Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов

«Гитлер был чрезмерно чувствителен и ненавидел, когда до него дотрагивались, очень страдая от этого недуга. Если бы знакомая женщина попробовала его поцеловать, это непременно привело бы его в неподдельное бешенство. Думается, что Гитлер был до отвращения противен себе. Частично это происходило из-за чувства вины в тяжелой смерти матери. Из-за этого же он вынужден был подавлять свои сексуальные желания, так как физический контакт, которого он страстно желал, был ему отвратителен. И поэтому-то он поддавался своим сексуальным желаниям только тайно и в наиболее бесстыдных формах… Ходили слухи, что он заразился сифилисом… Сознание того, что у него болезнь, неизлечимая и передающаяся половым путем, еще более усиливало его страдания. Похоже, больше нет других причин его скрытности и того, что он очень не любил, когда его осматривали врачи… Его болезнь проясняет многие другие загадки его жизни. Его предполагаемая импотенция могла быть следствием этой болезни, так же как и приписываемые ему мазохистские извращения». (Мак-найт, 1997, с. 35.)

Несмотря на одностороннее крайне отрицательное освещение личности Адольфа Гитлера в абсолютном большинстве источников, рассмотрение достаточного количества сводных и аналитических работ позволяет прийти к определенным выводам.

1) Имели место неблагополучная наследственность и неблагоприятно протекавший юношеский период развития.

2) Безусловно наличие высокоразвитых способностей (памяти, ораторского искусства).

3) Наличие органического поражения центральной нервной системы (контузия, отравление газами): в последующем вероятны развившиеся на этой почве заболевания типа энцефалита, болезни Паркинсона.

4) Наличие выраженных сексуальных аномалий (импотенция, копрофилия, мазохизм), которые ставили Гитлера фактически на уровень тяжелого сексологического больного.

5) Имевшие место психические расстройства носили как первичный (психопатический) характер, так и вторичный, обусловленный уже поражением центральной нервной системы.

6) Не подвергается сомнению влияние психических расстройств на принятие государственных (всемирно-исторических) решений.

7) Отмеченные психические нарушения не делали его невменяемым или неответственным за свои поступки.

ГЛАЗКОВ НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ (1919–1980), русский советский поэт. Его поэзия иронична, нередко парадоксальна, афористична.

«Я сам себе корежил жизнь, Валяя дурака» Н И Глазков

[1941 г.] «Был снег и дождь, и снег с дождем, / И ветер выл в трубе. / От армии освобожден / Я по статье «З-б»99. (Глазков, 1989, с. 381.)

«В школе числился в отстающих, из института был исключен». (Терновский, 1989, с 92.)

«Взглядом, устремленным в одну точку, угловатыми и резкими движениями — всеми своими манерами Глазков производил впечатление намеренно вызывающего к себе внимание человека. В его поведении усматривалась какая-то вычурная искусственность. Тем разительнее, по контрасту, был эффект от его абсолютно лишенных деланности и заданности, естественных, как разговорная речь, совершенно чистосердечных стихов… За Глазковым полз хвост нелестных эпитетов, вроде: “ненормальный” или — того хуже — “сумасшедший”. Опять Хлебников!100» (Долгин. 1989, с. 105.)

«Коля любил поражать, восхищать — у него была потребность в этом. И он был незаурядным актером в быту» (Глазкова, 1989, с. 449.)

«Был он крупен и сутул. / Пожимал до хруста руки. / Поднимал за ножку стул, / Зная толк в такой науке… / Краткий бег карандаша, / Откровения услада / И — добрейшая душа / Иронического склада». (Ваншенкин К.Я., «Коля Глазков. Штрихи к портрету», 1980.)

«Стихи его ходили в списках, литературная молодежь знала их наизусть. Все в них было необычно, необычен был и он сам. Спадающие челкой волосы, из-за чего лоб кажется низким, пронзительные глаза, огромные уши, которые, казалось, способны вращаться, как локаторы, острый нос, узкий подбородок… Он хвастался своим богатырским здоровьем и при встрече предлагал немедленно помериться силой… Я пишу о Глазкове давних времен, когда он был для всех Колей Глазковым — неустроенным, чудаковатым, легко ранимым, не умеющим сладить с бытом, надбытным. Он принадлежал к исчезнувшему в наши дни типу поэта». (Шахбазов, 1989, с. 111.)

«Как великий поэт / Современной эпохи / Я собою воспет, / Хоть дела мои плохи. / В неналаженный быт / Я впадаю как в крайность… / Но хрусталь пусть звенит / За мою гениальность!» (Глазков)

«Глазков долгое время, с 1937 по 1957 год, не печатался из-за цензурных к нему претензий, жил на скудные, случайные заработки, и нередко ему приходилось рассчитывать лишь на приносимую гостями выпивку». (Мирошниченко, 1998, с. 162.)

«Всея Руси, / Да и всей земли / Я богатырь великий и поэт. / А вы бутылочку мне принесли? /Нет! / А жаль! / Ведь я не ссорился с вином, / И кто его не чтит у нас в стране? / Скорей, скорей бегите в гастроном, — / Бутылочку вина несите мне!» (Глазков)

«Время болезни оказалось удивительно продуктивным в его творчестве. Слабеющий на глазах, он не отрывался от письменного стола». (Штейн, 1989, с. 41.)

Возможен ли гений несостоявшийся? Во всяком случае Н.И. Глазков очень походит именно на такого, и выделение егоГ.Ю. Брик из длинной шеренги «советских поэтов» что-нибудь да значит — уж она-то гениев безошибочно чувствовала за версту. Констатируем следующие факты: 1) у Глазкова имело место психическое расстройство аффективной сферы такой степени, что он был освобожден от воинской службы; 2) с возрастом уходят истероидность, чудаковатость, странности в поведении и вместе с ними исчезают и проблески гениальности, так поражавшие окружающих прежде.

ГЛАЗУНОВ АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ (1865–1936), русский композитор, дирижер, музыкально-общественный