Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945 гг. - Вернер Герберт

— Мы не располагаем морскими офицерами нужной вам квалификации, — заявил этот представитель штаба. — Их очень мало. Предлагаю вам потренировать Зельде в фиорде перед новым походом.

— Герр капитан, я был достаточно терпелив и пытался много раз научить его управлению лодкой. Он просто не способен к этому. Мой стармех выполнял в походе обязанности главмеха. Зельде никогда бы не доставил нас обратно в порт.

Штабист брюзгливо пообещал, что разберется в ситуации. Я оставил его кабинет с ощущением, что проблема так и не решена.

Развязка наступила на следующий день, когда я готовил экипаж и лодку к переходу в Тронхейм. С приближением сумерек меня вызвали к штабному офицеру.

— Ваш главмех был у меня, — начал он разговор. — Зельде жаловался, что вы большую часть похода продержали его в офицерской комнате. Почему вы прибегли к такой жестокой мере и не сказали мне ничего об этом?

— Герр капитан, это было сделано в интересах безопасности. А не упомянул я об этом эпизоде потому, что не считал его относящимся к делу.

— Напротив, вопрос достаточно серьезен. Он меняет все дело. Теперь я понимаю, в чем оно состоит. Разумеется, я не могу одобрить ваши действия, разве не ясно?

— Позвольте мне напомнить, герр капитан, что ответственность командира начинается с заботы о безопасности экипажа и лодки. Когда об этом встает вопрос, командир вправе принимать любые решения, которые считает необходимыми. Как командир, я так и поступил в интересах лодки и экипажа.

— Все это остается с вами, но вы не должны были прибегать к такому жестокому решению. Теперь мне все ясно. Мы заменим вашего главмеха.

Несмотря на то что я должен был поскорее отбывать в Тронхейм, штабист прочел мне длинную лекцию. Он сообщил, что около 60 подлодок старого типа готовятся к отправке на фронт. Что более важно, 80 подлодок новейшей конструкции большого водоизмещения и 40 малого вот-вот заканчивают учебные походы и будут готовы не позднее чем через две недели к беспрецедентному контрнаступлению. Вскоре более 150 подлодок окружат Британские острова и перережут пути снабжения сил союзников на континенте. Я слушал эти новости с большим воодушевлением. Однако все оказалось не так просто. По Розингу, Германия возродится в считанные недели. Интересно, слышал ли он последние армейские сводки.

В тот же вечер 11 апреля «У-953» вышла из бухты Бергена. Она имела на борту лоцмана, лейтенанта береговой охраны, знакомого со сложными навигационными условиями в норвежских фиордах. Двигаясь по темной поверхности моря, «У-953» взяла курс на север, дерзнув пройти мимо британских торпедных катеров, проникших в фиорды и уже потопивших несколько наших кораблей. Три ночи мы петляли по узким фарватерам в сплошной тьме. Проходили мимо рифов с минимальным зазором и чуть не погибли близ Хелитсоя, где ночью раньше была торпедирована «У-486». Мы обогнули бухту Олесунна, с трудом избежав опасности налететь на скалы во время прилива, форсируя работу дизелей на реверсивном ходу. Далее лодка уклонилась от прибрежных скал в море, попав под обстрел радиолокационных импульсов, и проскользнула в сквозной проход в скале, за которым находился очередной фиорд. Близ острова Смела мы опять чуть не налетели на скалы, куда нас пытались заменить норвежцы светом ложного маяка. И вот в конце третьей ночи лодка прибыла в Тронхейм, где пришвартовалась на стоянке в бетонном бункере. Это случилось в 06.00 14 апреля.

Поскольку был еще слишком ранний час для посещения резиденции ^командования Тринадцатой флотилии подводных лодок, разрешения вопросов обустройства команды и помещения «У-953» в сухой док, я решил выпить. Радиоприемник был настроен на германскую радиостанцию, и в отсеки полилась легкая музыка, Я потягивал кофе из чашки в своей маленькой каюте, когда музыку прервал голос диктора: «Внимание, слушайте специальный информационный выпуск. Передаем важные новости».

Когда возобновилась музыка, мою усталость как рукой сняло. Спецвыпуск новостей, как правило, означал добрые вести. Я не мог себе представить, какое событие могло ободрить нас в это время. Только предыдущей ночью мы узнали, что наш индустриальный район Рур окружен союзниками, англичане приближаются к Гамбургу, американцы захватили Дармштадт, Франкфурт и Штутгарт, французы оккупировали Шварцвальд, а русские заняли Вену и штурмуют Берлин. Если Германию могло спасти чудо, то оно должно было потрясти воображение.

Но вот музыка прекратилась и зазвучал дикторский голос: «Слушайте спецвыпуск новостей. Президент США Франклин Делано Рузвельт скончался 12 апреля. Провидение устранило одного из злейших врагов нашей страны. Провидение на стороне немецкого народа. Смерть Рузвельта будет иметь далеко идущие последствия. Очень скоро единство союзников будет поколеблено и война примет благоприятный для нас оборот. Повторяю — Франклин Делано Рузвельт умер в Соединенных Штатах…» Голос диктора потонул в бравурных звуках военного марша.

Мои подводники, молча слушая радио, продолжали свой завтрак. Очевидно, новости не показались им настолько важными, чтобы отвлечь их внимание от служебных проблем, дум о доме и семье. Лично я не усматривал в смерти Рузвельта что-либо обнадеживающее для Германии. На место бывшего президента США заступит другой деятель, который продолжит его беспощадный курс. Победоносные армии союзников не повернут просто так назад и не оставят поле битвы.

Компаунд флотилии, в свое время игравшей важную роль в подводной войне в Арктике, был довольно скромным по размерам. Я не встретил там никого из знакомых. Доложив о нашем прибытии, я договорился о размещении команды в казармах. Переместиться с лодки в жилой комплекс не составляло труда: зубная щетка, немного нижнего белья, рабочая роба для подлодки — вот все, что входило в наши личные вещи. Чтобы быть в курсе событий, я прихватил с лодки в свою комнату коротковолновый приемник. Новости с фронта заставили меня вспомнить о местах, где прошла моя юность, о Франкфурте, Шварцвальде, которые вместе с их немецким населением уже попали под контроль союзников. Да и остальная Германия была зажата между двумя мощными силами, и ее оборона приняла такой отчаянный характер, что подросткам, старикам и старухам рекомендовалось использовать в качестве последнего средства борьбы с агрессором зубы, ногти и фаустпатроны.

Моя война приближалась к концу, как и война всей Германии. 17 апреля меня известили, что лодка получила повреждения, которые почти невозможно устранить. Носовые торпедные аппараты лишились от удара о скалу механизма регулировки, и его следовало создать заново. Этот продолжительный и сложный вид ремонтных работ должен был надолго задержать наш выход в море. Хуже всего было то, что некоторое время нельзя было воспользоваться сухим доком.