Русская революция. Большевики в борьбе за власть. 1917-1918 - Пайпс

Левые коммунисты торжествовали. На X съезде партии, проходившем в марте 1921 года, когда инфляция уже почти достигла апогея, Преображенский хвастал, что в то время как ассигнации, выпущенные во время Французской революции, обесценивались максимум в 500 раз, советский рубль уже упал до 1/20000 своей первоначальной стоимости: «Значит, мы в сорок раз перегнали французскую революцию»52. Приняв более серьезный тон, Преображенский заявил, что массовая инфляция, вызванная правительственной политикой печатания денег без всяких ограничений, способствовала изъятию продовольствия и других продуктов у крестьян: это было формой косвенного налогообложения, благодаря которому удавалось в течение трех лет поддерживать большевистскую революцию53. На XI партийном съезде выступавший по финансовым вопросам Г.Я.Сокольников с удивлением констатировал, что ему довелось сделать первый за всю историю съездов развернутый доклад на эту тему. До сих пор, сказал он, деньги и финансовая политика рассматривались как то, с чем надо покончить, а средством достижения этой цели была сознательно наращиваемая инфляция54.

Специалисты по экономической истории давно предупреждали, что деньги являются неотъемлемым элементом всякой, а не только «капиталистической» экономической деятельности. Макс Вебер писал: «Допущение, что можно «найти» какую-то расчетную систему, если решительно взяться за дело построения безденежной экономики, совершенно безосновательно. Это — фундаментальная проблема всякой полной социализации». Нельзя говорить о рационально «планируемой экономике», если у вас нет ответа именно на этот вопрос, ибо он относится к средствам рационального «планирования»»*. Петр Струве доказывал, как до революции, так и после, что, поскольку экономическая деятельность означает стремление к наибольшей прибыли при наименьших затратах, в ней должна обязательно присутствовать некоторая расчетная единица, то есть «деньги», — как бы они ни назывались и какую бы ни принимали физическую форму. Деньги нельзя отменить. Когда правительство пытается лишить деньги естественных функций, результатом становится расколотый рынок — регулируемый в одной своей части и свободный в другой55.

* Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Bd. 1. Tubingen, 1947. Pt. 1. Ch. 2. S. 12. Эта критика была направлена против Отто Нойрата, считавшего, что ему удалось выработать систему расчетов, в которых не фигурируют деньги.

Теперь большевики на собственном опыте убедились в верности этих наблюдений. Трудность, которую не смогли предвидеть сторонники безденежной экономики и которая в конечном счете привела к провалу их начинания, заключалась в том, что им не удалось выработать метод взаимных расчетов между национализированными предприятиями и другими государственными учреждениями. Декретом от 30 августа 1918 года56 советским учреждениям было предписано сдавать имеющуюся у них наличность в Народный банк, оставляя себе ровно столько, сколько требовалось на текущие расходы. Произведенную продукцию они должны были передавать в ведение соответствующих органов (главков) Высшего совета народного хозяйства (его роль мы еще обсудим), получая взамен оборудование и материалы. Операции надлежало производить с помощью учетной документации без каких-либо денежных расчетов. Но эта система, очевидно, не срабатывала, ибо в следующем году были изданы дополнительные декреты, содержавшие скрупулезные разъяснения процедур безденежных расчетов между национализированными предприятиями, а также между этими предприятиями и государственными ведомствами57. Как утверждал Осинский, чиновники с самого начала саботировали декреты, регулирующие финансовые взаимоотношения советских предприятий и организаций. Признать, что недееспособной была сама система, он, конечно, не мог58.

Но ни Осинский, ни другие горячие головы в правительстве не были обескуражены. В феврале 1920 года Ларин и его единомышленники подготовили проект резолюции предстоящего съезда Советов, провозглашавшей официальную отмену денег. Ленин в принципе согласился, но хотел обсудить этот вопрос59. Год спустя (3 февраля 1921 г.) был полностью подготовлен декрет, который, будь он подписан, создал бы в истории прецедент отмены налогов60. Но ему не суждено было увидеть свет, потому что уже в следующем месяце, в связи с переходом к новой экономической политике, правительство хотя и продолжало наращивать выпуск денег, но одновременно предприняло шаги, направленные на возрождение финансовой ответственности.

* * *

Как мы уже отмечали, после взятия власти в Петрограде Ленин не собирался экспроприировать российскую промышленность. Хотя он был склонен недооценивать сложности управления производством, но в то же время достаточно трезво понимал, что партия, состоящая из профессиональных революционеров, не сможет самостоятельно справиться с этим делом. В результате политического давления он вынужден был отказаться от своей излюбленной идеи «государственного капитализма», но, тем не менее, пребывал в твердом убеждении, что хозяйство страны необходимо подчинить единому плану. Вот как определял он в марте 1918 года задачи, стоящие перед правительством: «организация учета, контроль над крупнейшими предприятиями, превращение всего государственного экономического механизма в единую крупную машину, в хозяйственный организм, работающий так, чтобы сотни миллионов людей руководились одним планом»61. С этим был согласен и Троцкий: «Социалистическая организация хозяйства начинается с ликвидации рынка, а стало быть — и с упразднения его регулятора, т.е. «свободной» игры законов спроса и предложения. Необходимый результат — соответствие производства потребностям общества — должен достигаться единством хозяйственного плана, который в принципе охватывает все отрасли производства»62.

По предложению Ленина Ларин подготовил проект создания центрального административного планирующего органа, который должен был направлять экономическое развитие России. После некоторых доработок проект был утвержден декретом от 2 декабря 1917 года. Так был создан Высший совет народного хозяйства (ВСНХ)63. Этот орган, в 1921 году переименованный в Государственный плановый комитет (Госплан), обладал такой же монополией в хозяйственной жизни страны (по крайней мере, теоретически), какой в сфере политики обладала Коммунистическая партия. Мы говорим «теоретически», ибо существование частного сектора в сельском хозяйстве и огромного, разраставшегося черного рынка так и не позволило ВСНХ даже приблизиться к осуществлению контроля над всей хозяйственной жизнью Советской России. ВСНХ, подчинявшийся непосредственно Совнаркому, был призван «организовать народное хозяйство и государственные финансы». Он должен был подготовить и провести в жизнь генеральный план и получил полномочия для национализации и синдицирования всех отраслей производства, распределения и финансов. По свидетельству Троцкого, первоначальный замысел заключался в том, чтобы объединить в рамках ВСНХ народные комиссариаты продовольствия, земледелия, путей сообщения, финансов и внешней торговли64. В дальнейшем этот орган должен был взять на себя руководство экономическими отделами местных Советов, а там, где таких отделов нет, создавать свои отделения. ВСНХ был задуман как воплощение «Генерального картеля» Хильфердинга в конкретных условиях социалистической экономики65. Но действительность оказалась куда скромнее.

Руководство ВСНХ Ленин поручил А. И. Рыкову, которого один из его знакомых описывал как «добродушного русского интеллигента», чем-то напоминавшего «провинциального врача». Другим он казался похожим на «захолустного земского агронома или статистика»66. Без сомнения, у него не было ни личных качеств, ни знаний и опыта, необходимых для того, чтобы перестроить сверху донизу всю российскую экономику67. Рыков родился в крестьянской семье, получил поверхностное образование, а затем целиком посвятил себя революционной деятельности, работая с Лениным, которому был фанатично предан. Всегда непричесанный, неряшливо одетый, он говорил мало и медленно, чем завоевал себе репутацию волевого человека, но, будучи поставлен перед необходимостью принимать решения, оказался совершенно беспомощным. Отсутствие административных талантов сделало стоявшую перед ним и без того трудную задачу просто невыполнимой.

Настоящим вдохновителем работы ВСНХ — «Сен-Жюстом российской экономики» — был Юрий Ларин. Этот полупарализованный, страдавший страшными болями инвалид, мало известный даже специалистам, может по праву считаться автором уникального в истории достижения: вряд ли кому-нибудь еще удавалось за невероятно короткий срок в тридцать месяцев пустить под откос экономику великой державы. Ларин имел огромное влияние на Ленина, который в первые два с половиной года своей диктатуры из всех мнений экономических советников более всего прислушивался к его мнению. Ларин всегда был готов предложить быстрое и радикальное решение по сложным вопросам и благодаря этому завоевал репутацию «мага» от экономики. Его кабинет, находившийся в номере гостиницы «Метрополь», был местом паломничества, куда со всей России сходились люди с самыми фантастическими экономическими проектами. Все эти предложения рассматривались, иные весьма серьезно, некоторые из них принимались. Лишь в начале 1920 года Ленин разочаровался в своем советнике и удалил его из президиума ВСНХ, где тот, благодаря своим идеям и личным качествам, играл до этого времени ведущую роль*.