Этот томительный дым - Ксения Мартьянова

кричать об этом во всё горло! Готова была стерпеть ради него и за него любую боль, простить каждое

неосторожно брошенное слово, лишь бы только он сказал, что тоже чувствует это. Что любит её так же

сильно и безрассудно. Что не представляет своего существования без любимых глаз и родной улыбки, потому что она не представляет. И не хочет даже пытаться.

Эбби закричала, чувствуя, как на самом деле взлетела высоко в облака, а затем ощутила, как по всему

телу разлилось самое приятное на свете тепло - его тепло. Тепло того, кто навсегда поселился в её

сердце ещё тогда. В их первую встречу. Того, кто похитил её мысли и желания. И навсегда разрушил

для любого другого мужчины.

Она ощутила, как он ласково поцеловал каждое её опущенное веко, а затем снова добрался до

распухших от страсти и вожделения, губ. На этот раз их поцелуй получился неторопливым, нежным и

невероятно чувственным. Дарен не спеша опустился на землю рядом с ней, а затем привлек Эбигейл к

себе. Она положила голову ему на грудь, накрывая её и своей ладонью, и закрыла глаза. Лишь после

этого он бережно укрыл их кончиком теплой, мягкой ткани, губами касаясь её слегка влажных волос.

Ночь казалась бы темной и холодной, если бы его объятия не согревали, как тысяча самых жарких

каминов, и не дарили ей необходимый жизненный свет и тепло.

Наверное, это выглядело, как настоящее безумие, но сейчас ни время, ни проблемы, ни прошлое просто

не имели никакого значения. Сейчас были только он и она. Небо и земля. Луна и звезды. И большего

было просто не нужно.

Глава 24

- Эбби, – он тихо позвал её и, лишь услышав слабый неровный вздох, продолжил, – нам пора идти.

- Ммм… но мы же лежим всего пару минут… – полусонным голосом запротестовала она.

- Земля холодная, и я не хочу, чтобы ты простудилась, – он поцеловал её в волосы, замечая, что этот

жест вызвал на её губах невольную улыбку.

- Мне нравится, когда ты заботишься обо мне, – промурлыкала она, – это так сексуально.

- Серьезно? – Усмехнулся он. – Я думал, ты скажешь «мило».

- А я думала, что не сказала этого вслух, – он услышал её смущенный стон, а затем почувствовал, как

она зарылась лицом в плед.

- Эй-эй-эй, не делай так, – Дарен перевернулся на бок, а затем осторожно стянул ткань вниз. – Мне

нравится, что ты говоришь такое вслух.

- Я не умею держать при себе мысли, – завертела головой она, – это очень плохо и…

- Это хорошо, – прервал он её, а затем нежно провел пальцем по её щеке, – так я всегда буду знать, о

чем ты думаешь.

- И что же тут хорошего? – Она моментально нахмурилась. – А если я подумаю о чем-то, о чем тебе

знать нельзя?

- Это о чем же? – Не понял он.

- Ты удивляешься так, словно у меня в голове не могут рождаться свои личные, потаенные мысли, – она

по смешному и с некоторым укором приподняла брови, от чего Дарен еле сдержал улыбку.

- Могут, но только, если обо мне, – он прошептал эти слова ей в губы, чувствуя, как она затаила

дыхание.

- О тебе… – хрипловатым голосом ответила Эбби, пока её ладони гладили его тело от живота и выше, добираясь до груди, – о твоих глазах, улыбке и губах… о том, как ты наполняешь меня… – она томно

выдохнула, и Дарен ощутил, как отреагировал на её слова и прикосновения. – Мои мысли о том, как ты

дышишь… и о том, как я возношусь всё выше и выше от твоих нежных поцелуев… а еще… знаешь, о

чем я думаю ещё? – Дарен ощутил её горячее дыхание у своего уха. – О том, какой ты всё-таки

самовлюбленный и заносчивый Гордец!

Она неожиданно оттолкнула его и с заразительным и победным кличем вскочила на ноги.

Дарен упал на спину и, несмотря на то, что ему должно было быть совершенно не до смеха, внезапно

засмеялся. Громко, продолжительно, тепло, так, как не смеялся уже много-много лет. И причиной этого

смеха была она. Девушка, которая сумела проникнуть глубоко внутрь него, из миллиарда возможных

ключиков подобрать тот один, единственный, который открывал его дверцу, и войти через неё. Войти, спрятать связку в надежнейшее в мире место и остаться рядом с ним.

Когда он приподнялся на локтях, то заметил, что Эбби стоит всего в нескольких шагах и, прижимая к

себе кусок маленького платьица, смотрит на него так, словно видит впервые. В её глазах он прочитал

удивление, восхищение и облегчение одновременно. Она не двигалась, продолжая заворожено

наблюдать за его реакцией, а когда Дарен иронично и вопросительно вздернул голову, всё же невольно

улыбнулась.

- Не мог бы ты… – она закусила губу, а затем изобразила что-то неопределенное одной рукой. Ему

очень хотелось снова рассмеяться, теперь уже от её стеснения, но он сдержался.

- Встать? – Подсказал он.

- Нет… – Эбби отрицательно покачала головой.

- Помочь надеть платье?

- Нет, я могу сама…

- Тогда, что?

- Я… мне очень неудобно, поэтому… не мог бы ты… – она сделала круговое движение рукой.

Когда Дарен не сумел сдержать невольной улыбки, Эбби запнулась и сузила глаза.

- Почему ты улыбаешься?

- Потому что ты очень забавно просишь меня отвернуться.

- Так ты понял, что я хотела сказать? – Ахнула она.

- Сразу же, – честно признался он.

Дарен почувствовал, как сильно ей сейчас захотелось скрестить на груди руки, но она просто не могла

этого сделать, иначе платье, которым она прикрывалась тут же скользнуло бы вниз.

- Тогда почему просто не сделал этого??

- Потому что хочу смотреть на тебя каждую секунду, – просто ответил он, – особенно, когда на тебе

ничего нет.

Заведя руки за голову, он удобно устроился на пледе, наслаждаясь тем, как лунный свет ласкает

виднеющуюся из-под ткани кожу. Эбби стала оглядываться вокруг, видимо, пытаясь найти глазами хоть

какое-то укрытие и, завидев неподалеку несколько прилегающих друг к другу деревьев, бросила на него

мимолетный победный взгляд, а затем направилась к ним.

Дарен снова рассмеялся и покачал головой, приподнимаясь с пледа. Он мог бы пойти за ней и показать, что эти прятки не играют совершенно никакой роли и уж тем более не означают, что она выиграла, ведь, если он захочет, она признает своё поражение уже через две минуты. Но он остался на месте, позволив ей взять первенство. В этот раз.

Натянув свою одежду, он поднял с земли плед и слегка отряхнул его. Когда Эбби вышла, довольная, одетая и теперь уже ни капли не смущенная, Дарен бережно накинул теплую ткань ей на плечи.