Шараф-наме. Том I - Шараф-хан Бидлиси

лучших и достойных [представителей] знати [племени] рузаки. Од: обратился к Шамсаддину по-курдски со словами: “Если потеряем мы наследственный вилайет и оджак, на что нужна будет и наша жизнь? Только прикажи — и я проткну кинжалом великого везира Ибрахим-пашу. Сегодня в диване присутствует около ста пятидесяти человек из аширата рузаки, и все мы: готовы погибнуть за [свой] оджак, оставив [по себе] славную память на страницах эпохи”. — “Мы не утратили благосклонности государя и везира, — изволил ответить Шамсаддин, — это все наущения Уламы, ибо сказано — стихотворение:

Восход счастья врага — это бедствие,

Иначе разве не [достиг бы счастья], разрушитель гор (Фархад), [который] совершил подвиг?”.

Начальник гулямов Амида — Бакр-бек Рузбахани, которому в те времена был препоручен санджак Адилджеваза, узнал о намерениях [племени] рузаки. Он сказал по-курдски [Шамсаддину]: “Берегись, не следуй советам глупых курдов. Если и уйдет из твоих рук на несколько дней Бидлисский вилайет, то ты сохранишь голову, а оджак снова вернется, к тебе”.

Когда государю доложили о словах Шамсаддин-бека, [он пожаловал его] шахским халатом и конем с седлом, уздечкой, цепью и бахромой из золота, и была издана грамота на: управление Малатией. Грамоту на управление Бидлисом пожаловали Уламе. Шамсаддин-бек /442/ оставил крепость и вилайет Бидлиса и передал наместникам султана. На взятие Малатии было направлено около пятнадцати человек из знати [племени] рузаки.

После выступления августейшего султанского кортежа Шамсаддин-бек, намереваясь ехать в Малатию, отправился туда через Сасун вместе с семьей. В то время правителем Сасуна был Сулайман-бек 'Азизани. Встретившись с ним, он не посоветовал ему ехать в Малатию и сказал: “Не считая тебя, в вашей семье не осталась никого, кто бы стал владетелем наследственного оджака. Турки — народ крайне ненадежный. Если они погубят тебя, прекратится и род правителей”. Это повергло [Шамсаддина] в страх, и он не решился ехать в Малатию.

Случайно тем временем шах Тахмасб остановился в Арджише. 'Абдаллах-хану, Бадр-хану устаджлу и Манташа-султану он препоручил разграбить и разорить округа Ахлата и Муша. Опасаясь, что кызылбашское войско причинит [людям] аширатов и племен рузаки вред, [Шамсаддин] был вынужден отказаться от поездки в Малатию, повернул поводья [своего] гнедого в сторону кызылбашей, засвидетельствовал [им свою] преданность и вместе с семьей и домочадцами направился в Тебриз. Честь сопровождать его выпала [на долю] шести [представителей] знати [племени] рузаки.

Напуганный Улама оставил Бидлие и вслед за султаном Гази отбыл в Диарбекир, так что в продолжение нескольких дней крепость Бидлиса оставалась без хозяина и хранителя. После этого четыре округа: Амурек, Хойт, Пугнад и Керендж были отделены от Бидлисского княжества и по просьбе Уламы на правах санджака /443/ пожалованы сыну Шайх Амира билбаси Ибрахим-беку. Ибрахим-бек завладел крепостями Амурек, Калхок и Пугнад, но не оказал Каландар-аге уважения, на которое тот рассчитывал. [Ибрахим-бек], Дада-бек кавалиси, эмир Мухаммад Насираддини и около четырехсот видных [людей племени] рузаки восстали против мирлива Бидлиса. Он предпочел оставить родину и вместе с семьей отправился в Азербайджан.

По их прибытии шах Тахмасб явил Шамсаддину благоволение, нарек его ханом, ввел в число великих эмиров и даровал область Сораба[1121] с несколькими другими районами. Ему бывали жалованы то округ Мераги с относящимися к ней местностями, то область Демавенда[1122] и Даралмарза[1123], то Карахруд[1124], Джахруд[1125] и Фарахан Иракский[1126].

Большую часть времени он проводил на летних и зимних становищах при государевом стремени. Из видных [представителей племени] рузаки около ста пятидесяти человек были причислены к великим курчиям и достойной свите. В том числе Шайх Амир билбаси и Дада-бек кавалиси удостоились высокой должности юзбашигири[1127].

После того как Дада-бек, мир Мухаммад и Каландар-ага оставили родину, эмиром эмиров Вана Хусрав-пашой овладели опасения в отношении Ибрахим-бека. Он послал за ним с требованием прибыть в Диарбекир. Ибрахим-бек тоже заподозрил недоброе, укрепил свои крепости и не спешил с отъездом. Когда про истинное положение дел доложили у подножия трона — прибежища благополучия, вышел непреложный указ эмирам Курдистана — всем вместе пойти на Ибрахим-бека /444/ и схватить его.

Упомянутые эмиры поспешили исполнить приказание, окружили Ибрахим-бека в крепости Калхок, и дела осажденных пришли в стеснение. Ибрахим-бек постучал в дверь перемирия и направил своего брата Касим-агу к Хусрав-паше, дабы тот простил ему его проступки. Паша согласился простить Ибрахим-бека при условии, если приедет он лично, но Ибрахим-бек, питая подозрения, не решился ехать. К эмирам, что держали его в осаде, он послал своего второго брата Шайх Амира с просьбой представить Шайх Амира паше и испросить для него отсрочку с тем, что несколько дней спустя, когда эмиры прекратят осаду крепости, он сам явится к паше и испросит извинения за свои проступки.

Когда эмиры доложили об этом паше, тот без лишних разговоров убил его брата Касим-агу, подвергнув самым суровым пыткам. Эмирам он отправил приказ убить его брата поимени Шайх Амир тоже и упорно продолжать осаду крепости. Об этом решении сообщили Шайх Амиру несколько друзей, и во время вечернего намаза, якобы намереваясь совершить омовение, он оставил эмиров и бежал, скрываясь в лесах. [Затем] он укрылся среди аширата хаккари и направился к кызылбашам. Когда Ибрахим-бек узнал об убийстве своего брата Касим-аги и о бегстве [второго] брата Шайх Амира, он со всею поспешностью уехал в крепость Амурек, но там тоже не задержался и бежал к кызылбашам. Осажденные в крепости запросили пощады. Благодаря посредничеству правителя Хазо Баха'аддин-бека эмиры простили осажденным их проступки, целыми и невредимыми вывели их из крепости и все три цитадели разрушили.

/445/ Ибрахим-бек не снискал благоволения шаха Тахмасба и Шамсаддин-хана и два года спустя вновь возвратился в Турцию. Возложив на шею меч и саван, отправился он к высокому порогу второго Сулаймана, каковым является султан Гази. Под благодатными лучами монаршей милости грехи его [удостоились] прощения. В вилайете Румелии ему был пожалован санджак, где он прожил до конца дней своих и [где] в конце концов был убит своими рабами — мамлюками.

Сначала Шайх Амир снискал к себе благорасположение и щедроты государя, и, как отмечалось выше, ему была передана должность юзбашигири. [Но] позднее из-за чрезмерного употребления опиума он утратил то высокое положение. Он пал во мнении государя и войска и вызвал неприязнь [всего] народа, пока не умер в 965 (1557-58) году, будучи назначен векилем [этого] несчастного в Ширване.

Дада-бек был тоже смещен с должности юзбашигири курчиев Техрана и [во главе] сорока курчиев [из племени]