Судьба - Фиона Макинтош

«Все в порядке?» — спросил Клут.

«Я буду в порядке после того, как это все закончится», — ответил Тор, сильно сжав челюсти.

«Она должна сделать то, что ей подсказывает интуиция, Тор… как и мы все», — мягко посоветовал Клут.

Элисса подошла к Готу и посмотрела ему прямо в глаза. Прокаженный злобно улыбнулся — специально для нее.

— Элисса, я хотел бы попросить тебя у меня отсосать, как в старые добрые времена, но как ты видишь, сосать у меня нечего, — сказал Гот и разразился маниакальным смехом.

Она содрогнулась.

— Ты был создан огнем, Гот, — нахмурившись, заговорила она. — И очень хорошо, что языки пламени уничтожат существо, в которое ты превратился, и сожгут твои грехи. Тебе очень подходит такая смерть. Отправляйся к своим богам — к тому, кто примет тебя. Больше ты не можешь принести мне зла.

Она повернулась к Марии и кивнула. Та подожгла небольшую сухую веточку от факела, который принесли на вершину горы. Все затаили дыхание. Тор почувствовал, что у него кружится голова. Все поплыло перед глазами. У него создалось ощущение, что он достиг очень важной вехи на жизненном пути. Это был один из поворотных моментов судьбы.

Мария посмотрела на дергающееся лицо жертвы, но Гот глядел только на Элиссу. Мария поднесла горящую веточку к куче хвороста у ног Прокаженного. Хворост мгновенно загорелся.

Гот расхохотался. Потом он стал нести какую-то чушь. Он дергался, кричал, разражался бранью и бредил. Инквизитор явно сошел с ума, его лицо исказилось, безумие четко отразилось на нем.

Саксон смотрел, как Гот пытается сорвать веревки, и задумался, выдержат ли они. Саксон поделился сомнениями с Фиггисом, который кивнул с серьезным видом.

— Жаль, что мы сами их не проверили.

Темезиус услышал их и склонился к друзьям.

— Давайте надеяться, что огонь быстро пожрет его, — прошептал он.

Гидеон тоже слышал этот обмен фразами и шагнул к матери. Тор сделал то же самое. Им обоим очень не нравилась, что она продолжает стоять перед Готом, который так и не сводил с нее взгляда. Казалось, Элисса околдована и не в состоянии сдвинуться с места. Тем временем языки пламени поднимались все выше и выше.

— Отойди назад, дорогая, пожалуйста, — мягко попросил Тор.

Элисса сбросила его руку.

— Нет, я буду смотреть на него, пока он не умрет.

Гидеон с Тором обменялись обеспокоенными взглядами.

«Значит, мы будем стоять рядом с ней, — сказал Тор сыну по личному каналу связи. — Ей это совсем не к чему».

И так они и стояли, видя, как их враг извивается среди языков пламени, которым еще предстояло коснуться его когда-то опаленной кожи.

Прилетел слабый ветерок и поднял искры вверх. Несколько опустились на лицо Гота. Он словно вернулся в реальность от этого шока. Зрители увидели, что от этих искр его щеки почернели. Брови у него сжались, а ноги загорелись. Это было ужасное зрелище, но Элисса продолжала упорно смотреть на человека, которого ненавидела.

Гот снова сфокусировал взгляд на ней.

— Элисса! — закричал бывший Главный Инквизитор, перекрикивая рев пламени. — Я навсегда останусь твоим первым мужчиной! Я первым получил это удовольствие! Никогда не забывай о том. Эта мысль всегда будет преследовать тебя, моя красавица. Ты была моей, я тебя пометил!

Это переполнило чашу терпения. Больше она выдержать не могла. Больше никакой боли от этого человека не будет, больше никаких насмешек или жестоких слов. Он испортил ей жизнь, принес в нее горечь и страх, а теперь Элисса навсегда избавит от него землю. Тор почувствовал, как рядом поднимается волна силы, но не отреагировал достаточно быстро. Элисса собрала свою магическую силу, словно в кулак, и закричала, ударяя по Готу. Языки пламени взметнулись вверх вокруг Гота, стали очень яркими, даже белыми. Гидеон вспомнил об ужасе, который сам испытал в Дунтарине. Тогда языки пламени тоже стали белыми и превратили его врагов в пепел.

Теперь Гот горел очень быстро. Кожа расплавилась, как масло, он кричал в агонии, окруженный тьмой. Спустилась ночь, небо почернело. От яркости пламени у Элиссы закружилась голова, и она почувствовала, как ее затягивает в пустоту, а она сама не контролирует этот процесс. В черной пустоте она увидела Ксантию: «Посмотри, что мы делаем с твоей дочерью, трусиха. Разве ты не попытаешься спасти ее?»

Элисса увидела, что происходит за спиной Ксантии. Там огромный златовласый мужчина, обнаженный, со вздыбленным членом, опускался на ее распростертую дочь. Лаурин плакала и просила милости.

«Никакой милости», — заорал бог и вошел в нее. Лаурин закричала от боли и отчаяния, но бог не останавливался.

«Зови его! — приказал он, яростно насилуя ее. — Зови его ко мне. И тогда я остановлюсь!»

«Нет!» — выдохнула Лаурин. Глаза округлились от боли и страха.

Бог выгнул спину дугой и усилил темп.

«Я могу продолжать это несколько часов», — сообщил ей его мерзкий голос.

«Я не стану его звать, дьявол. Орлак! Спаси меня!»

«Забудь об Орлаке. Теперь ты будешь давать удовольствие мне. Посмотри на меня, девочка. Меня зовут Доргрил, я — твой хозяин… Я — новый хозяин и правитель этой земли».

Злобный смех Ксантии слышался над хриплым голосом хозяина, который наслаждался порочными удовольствиями.

Тор в ужасе смотрел, как тело Элиссы напряглось и замерло. Глаза вроде бы смотрели в никуда, округлились, а зрачки расширились. Она явно не видела ничего из происходящего перед ней или вокруг нее. Тор подхватил жену, чтобы она не упала, и в это мгновение горящее тело Гота снова задергалось, пытаясь разорвать веревки.

«Держись, проклятая», — отправил Саксон мысленный приказ веревке, которой привязали Гота.

Однако Гот оказался силен. Его плоть горела, охваченная яростным огнем, тем не менее, в нем нашлись невероятные силы, чтобы вырваться из сковывающих пут. Прокаженный прыгнул к краю скалы и с криком, полным ненависти, полетел вниз, в долину. Темезиус, Фиггис и Саксон бросились к краю обрыва, чтобы посмотреть, как охваченное огнем тело летит к своей смерти.

И только тогда Саксон заметил, что Тор и Гидеон склонились над распростертым телом Элиссы. Тор просил жену послушать его, тряс за плечи, снова и снова выкрикивал ее имя. Все в отряде почувствовали, как он отправляет сильные ментальные импульсы, прощупывает все вокруг нее, пытается догнать ее там, куда она ушла.

Гидеон был слишком шокирован, и не мог говорить. Он съежился рядом с родителями. Наконец, к нему подошел Темезиус и поднял молодого человека на ноги.

— Гидеон! — резко позвал гигант. — Что случилось?

Голос Паладина вывел молодого человека из ступора.