Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин

другую, чтобы она у него находилась под рукой, то обращались бы к этой податной росписи и действовали, основываясь на том, как [в ней] занесено, чтобы ни у кого не оставалось возможности плутовать и вымогать. Битикчии, согласно повелению, отправились в области и, хотя люди вполне надежные и честные встречаются редко, они, по силе возможности постаравшись, написали и доставили податные росписи областей. После этого [государь] повелел ни одному мелику, баскаку и битикчию отнюдь не прикасаться пером к бумаге, чтобы [писать] берат или наряд. Если же они напишут хоть один берат, то хакима, давшего разрешение, пусть казнят, а написавшему битикчию отрубят руку, дабы другие битикчии, видя его, ставили себе в пример. Для каждой области [государь] приказал назначить одного битикчия, чтобы он здесь состоял при Большом диване и в начале года подробно, с указанием имен, деревня за деревней, выписывал бераты на причитающиеся к получению подати,[891] исходя из того, как они вошли в податную роспись. Наибы Большого дивана помечают [бераты] и, |S 630| скрепив алтун-тамгой, отсылают в область для того, чтобы ра’ияты [причитающееся] по ним сдавали двумя взносами, вместе с «десятью и половиной»[892] и казенной долей[893] подотчетному чиновнику, который в каждой области назначен. Тот на основании бератов, снабженных алтун-тамгой, часть чистоганом отдает владельцам нарядов, а остальное отправляет в высочайшую казну и вместе с казенной долей сдает казначеям. Если по временам какой-нибудь сборщик или раис к тому подотчетному чиновнику доставит наличные [деньги], то пусть платит казенную долю[894] [деньгами] с «десятью и полутора данеками» [?][895] и со ста динаров — полдинара или же пусть те сборщики доставляют наличные суммы и вместе с казенной долей [деньгами] вручают непосредственно казначеям. [Государь] повелел: «Ежели в областях с ра’иятов взимают наличные деньги, то ни в коем случае им не разрешается сдавать в казну хотя бы на один динар припасов и, ежели кто-нибудь доставит припасы, то пусть их свезет на базар, продаст и вручит наличные деньги. Суммы на содержание, жалование и сметные расходы, которые производятся в областях, полностью пусть выдают наличными деньгами и не убавляют ни на один данек, чтобы все люди еще больше молились за благополучие постоянно крепнущей державы». Посредством подробно написанных бератов с алтун-тамгой, которые отсюда отвозят в области, все ра’ияты на местах осведомлены о количестве причитающейся с них подати, и они знают, что сверх него не надобно давать ни на один данек. Они также имеют грамоты от сахибов податной росписи, [указывающие], сколько и какой подати с них требуется.

Когда этот указ о том, чтобы хакимы областей не писали бератов, вступил в силу, мелик Рудравера, одного из уездов Хамадана, счел его подобно прежним указам [и] приказал битикчию написать несколько бератов на область. Было постановлено, чтобы его казнили, а битикчию отрубили руку. [Мелик] узнал о поездке гонца по этому делу и бежал. Через три года он умер в том месте, куда убежал. Битикчия через некоторое время схватили в Нехавенде и отрубили ему руку. В Хамадане один бакалейщик из старост, чтобы уважить, перевел на товарища два мана сумака. Его схватили, и вышел указ, чтобы его казнили. После долгих ходатайств ему дали сто двадцать палок, и он заплатил тысячу динаров пени. Недавно доставляли слонов из Хиндустана. Когда прибыли в Хамадан, стояла зима, и нельзя было найти путевого довольствия. Тамошние хакимы сказали: «Придется-де потребовать с садов». Это дело дошло до благородного слуха [государя], и он сказал: «Мы для слонов отсчитываем и путевое и фуражное довольствие. Как это они берут из садов, [принадлежащих] жителям? Ежели можно найти, пусть покупают, а ежели нельзя найти, то как же они требуют с садов. На этот раз прощается, но если впредь так будут поступать, мы будем казнить». В общем в эти годы во всех областях ни у одной души не было и нет возможности выписать берат даже на один ман соломы или на хаббу денег. Пути к выписке бератов были совершенно преграждены. В позапрошлом году выяснилось, что поскольку у хакимов нет смелости набавлять на установленное количество податей с мест, то раисы и старосты деревень по своей воле разверстывают между собой надбавку. Вступил в силу указ, чтобы раисы селений установленное количество податей, вошедшее в податную роспись, расписывали подробно, с указанием имен ра’иятов, и список передавали в диван, чтобы впредь сверх этого [количества] они разверстки не производили, а каждый ра’ият, раз он знает определенный ему размер [подати], сверх ничего не давал, и [чтобы раисы] не могли также предъявлять какие-либо требования к чужеземцам и другим людям, имена которых не вошли [в список]. По этой причине все ра’ияты молятся за державу государя ислама, ‛да укрепится навеки его владычество’. Отсутствовавшие, без того чтобы кто-нибудь за ними ездил, явились на свои места. Дом, цена которому была сто динаров, теперь не отдают и за тысячу динаров. Налоги со всех областей стали вернее, чем суммы [денег] на монетном дворе. Каждый год два-три раза их без извинений и отговорок доставляют в казну, как воочию видят живущие на свете. За последние несколько лет ни разу ни на одну область не выписывался наряд под видом доплаты,[896] добавочного обложения,[897] [сбора на содержание] ямов, савери, таргу, путевого довольствия,[898] фуражного[899] и прочего, и [там] не взяли ни одного лишнего данека денег, ни одного тагара или харвара соломы, овцы, мана вина или курицы.

Всевышний господь так благословил средствами и диванскими доходами,[900] что никогда не случалось, чтобы в казнохранилище не было денег и одежд, хотя в последние годы [государь много] роздал войску и приказал |S 627| выдать разного звания людям по их прошению, ради оказания [им] почета или [им] на расходы, и все чистоганом из казны. Из недавних и старинных реестров выясняется, что ни в одну пору столько наличных денег и одежд, сколько расходует и раздает в год государь ислама, ‛да укрепится навеки его владычество’, другие не расходовали в течение пяти лет, а казна все по-прежнему полна денег и одежд. Налоговые поступления с областей[901] раньше полностью исчезали, хотя мутасаррифы ничего никому не давали по бератам и нарядам и в конце года писали отчеты, [но зато] другие большие суммы у мутасаррифов оставались в излишке. В настоящее же время, благодаря счастливым последствиям внимания и прекрасной распорядительности государя ислама, ‛да укрепится навеки его владычество’, владения благоустроены,