Седьмой круг ада - Игорь Болгарин

Укрывшись в тени высокого берега, они присели на теплые камни.

– Расскажите поподробнее… обо всем… с самого начала, – попросил Фролов.

За последние полчаса все перевернулось в голове Бондаренко. Но он заставил себя собраться с мыслями и начал рассказывать.

Фролов слушал внимательно, не перебивая. И когда Бондаренко рассказал, что Красильников был сегодня у него и сообщил, что Кольцов добрался до Севастополя, Фролов попросил его:

– Мне надо встретиться с ними, с Красильниковым и Кольцовым.

– Нет ничего проще. – Бондаренко взглянул на часы. – Через сорок минут у меня с ними назначена встреча. В «Нептуне».

Фролов ответил не сразу.

– В «Нептуне»? Это, пожалуй, рискованное предприятие, – задумчиво сказал наконец он. – Может, есть какое-то другое место? Более подходящее для банкира?

– Разве что у Красильникова на маяке?

– Нет, все же лучше – в «Нептуне». В восемь часов. Надеюсь, к тому времени там уже не будет посетителей?

Около восьми Бондаренко пошел встречать Фролова. Он провел его черным ходом, при этом они долго шли в сумеречном, пахнущем прокисшим вином складе среди огромных бочек и бочонков, ящиков, картонных коробок и корзин.

Вошли в каморку. Фролов рассеянно огляделся, привыкая к свету. Красильников и Кольцов разом обернулись к вошедшему следом за Бондаренко гостю. Что-то бесконечно знакомое почудилось им в этом худощавом вальяжном господине, одетом броско и вызывающе, с руками, унизанными тяжелыми золотыми перстнями.

Нет, Фролов не так уж изменился за время их разлуки. Но они знали, были твердо убеждены, что он находится сейчас в Харькове, и увидеть его здесь никак не предполагали. Поэтому первая мысль и у Красильникова, и у Кольцова была одинаковая: «До чего же этот человек похож на Фролова!» Вторая мысль не успела возникнуть, потому что Фролов сказал своим знакомым, слегка хрипловатым голосом:

– Неужели не узнаете? Неужели так изменился? – и едва заметно улыбнулся застенчиво и обезоруживающе.

Фролов знал, кого он здесь, в «Нептуне», встретит, и был готов к этому. Но и Кольцов, и Красильников были огорошены, потрясены этой встречей. Фролов подошел к ним, обнял, тихо сказал:

– Думал, что жизнь меня уже ничем не удивит. И вот, пожалуйста…

Бондаренко, наблюдая за происходящим, только сейчас понял, что все они – давние друзья, связанные одной опасной работой и одной нелегкой судьбой.

Уже когда сидели вокруг бочки-стола, Фролов задумчиво сказал:

– Что воевать буду – знал. Что в Чека призовут работать – догадывался. К тому, что в тыл к противнику зашлют, в общем-то готов был. Но вот что во вражеском тылу буржуем сделаюсь – это мне даже в дурном сне не снилось. – Фролов отщелкнул массивную крышку золотого брегета, посмотрел на циферблат. – Однако от вечера воспоминаний – к делу. Вы тоже наслышаны о готовящемся наступлении. Я так понял: главный момент этого наступления – операция, которую разработал генерал Слащов. Скорее всего им задуман десант. Но – когда и куда?

– Подпольщики, работающие в порту, называют два направления: Одессу и Новороссийск, – сказал Бондаренко.

– Слышал об этом и я. Да что-то не укладывается в голове. Районы эти хоть и обширны, но переплетены сетью дорог. По ним наше командование легко и быстро сможет перебросить войска в любое место. Береговая охрана там тоже довольно надежная. Нет, задумано что-то другое!..

– В штабе армии работает наш человек, – сказал Бондаренко. – По его информации, о предстоящем десанте там не говорят.

– Вот это и интересно. Вот это и наводит на всяческие размышления! – сказал Фролов. – Думаю, что Врангель решил не посвящать до поры до времени в подробности предстоящего наступления даже свой высший командный состав. За исключением, конечно, избранных…

– Послезавтра у Врангеля намечено совещание, – сказал Бондаренко. – Видимо, и сам Слащов прибудет в Севастополь.

– Значит, у него и спросим: где да когда? – досадливо усмехнулся Красильников.

– Я это к тому, – продолжил Бондаренко, – что есть мыслишка одна. Подготовили мы диверсию в порту, на складах. Ждали подходящего момента. Так, может, это он и есть – может, испортить им ихнюю обедню? Я имею в виду совещание.

– Совещание не испортишь, – задумчиво вздохнул Фролов. – Разве – настроение, да и то… А не знаете, Степан Иванович, где обычно Слащов оставляет свой поезд?

– В разных местах. Чаще – на тупиковой ветке у вокзала или возле мастерских.

– А в порту, возле складов, его нельзя поставить? – Фролов вилкой на днище бочки начертил набережную, квадраты и прямоугольники складов, провел ровную линию железнодорожной ветки. – Вот здесь?

– Что ты задумал, Петр Тимофеевич? – вскинул на него удивленные глаза Красильников.

– Почему – я? Это же ты предложил спросить у Слащова: где и когда? – улыбнулся Фролов. – А я подумал: что ж, если хорошо подготовиться, то можно и спросить…

Теперь уже все трое недоуменно смотрели на него.

– Но для начала, повторяю, надо выяснить: возможно ли загнать слащовский поезд в этот тупичок, на территорию складов?

– Это я смогу сказать завтра, – пообещал Бондаренко. – Надо связаться с железнодорожниками.

– Займитесь этим! И надо предупредить всех наших людей, что они послезавтра понадобятся.

– Да, но… – Бондаренко замялся. – А как же с вашим подозрением насчет провокаторов?

– Это же не означает, что мы должны прекратить работу, – сказал Фролов. Коротко объяснил Кольцову и Красильникову, почему он пришел к выводу о том, что белой контрразведкой в подполье внедрен провокатор.

Слушая Фролова, Красильников вспоминал Кузьму Николаевича, который погиб вскоре после того, как у него на явке побывал Дмитрий Ставраки…

Ставраки!

Это после его визита на Фонтанную за явкой установили надзор, а потом и разгромили ее, чудом не схватив Кольцова. Это ему, Ставраки, было поручено ликвидировать Федотова, о чем тут же узнала контрразведка…

И Красильников сказал:

– Я знаю, кто провокатор… Дмитрий Ставраки!

– Митя? – воскликнул пораженный Кольцов. – Он что же, тоже был связан с вами?

– О твоем друге детства я тебе потом все объясню, – вздохнул Красильников.

– Он давно связан с подпольем? – спросил Фролов. – Многих ли знает?

– Только нашу группу, – ответил Красильников.

– Явки?

– Мы встречались с ним на квартире Наташи Старцевой. Он иногда навещал ее на правах старого товарища.

– Наташу надо предупредить. Вполне возможно, что за ее квартирой и за нею уже установлена слежка… Лучше, если она на время покинет Севастополь. – Фролов озабоченно прошелся по каморке, спросил у Красильникова: – Со Ставраки ты сможешь встретиться завтра? Хорошо бы с самого утра!