Шрамы - Вера Холлинс

заглянула в папин кабинет, но он был пуст. Тогда я поднялась по лестнице, чтобы проверить его спальню, надеясь, что это одна из тех ночей, когда он забыл о том, что его ждут настоящий дом и тёплая постель.

Я сказала маме, что сегодня ночую у Джесс, и не хотела объяснять, почему вместо этого оказалась здесь, со своим парнем.

Я открыла дверь в его спальню как можно тише, стараясь не издать ни звука, и заглянула в темноту. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я отчётливо увидела, что его кровать застелена и пуста. Его не было дома.

В любое другое время я бы разозлилась на него за то, что он так увлечён своей работой, но сейчас всё было идеально.

Я стремительно спустилась по лестнице и выбежала на крыльцо.

— Папы нет дома. — Я одарила Мейсена радостной улыбкой, но тут же заметила, как изменилось его лицо. Он стоял неподвижно, его поза не изменилась. Напряжённость читалась в его взгляде, устремлённом в землю. — Что случилось?

Мышцы на его челюсти напряглись. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Они блядь должны были прийти именно сегодня. Я бы выиграл. Эти деньги были бы моими, если бы эти люди не испортили всё. Мне просто нужно было ещё немного времени. Вот и всё.

Гнев исходил от него волнами. Я прислонилась к перилам рядом с ним, скрестив руки на груди, чувствуя, как мой гнев нарастает.

— Вот как? Сегодня вечером мы могли оказаться в тюрьме или даже хуже, а ты можешь думать только об этих деньгах?

Он снял перчатки двумя резкими движениями и засунул их в карманы джинсов.

— Ты же знаешь, почему эти деньги были так важны для меня.

— Я понимаю, но ты должен быть благодарен за то, что мы смогли выйти из этой ситуации целыми и невредимыми. Как ты этого не видишь? Все в этой гонке указывало на то, что она будет неудачной. Возможно, это и к лучшему.

Мейсен обеими руками вцепился в перила позади себя.

— Как тогда лучше? Я понятия не имею, что теперь делать. Счета Элая не будут ждать, пока я решу свои проблемы.

— Мы уже говорили об этом. Я сказала тебе, что у меня есть деньги, которые тебе нужны. Так что перестань упрямиться и возьмите их.

— Я не могу! — Он свирепо посмотрел на меня. — Есть такое понятие, как гордость! Ты можешь проверить это в интернете.

— А ещё есть нечто, называемое глупостью! Тебе не нужно ничего проверять, потому что у тебя есть докторская степень в этой области!

Взгляд Мейсена потемнел, когда мы посмотрели друг на друга сверху вниз. Я сжала руки и покачала головой. Я ненавидела его за упрямство. Мы с ним могли бы претендовать на золотую медаль за упрямство.

— Послушай, я понимаю, почему ты не хочешь принимать мою помощь. Я и сама обычно отказываюсь от помощи, потому что предпочитаю полагаться только на себя. Ты такой же, ведь ты так долго заботился о себе сам, что даже не уверен, помнишь ли ты, каково это, когда кто-то заботится о тебе.

Он не ответил, но это было и не нужно. Выражение его лица сказало мне всё, что мне нужно было знать. Я повернулась к нему и серьёзно посмотрела на него.

— Но я хочу помочь тебе, потому что я забочусь о тебе, идиот. Я забочусь об Эли. Я не хочу видеть, как ты мучаешься, когда решение у тебя под рукой. И никто не заслуживает этих денег больше, чем Эли. Подумай о его будущем. Ты сможешь оплатить все его расходы и отправить его в колледж.

Удивительно, как легко эти слова сорвались с моих губ. Я, человек, который всегда тщательно скрывал свои истинные чувства за прочной стеной, теперь открывалась Мейсену с новой стороны, и это было восхитительно.

— Хочу заметить, что принятие моей помощи не сделает тебя менее мужественным.

Он повернулся ко мне лицом. Его челюсти сжались и разжались, он сделал несколько шагов от перил, но лишь для того, чтобы провести руками по лицу и вернуться обратно. Его брови сошлись на переносице.

— Ты ведешь нечестную игру.

Я улыбнулась.

— Я знаю. Но когда это я играла честно?

Он удерживал мой взгляд, погружая меня все глубже в эти нелепые, но такие манящие чувства. И я осознала, как сильно тоскую по нему. Как быстро я в него влюбилась.

Мне стало жарко. Я облизала губы.

— Вот, если тебе от этого станет легче, можешь отплатить мне, став моим рабом на веки вечные.

Что-то изменилось в его взгляде, и он шагнул ближе ко мне. На его лице появилась медленная улыбка.

— Значит ли это, что ты хочешь меня до конца своей жизни?

Его вопрос лишил меня воздуха. Он произнес это в шутку, но я почувствовала, что за этими словами скрывается нечто большее, и в воздухе повисло напряжение. Он не сводил с меня взгляда, и мне казалось, что он точно знает, что я чувствую к нему, как легко он занимает все больше и больше места в моем сердце.

Я отвела взгляд.

— Да, ну… не стоит придавать этому слишком большого значения. Сначала у тебя будет испытательный срок для парня, скажем, десять дней. А потом мы сможем продержаться так год или больше, и после этого я посмотрю, хочу ли я быть с тобой навсегда. — Только после того, как я произнесла эти слова, я поняла, что произнесла их по собственной воле. Черт возьми. Я увязла слишком глубоко.

Он взял меня за подбородок и провел большим пальцем по моей нижней губе ухмыляясь.

— Это предложение?

— Больше похоже на предупреждение.

Его ухмылка стала шире. Он убрал прядь моих волос в сторону и положил руку мне на шею, прижимая большой палец к уголку моего рта.

— Меня не так-то легко запугать.

— Я знаю. Я бы даже не захотела тебя, если бы это было так. В конце концов, чтобы справиться с такой, как я, нужно быть человеком, который любит опасность.

— То же самое. Думаю, именно поэтому мы так хорошо подходим друг другу.

Я провела пальцем по его подбородку, поражаясь тому, какой он точеный.

— Что изменилось? Почему ты мне доверяешь?

Не отрывая от меня взгляда, он пошевелил губами и прикусил мой палец. Обжигающий жар охватил меня.

— Я вижу в тебе себя. Я вижу человека, который, несмотря на все трудности, продолжает бороться за свою жизнь. Я вижу того, кто готов заботиться о других,