Вспышка. Книга первая - Джудит Гулд

Когда они закончили обедать, уже темнело. Неожиданно вскочив на ноги, Зельда включила небольшую люстру с дешевенькими хрустальными подвесками. Она вспыхнула слишком ярким, почти сюрреалистическим светом, и Тамара невольно зажмурилась, ослепленная шестью шестидесятиваттными лампочками.

– Луи, отправляйся в гостиную, – коротко приказала Зельда. – Послушай радио. Почитай воскресную газету. Тамара поможет мне убрать со стола.

Он обменялся взглядом с Тамарой. Глазами и улыбкой, в которых читалось безграничное терпение, она дала ему понять, что волноваться не о чем.

– Хорошо, – ответил Луис, комкая салфетку и поднимаясь на ноги. Подойдя к Тамаре, он поцеловал ее. Затем повернулся к Зельде. – Все было очень вкусно, мама.

– Если тебе так нравится, как я готовлю, мог бы почаще навещать свою бедную мать, – пожаловалась Зельда.

Он поцеловал ее в щеку и удалился.

Зельда закрыла за ним кухонную дверь, но тихие звуки музыки доносились до Тамары из гостиной. Она узнала эту симфонию. Малер. Траурная и гнетущая, эта музыка как нельзя лучше подходила этому унылому дому. Интересно, как вообще Луису удается заставить себя приезжать сюда, пусть даже так редко.

Зельда мыла посуду, а Тамара вытирала. Некоторое время они работали в неуютной тишине. Тамару не покидало ощущение, что она неспроста участвует в этом старом как мир женском занятии. Она ждала, зная, что в свое время Зельда сама расскажет ей все.

Долго ждать не пришлось.

– Значит, ты хочешь выйти замуж за моего Луи, – наконец произнесла Зельда и вздохнула. Было непонятно, что огорчает ее – предстоящая женитьба сына или пригоревшая миска, которую она скребла. – Разумеется, я хочу, чтобы мой сын женился. Я его мать и желаю ему самого лучшего. Какая мать не желает счастья своему сыну, спрашиваю я тебя?

Тамара молчала, догадываясь, что Зельде не нужен ее ответ.

– В конце концов, Луи уже тридцать лет. Пора ему подарить мне внуков. – Зельда искоса посмотрела на Тамару, и в ее остром, пронзительном взгляде явно читалось подозрение. – А ты любишь детей?

Такой неожиданный поворот удивил Тамару.

– Я… ах, да… конечно, – пробормотала она.

– Гм. – Зельда ополоснула миску горячей водой и протянула ее Тамаре. – Семья – это не только игра в дом и занятия любовью, – продолжала она, энергично моя стакан мыльной губкой. Затем ополоснула его и поднесла к свету, чтобы убедиться в том, что он чистый. – Семья означает домашний очаг, который надо беречь. Это призвание, и этому надо посвящать себя целиком. Луи сказал мне, что ты хочешь продолжать работать. Скажи, как ты собираешься создать очаг, иметь детей и одновременно сниматься в кино? – Она испытующе посмотрела на Тамару. – Наверное, тебе удается делать в три раза больше других?

Тамара чувствовала, что краснеет под этим немигающим взглядом, но упрямо вздернула подбородок.

– Мы с Луи любим друг друга, – парировала она с вызовом.

– Неужели? – Зельда не отводила взгляд. – Может быть, вы только думаете, что любите друг друга…

В глазах Тамары вспыхнула уверенность.

– Я знаю, что это так, – твердо сказала она.

– Ты так молода, – нетерпеливо прошипела Зельда. – Ответь мне, дитя, сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

Глаза Зельды сверкнули.

– Всего восемнадцать! У-у-у! И уже все знает! – Она покачала головой и в молчаливой задумчивости вымыла несколько тарелок. Затем резко вынула руки из миски с водой и развернулась к Тамаре. – Оставь его в покое! – отрывисто потребовала Зельда. В ее глазах вспыхнул безумный огонь. – Луису только тридцать. Он уже был однажды женат. Не позволяй ему еще раз совершить ту же ошибку. Умоляю тебя – оставь его в покое!

Тамара была так поражена, что на мгновение потеряла дар речи.

Почувствовав близкую победу, Зельда придвинулась ближе. Бросив через плечо взгляд на дверь, чтобы убедиться в том, что Луис незаметно от нее не вошел в кухню, она заговорила с такой силой и яростью, что Тамаре пришлось отпрянуть от брызжущей слюной женщины.

– Я знаю, что тебе нужно! Ты такая же, как все девки, которые вешаются ему на шею. Луи – известный режиссер, и ты считаешь, что у него много денег. Ты думаешь, он сделает из тебя звезду! – Ее обезумевшие глаза горели праведным гневом.

– Это неправда! – с жаром прошептала Тамара. – Я люблю его! – У нее вдруг закружилась голова, и кухня медленно поплыла перед глазами. Ей пришлось ухватиться за стойку, чтобы не упасть.

– Тогда докажи мне это.

Тамара вытерла глаза.

– Каким образом? Отказавшись от него? – С ее губ сорвался короткий невеселый смешок, и она отвернулась в сторону.

Зельда помолчала.

– Нет, – сказала она наконец, беря ее за руку и поворачивая к себе лицом. – Есть другой способ.

Тамара вопросительно подняла брови.

– Подпиши документ, составленный моим адвокатом.

Тамара подозрительно посмотрела на Зельду.

– Какой документ?

– Своего рода брачный контракт, только не между Луи и тобой, а между тобой и мной. Он очень прост. В нем говорится, что, если вы по какой-либо причине разведетесь или если, Боже упаси, Луи умрет раньше тебя, ты отказываешься от всех прав на его собственность. По крайней мере, при моей жизни.

– Другими словами, вы хотите быть уверенной в том, что получите все… а я не получу ничего.

Зельда нахмурилась.

– Это не я сказала, а ты. Но думаю, в какой-то степени ты права. Тебе надо помнить только одно: подписав этот документ, ты докажешь мне, что выходишь замуж за Луи, а не за его деньги или влияние.

– А он об этом знает?

– Нет! – выразительно произнесла Зельда. – Он и не должен об этом знать. Зачем его волновать, правда?

Тамара недоверчиво смотрела на нее.

– Вы больны! – прошептала она.

– Неужели?

– Хотя, возможно, я ошибаюсь, и вы просто – хапуга. Вы пытаетесь шантажировать меня.

Глаза Зельды стали ледяными.

– Теперь я вижу, что зря старалась с этим контрактом. Я с самого начала раскусила тебя. Мне следовало это предвидеть.

Тамара изумленно спросила:

– Вы все это говорите серьезно, правда? Зельда решительно вздернула подбородок.

– Да. Контракт у меня под рукой. – Выдвинув ящик, она вынула из него документ на двух страницах, прищепленный к светло-голубому планшету, и протянула Тамаре.

Тамара медленно взяла его и принялась читать, проговаривая про себя каждое слово этого жестокого контракта. Он изобиловал всевозможными «ввиду того, что», «принимая во внимание тот факт, что», «в той мере, насколько», «в силу вышеизложенного» и так далее – всеми теми точными, лишенными эмоций юридическими терминами, которые позволяют сохранять благоразумную дистанцию между документом и теми эмоциями, которые лежат в его основе. Несмотря на необычный характер контракта, у нее не было ни малейшего сомнения в его абсолютной законности и юридической силе в суде. Зельда не производила впечатления женщины, которая могла допустить промах в такого рода делах.