Собрание творений - Афанасий Великий

Свое тело смерти Самому, как Слову и Жизни, то также это не было совместимо с Ним и избегание смерти от других. И более того, Он не стремился к этому до последнего, ни в стремлении Его природы Он не оставлял Свое тело собственному полномочию и не избегал составляющих заговор Иудеев. И это действие не показало никакой ограниченности или слабости в Слове; так как Он и ждал смерти, чтобы разгромить ее и ускорить приношение жертвы за всех.

Кроме того, поскольку это была смерть за все человечество, для которой Спаситель пришел, а не для Своей собственной, Он не оставил Свое тело смерти как частному делу, ибо для Него, как Жизни, это просто не было свойственно, но Он принял смерть от рук людей и таким образом полностью разгромил ее в собственном теле.

Имеются некоторые другие соображения, которые позволяют понять, почему тело Господа имело такой конец. Высшая цель Его пришествия должна была иметь воскресение тела. Это должно было стать памятником Его победы над смертью, гарантией для всех, что Он Сам победил тление и что их собственные тела также будут в конечном счете нетленны; и это было символом и залогом будущего воскресения, а именно то, что Он сохранил Свое тело нетленным. Но если Его тело пало бы в болезни и Слово оставило бы его бы этом состоянии, то как это было бы неподобающе Ему! Должен ли Тот, Кто исцелял тела других забыть хранить Его собственное тело в здравии? Как можно было верить Его чудеса исцеления, если это было бы так? Конечно люди либо смеялись бы над Ним как неспособным рассеять болезнь или считали бы Его неполноценным в обычном человеческом смысле, потому что Он мог бы это делать, но так не было.

23) Предположим, не имея какой-либо болезни, Он скрывал Свое тело где-нибудь, а затем внезапно появился и сказал, что Он воскрес из мертвых. Его бы расценили просто как сказочника и так как не было бы никакого свидетеля Его смерти, никто не верил бы Его воскресению.

Смерть была должна предшествовать воскресению, ибо без нее не может быть никакого воскресения. Тайная и не засвидетельствованная смерть оставила бы воскресение без любого доказательства или свидетельства, чтобы подтвердить его. Почему Он должен был умереть тайной смертью, когда Он объявил факт Своего воскресения открыто? Почему Он изгонял злых духов и исцелял человека, слепого от рождения и обращал воду в вино, и все это публично? Чтобы убедить людей, что Он был Словом и также объявить при всех, что Его смертное тело нетленно, и чтобы они верили, что Он является Жизнью? И как Его ученики могли бы иметь смелость, говоря о воскресении, если они не могли бы объявить факт того, что Он сначала умер? Или как их слушатели могли верить их утверждению, если они сами также не засвидетельствовали о Его смерти? Ибо если фарисеи во свое время отвергли верить и вынуждали других отрицать, но хотя это случилось перед их глазами, то сколько они изобрели бы оправданий неверию, если смерть была тайной?

Или как могли бы смерть и победа над ней быть проповеданными, если бы Господь не явил их перед видом всех и нетлением Своего тела доказал, что впредь она будет аннулирована и недейственна?

24) Есть некоторые другие возможные возражения, которым также нужно ответить. Некоторые могли бы спорить, что даже представив Свою смерть при всех последующей вере в воскресение, Ему было бы лучше устроить благородную смерть для Себя и так избежать позора креста. Но даже это дало бы место для подозрения, что Его власть над смертью была ограничена особым видом смерти, которую Он выбрал для Себя; и это снова дало бы оправдание недоверию воскресению.

Смерть пришла в Его тело, поэтому, не от Себя, а от вражеского действия, чтобы Спаситель мог бы отменить смерть в любой форме, которую бы они предложили Ему. Крепкий и сильный борец сам не выбирал бы себе противников, чтобы не подумали о них, что он их боится. Наоборот, он позволил бы зрителям выбирать их, и победив, он докажет свою превосходящую силу над ними тем более, чем более они враждебны.

Также было и в этом случае со Христом. Он, Жизнь всех, наш Господь и Спаситель, не устраивал Себе способ собственной смерти, чтобы не показаться боящимся некоторого другого вида смерти. Нет, Он принял и перенес на кресте смерть от других, а именно Его особых врагов, смерть, для них наиболее ужасную и ни в коем случае нежелаемую. Он сделал это, чтобы, уничтожив смерть, в Него могли уверовать как в Жизнь и признали ее силу наконец упраздненной.

Произошел таким образом изумительный и могущественный парадокс, ибо смерть, которую они думали причинить Ему в стыде и позоре, стала славным памятником поражению смерти. Он не претерпел смерть Иоанна Крестителя, которого обезглавили, и Его не перепилили, как Исаию. Даже в смерти Он сохранил целостность тела и был не разделен, чтобы не было никакого оправдания в будущем для тех, кто делил Церковь.

25) Так много возражений у внешних относительно Церкви. Но если любой честный Христианин захочет знать, почему Он перенес смерть на кресте и ни каким другим способом, то мы отвечаем так: ни каким другим способом не было угодно Господу предложить одну смерть за всех, именно она была прежде всего угодна Ему. Он пришел, чтобы понести проклятие, которое было на нас и как Он «мог стать проклятием» иначе чем, принять смерть проклятого? А эта смерть – на кресте, ибо написано «проклят всякий висящий на древе». А еще смерть Господа есть умилостивление для всех и ею «стена разделения» разрушена и открыт доступ язычников. Как Он мог бы призвать нас, если Он не был распят, ибо только на кресте человек умирает с распростертыми руками? Здесь снова мы видим соответствие Его смерти в протянутых руках: это было для того, чтобы привлечь Свой древний народ с одной стороны с язычниками с другой и соединить их вместе в Себе. Он предсказал способ Своей смерти для искупления: «когда Я буду вознесен, то привлеку всех людей к Себе».

Воздух – есть сфера дьявола, он – враг нашей расы, который, упав с небес, пытается с другими злыми духами, разделившими его неповиновение и удерживающими души от истины, препятствуют прогрессу тех, кто следует за ней. Апостол обсуждая это, говорит,

«Согласно князю силы в воздухе, духа, действующего теперь в сынах неповиновения». Но