Лица века - Виктор Кожемяко

– Кое-что приукрасил. И про АмурЛАГ, конечно, смолчал. Но работали-то мы все действительно на победу. Сильно работали!

Да, недаром, я думаю, он был награжден боевым орденом Красной Звезды за строительство стратегических трубопроводов во время войны.

А вскоре после войны, в 1949-м, была и Сталинская премия – в числе рабочих, особо отличившихся на важнейших для Родины стройках.

Нефтепровод Астрахань – Саратов, газопроводы Саратов – Москва и Дашава – Киев – Москва… Все это он прокладывал со своими товарищами. Представить только, как много и за какой короткий срок построено было в разоренной войной стране в те труднейшие годы! Ведь именно с тех пор мы так привычно и непринужденно пользуемся, скажем, газовыми плитами в столице…

Много где Василий Исаевич потрудился в разных концах Отечества. А приплюсуйте сюда Монголию и Афганистан (задолго до тамошней войны здесь был – и не воевал, а строил), так картина получится еще более грандиозная. Причем работал всюду с полной отдачей сил. Иначе, как и большинство его товарищей, просто не мог!

– В конце концов, – рассказывает, – все-таки устал. Пришлось в 55 лет уйти на пенсию. И тут же хватил меня инфаркт. Думал, концы отдам. Нет, живуч, выкарабкался.

– Василий Исаевич, – подступаюсь я к поводу своего визита, – а как все же эта мысль к вам пришла – отдать кровный миллион на Музей Жукова?

– Очень просто. Прочитал в газете информацию: «Музей маршала Жукова решено построить. Видимо, без денег.» И ахнул: оказывается, постановление о строительстве музея принято российским правительством еще восемь лет назад, а государственных вложений так и не было выделено. Все во мне, знаете, закипело. Надо же, средства на увековечение памяти такого человека собирают по крохам! Ну а у меня как раз появились деньги – вот я и подумал: благое дело. Тотчас как-то решил.

– И ни с кем не посоветовались?

– По правде говоря, нет. Но жена и дети не осудили меня.

– А вы богатый человек?

– 3600 рублей на сберкнижке.

Здесь я прерву последовательный рассказ о первой встрече с пенсионером Василием Исаевичем Молчановым и попробую воспроизвести тогдашние мои мысли в связи с тем, что услышал от него.

Итак, человек он, как вы поняли, далеко не из самых обеспеченных. Хоть и работал всю жизнь честно, богатств больших не накопил. А что было – превратилось волею «реформаторов» в ничто. Добавлю: пенсию на момент нашего разговора он получал 48 тысяч рублей, жена – 20 тысяч.

То есть ему миллион тот был ой каким нелишним. Что же заставило расстаться с немалыми деньгами во имя дела, кажется, далекого и лично ему ничего не дающего?

Мои попытки разгадать психологическую загадку и получить сколько-нибудь прямой ответ долго ни к чему не приводили. И Василий Исаевич, и Виктория Степановна говорили больше о своем поколении. Как много ему довелось перенести, что значила тогда помощь людей друг другу, сколь высоки были понятия Родины и патриотизма.

– Когда нефтепровод или газопровод строили, я чувствовал, что пользу стране приношу. Было постоянное ощущение связи со всей страной и ее нуждами. Это и помогало самые тяжкие трудности выдерживать…

– Я в Новосибирске жила, когда война началась… Помню, первые эвакуированные появились, и каждая семья старалась их к себе принять…

– А помните, люди деньги вносили из своих сбережений на танковые колонны и самолеты?…

Потом, уже прощаясь, Василий Исаевич вдруг скажет мне:

– В общем-то, я это для себя сделал. Как хотите так и понимайте. Если бы не сделал, спокойно бы себя не чувствовал.

«Для себя…» Всю дорогу, пока ехал от него, и после, день за днем, думал над этими его словами. Как раз совпало, что в ту пору шли в редакции «Правды» отклики на опубликованную мою статью «Я не смогу убить своих детей…». Многих затронула горькая судьба бедной семьи, оказавшейся «благодаря» тем же «радикал-реформаторам» в трагическом положении. Люди слали ей в помощь деньги, вещи, продукты. И вот что обратило на себя внимание: слали в основном люди сами бедные, причем в большинстве – пожилые, пенсионеры. Опять то же поколение? Некоторые, не сговариваясь с Молчановым и обращаясь к героине статьи, писали: «Поймите, я это делаю не только для вас, Валерия Петровна, но и для себя. Чтобы совесть моя была спокойна».

Не знаю, достаточно ли у меня оснований резко противопоставлять мораль нашего советского поколения, которое ныне уже уходит, и того, что приходит ему на смену. В каждом поколении есть разные люди – это факт. Но есть идеалы, которые людям светят, на которые равняются, которые подтягивают человека к своей высоте.

Известно: много веков духовной и нравственной основой народа русского были заповеди человеческой любви. Однако пора наконец всем обратить на это внимание и признать – вера в идеалы добра и справедливости, отзывчивость и взаимопомощь, любовь к Родине и ближнему своему (да и к дальнему!) у нас сохранились. Они ведь окрепли в большинстве народа нашего за советские годы! Сколь это может показаться ни парадоксально, при всех жестокостях перенесенных общественных катаклизмов, при всех трудностях суровой эпохи очень многие жили, по существу, теми же заповедями любви и проявляли нередко бескорыстие, восходящее до самопожертвования.

Идеалом для нас – пусть вспомнят все имеющие память – был именно человек, который жил не столько для себя, сколько для других. Даже умереть за других мог. Такими были любимые герои нашего времени – от Александра Стаханова до Александра Матросова, от Паши Ангелиной до Зои Космодемьянской.

Таковы и русские святые!

Такой же увидел героиню одного из лучших своих рассказов – «Матренин двор» Александр Солженицын. Убежденный антикоммунист, он создал, однако, впечатляющий образ, который по нравственному пафосу весьма далек от стяжательского, эгоистичного, бездуховного капитализма.

Перечитайте рассказ. Вот его заключительные строки – философское поминовение реальной владимирской крестьянки 40-х – 50-х годов нашего века Матрены Васильевны Захаровой:

«Не гналась за обзаводом… Не выбивалась, чтобы купить вещи и потом беречь их больше своей жизни.

Не гналась за нарядами. За одеждой, приукрашивающей уродов и злодеев.

Не понятая и брошенная даже мужем своим, схоронившая шесть детей, но не нрав свой общительный, чуждая сестрам, золовкам, смешная, по-глупому работающая на других бесплатно, – она не скопила имущества к смерти. Грязно-белая коза, колченогая кошка, фикусы…

Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село.

Ни город.

Ни вся земля наша».

Воистину так! Но ведь русская крестьянка Матрена, советская колхозница Матрена – это тот же предаваемый анафеме бескорыстный человек и потому многим (особенно сегодня!) кажущийся глупым и смешным.