Золотой Лис - Смит Уилбур

Изабелла почувствовала, что ее собственные глаза начинает щипать в полном соответствии с нарисованной им картиной; она украдкой потерла их, пытаясь прогнать наваждение.

– По мере постепенного усиления этих симптомов возникает сильное слюноотделение, на губах образуется пена, человек начинает потеть, его охватывают дрожь, тошнота, идет постоянная отрыжка, возникает сильное жжение в груди, спазмы в животе, которые быстро переходят в неудержимую рвоту и понос. Затем следует непроизвольное мочеиспускание, за ним кровотечение из слизистой оболочки глаз, носа, рта и половых органов. Дрожь, судороги, головокружение; мышечные спазмы вскоре приводят к параличу и конвульсиям. Тем не менее, непосредственной причиной смерти становится полное разрушение дыхательных органов. Сверхтоксичность «Синдекса» вызывается той необходимой легкостью, с которой он проникает через кровь и мозговую ткань в центральную нервную систему.

Вернер закончил; целую минуту в зале царило подавленное молчание, затем Гарри негромко спросил:

– Если «Синдекс» ни разу не испытывался на людях, каким образом вам удалось установить эти симптомы?

– Первоначально мы вывели их теоретически, путем экстраполяции воздействия других нервно-паралитических газов, в первую очередь зарина. – В этом месте Вернер Штольц чуть запнулся, впервые обнаружив некоторые признаки смущения. – Впоследствии мы испытали газ на приматах. – Он неловко откашлялся. – Лабораторные опыты проводились на шимпанзе.

Изабелла усилием воли сдержала возглас ужаса и отвращения. Однако она практически утратила всякий самоконтроль, когда директор продолжил, не демонстрируя ни тени раскаяния:

– Однако мы вскоре обнаружили, что шимпанзе чрезвычайно дорогие животные для лабораторных опытов. Впрочем, вам сильно повезло: у вас имеются, по существу, неограниченные запасы дешевых подопытных животных, прекрасно подходящих для этой цели; я имею в виду южноафриканского бабуина, коренного обитателя вашей страны, который все еще встречается у вас в больших количествах.

– Я надеюсь, мы не станем проводить испытания на живых существах? – у Изабеллы зазвенело в собственных ушах, так громко она это выкрикнула; тут же она пожалела о своей вспышке и попыталась исправить положение. – Я хотела сказать, разве мы не можем обойтись без этого?

Все глаза были направлены на нее; от досады на столь непростительную несдержанность кровь прихлынула к ее щекам. Наступившее неловкое молчание нарушил не кто иной, как Гарри.

Он заговорил как бы в шутку, но в его глазах за толстыми линзами очков появился знакомый стальной блеск.

– Знаешь, я терпеть не могу бабуинов. Я видел, как они убивают в Камдебу новорожденных ягнят и разрывают им брюхо, чтобы полакомиться свернувшимся молоком нз их желудков. Кроме того, бабушка многое может тебе порассказать об их опустошительных набегах на ее розы и огород. Я уверен, что все мы полностью разделяем твое нежелание причинять ненужные страдания любому живому существу; так же, как и ты, мы хотели бы этого избежать. – Он выдержал небольшую паузу. – Однако в данном случае речь идет о безопасности нашей страны, о защите наших соотечественников – и о затрате многих миллионов, принадлежащих нашей семье.

Он посмотрел через стол на Шасу, и тот согласно кивнул.

– Боюсь, что на твой вопрос придется ответить утвердительно. Без опытов нам не обойтись. Пусть лучше погибнут несколько животных, чем наши с тобой соотечественники. Я знаю, это неприятно, но у нас нет выбора. Извини, Белла. Если это оскорбляет твои чувства, то тебе незачем заниматься этим проектом. Ты можешь уйти из совета директоров «Каприкорна», и мы будем считать этот вопрос закрытым. Нам понятны твои чувства, и мы отнесемся к ним с уважением.

– Нет. – Она покачала головой. – Я все понимаю. Извини, что я заговорила об этом. – Только теперь до нее дошло, что она чуть было не погубила Николаса и Рамона. За их безопасность и свободу она готова была заплатить любую, даже самую высокую цену. Она заставила себя улыбнуться и игриво произнесла: – Так легко ты от меня не избавишься. Покорнейше тебя благодарю, но я лучше повременю с уходом.

Гарри еще несколько секунд пристально смотрел на нее, затем кивнул.

– Хорошо. Я рад, что мы обо всем договорились. – Он вновь переключил все свое внимание на Вернера Штольца.

Изабелла придала своему лицу выражение вежливой заинтересованности и стиснула руки у себя на коленях. «По крайней мере об этом проекте Красная Роза доложит безо всяких угрызений совести», – твердо пообещала она себе.

* * *

Спустя три дня после возвращения в Кейптаун Изабелла отправила донесение своим хозяевам.

За эти годы между ней и таинственными силами, контролировавшими ее, установилась некая стандартная процедура. Когда у нее появлялась ценная информация, она посылала телеграмму от имени Красной Розы на лондонский адрес и обычно в течение двадцати четырех часов получала инструкции, каким образом ей следовало передать донесение. Происходило это всегда одинаково. Ей назначались время и место, когда и где оставить свой «порше». Неизменно этим местом была какая-нибудь большая автостоянка. К примеру, «Плац» у старого форта, или кинотеатр для автомобилистов, или же стоянка у одного из огромных пригородных супермаркетов.

Она писала свое послание на листках почтовой бумаги, затем клала их в конверт, засовывала его под водительское сиденье, приезжала в назначенное место и уходила, оставив дверь машины незапертой. Когда она возвращалась к «порше» примерно через полчаса, конверта уже не было. Когда им нужно было ей что-то передать, использовался тот же способ, только в этих случаях, вернувшись к «порше», она находила под водительским сиденьем такой же конверт с инструкциями, отпечатанными на машинке.

По окончании совещания в «Мэзон дез Ализе» Гарри лично собрал все кожаные папки с досье и проследил за уничтожением их содержимого. Он стремился сделать все возможное, чтобы ни одна, пусть самая малозначащая, деталь проекта «Синдекс» не попала в чужие руки. Во время обсуждения Изабелла сделала несколько осторожных заметок, но он и их отобрал.

– Я вижу, ты мне не доверяешь, плюшевый мишка? – Она постаралась обратить это в шутку; он тоже немного посмеялся, но остался непреклонен.

– Я не доверяю даже самому себе. – И он решительно потянулся за ее блокнотом. – Если тебе понадобятся какие-то подробности, ты всегда можешь спросить у меня, но, Белла, никогда и ничего не записывай – я имею в виду, абсолютно ничего.

Она благоразумно решила не спорить.

Тем не менее, хотя у нее и не осталось записей, отосланный ею от имени Красной Розы доклад был предельно точным, за исключением разве что химического состава «Синдекса-25». Она знала, что его основным компонентом было фосфорорганическое соединение того же типа, что и в других нервно-паралитических газах, но не могла припомнить таких деталей, как конкретная атомная структура его составляющих или последовательность операций при его производстве. Однако она сообщила им место, где предполагалось смонтировать установку, и предварительный график ее сооружения. Согласно плану работ, промышленное производство должно было начаться через семь месяцев.

На этой стадии реализации проекта единственным, что требовалось импортировать, была фосфатная основа – правда, и здесь она не уверена относительно точного химического состава этого вещества. Все же она смогла сообщить причину, по которой данный катализатор – по крайней мере, в ближайшее время – не мог производиться в Южной Африке; дело было в том, что в стране отсутствовала нужная марка нержавеющей стали для специальной емкости, где его получали. Однако сталелитейные заводы государственной компании «ИСКОР» уже готовы приступить к производству этой марки стали, и, как ожидалось, примерно через восемнадцать месяцев ее поставка наладится. После этого все необходимое для проекта «Синдекс» будет на сто процентов производиться внутри страны. Пока же это вещество планируется поставлять через тайваньский филиал компании «Пинателли», где уже имелись запасы, достаточные для обеспечения бесперебойной работы установки «Каприкорна» в течение года.