейт применил искусственное дыхание. Траз дернулся в судорожном хрипящем вздохе. Через пару минут его дыхание стало ровным, почти бесшумным.

Агенты, посредники, торговцы и попрошайки, обычно вертевшиеся у Мерцающих ворот, разбежались, напуганные приближением дирдиров. Первым вернулся молодой человек в длинном каштановом халате. Теперь он стоял неподалеку, выражая сочувствие и праведное возмущение словами и красноречивой жестикуляцией: «Какой позор! Святотатство! Подумать только! Никогда еще дирдиры не затягивали погоню до самых Ворот! Бедный юноша чуть не умер!»

«Помолчите! — отрезал Аначо. — Вы нам мешаете».

Незнакомец отошел. Рейт и Аначо подняли Траза на ноги. Тот продолжал стоять, но явно находился в беспамятстве.

Красноречивый соболезнователь снова приблизился. Его печальные карие глаза все видели, все понимали: «Позвольте вам помочь. Меня зовут Иссам Танг. Я представляю гостиницу «Надежное предприятие», где можно хорошо отдохнуть. Если не возражаете, я помогу отнести поклажу». Подняв рюкзак с мешками Траза, он перевел изумленный взгляд на Аначо и Рейта: «Цехины?»

Аначо выхватил рюкзак: «Прочь! Ваша помощь не нужна — у нас другие планы!»

«Как вам будет угодно, — сказал Иссам Танг. — Но гостиница «Надежное предприятие» недалеко, в тихом месте, в стороне от шума и сутолоки игорных домов. В ней удобные номера, а наши разумные цены не идут ни в какое сравнение с безудержными поборами отеля «Алаван»».

«Что же, — сказал Рейт, — пусть будет «Надежное предприятие». Показывайте дорогу».

Аначо что-то пробормотал себе под нос, на что Иссам Танг ответил изящным жестом, полным укоризны: «Будьте добры, следуйте за мной».

Друзья побрели к Маусту. Опираясь на плечо Рейта, Траз хромал, почти не наступая на больную ногу.

«В памяти все смешалось, — тихо говорил он. — Помню, мы бежали по равнине, помню — кто-то кричал мне в ухо...»

«Это я кричал», — сказал Рейт.

«...А потом все было, как во сне — я проснулся, лежа у Ворот», — Траз помолчал и удивленно прошептал: «Я слышал ревущие, рычащие голоса, видел тысячу лиц — лица воинов — в гневе, в ярости! Все это было раньше — тоже во сне...» Мало-помалу шепот затих — Траз бредил на ходу, но говорить больше не мог.

7

Гостиница «Надежное предприятие» — мрачноватое, почерневшее от времени строение — загораживала тупик узкого переулка. Тишина и пустота полутемного вестибюля не свидетельствовали о популярности заведения. Судя по всему, владельцем «Надежного предприятия» был Иссам. Всячески демонстрируя щедрое гостеприимство, он приказал подать в «номера люкс» воду, светильники и свежее белье. Распоряжения хозяина выполнял угрюмый рослый слуга с огромными красноватыми руками и копной жестких рыжих волос. Друзья поднялись по винтовой лестнице в номера, состоявшие из гостиной, ванной и четырех спальных ниш неправильной формы. В нишах стояли диваны, распространявшие кисловатый затхлый дух. Слуга расставил светильники, принес пару бутылей вина и удалился. Аначо с подозрением осмотрел свинцовые, залитые воском пробки бутылей и поставил их на пол: «Какое-нибудь зелье или яд. Когда человек просыпается — если он вообще просыпается — цехинов нет, он ограблен. Мне здесь не по себе, нужно было вернуться в «Алаван»».