Охотник за смертью. Честь - Саймон Грин

– Иногда возникает ситуация, при которой руки никак нельзя сохранить чистыми, – процедил Тэллон. – Именно поэтому, Вольф, мы решили пойти на сотрудничество с вами. Честно говоря, когда я смотрю на вас, руки сами тянутся к пистолету. Но, возможно, во всей Империи не найдется другого безумца, который согласился бы стать посредником между нами и Шабом.

– Какой поток незаслуженных оскорблений, – промурлыкал Валентин. – Любой, кто меня не знает, услышав вас, вообразил бы, что речь идет о настоящем монстре.

– Так оно и есть, – подал голос Кит Саммерайл.

– Тебе лучше знать, мой милый, – любезно заметил Валентин.

– Я знаю многое, – сказал Саммерайл, впервые выйдя из своего угла. При этом остальные явно занервничали. Малютка Кит приблизился к столу вплотную. Правая его рука лежала на рукояти меча. – Например, мне известно, что один из нас – предатель.

Валентин недоуменно вскинул густо подведенную бровь.

– А почему только один? Я полагал, мы все здесь предатели.

– Один из собравшихся здесь выдал нашу организацию, – заявил Кит.

Четверо сидящих за столом обменялись испуганными взглядами.

– Почему вы так уверены? – выдавил из себя Тэллон.

– Я работал с Блю Блоком, – сообщил Кит. – Они владеют абсолютно всей информацией. Например, им известно, что Тарквил Вомак наделал огромные карточные долги. Ему пришлось предложить свои услуги Службе безопасности Голгофы и стать тайным агентом. Я прав, не так ли, Вомак?

– Не знаю, что за чушь вы там несете! – пренебрежительно бросил Вомак. – Я никому не должен ни гроша! Возможно, вы перепутали меня с кем-то другим из нашей Семьи.

Он поднялся и устремил сверкающий злобой взгляд на Донну Сильвестри.

– Возьмите на поводок своего ручного киллера! Как только мы вернем нам Голгофу, я докажу свою лояльность по отношению к Блю Блоку. Объясните ему, что он ошибся!

– Разведка Блю Блока никогда не ошибается, – невозмутимо изрекла Донна Сильвестри. – Мы ждали только прибытия Валентина, чтобы показать ему, как мы расправляемся с изменниками. v

Она кивнула Малютке Смерти. В мгновение ока тот выхватил меч и привычным движением снес Вомаку голову. Оба жителя Локи не смогли сдержать крик, когда кровь брызнула прямо на них. Томительно долгое мгновение обезглавленное тело стояло прямо – руки его беспомощно искали что-то в пустоте, кровь фонтаном хлестала из того места, где только что была голова. Наконец тело покачнулось и упало на пол, где продолжало корчиться в судорогах. Меж тем голова Вомака медленно катилась по столу – глаза ее были открыты, губы беспрестанно шевелились, но из них не вырвалось ни звука. Наконец она остановилась прямо перед Донной Сильвестри. Женщина спокойно схватила голову за волосы, опустила на землю рядом со своим стулом, а потом ободряюще улыбнулась Тэллону и Джексу.

– Из всех путешествий я всегда стараюсь привезти домой какой-нибудь маленький сувенир, – пояснила она.

Оба жителя Локи, не проронив ни слова, вытащили носовые платки и принялись вытирать забрызганные кровью лица. Лица их не выражали никаких чувств, но руки предательски дрожали. Валентин отвесил поклон Донне Сильвестри, выражая тем самым одобрение и восхищение. Малютка Смерть тем временем убрал меч в ножны. Его лицо оставалось непроницаемым, лишь на губах играла легкая усмешка.

– В Восточном Грейлейке придется проводить внеочередные выборы, – проронил он.

Донна Сильвестри с приветливой улыбкой на устах обернулась к Валентину Вольфу.

– Надеюсь, мы с вами найдем общий язык.

– О, не сомневаюсь, – заверил Валентин. – И я рад, что на этот раз работать придется с настоящими профессионалами.

Джулиан Скай, вновь запершись в спальне, пристально разглядывал в зеркале собственное отражение. Да, видок, мягко говоря, паршивый. Пожалуй, сейчас, неловко притулившись в огромном кресле, он напоминает потрепанную игрушку, которую беспечный маленький владелец сломал и выбросил за ненадобностью. Впервые за долгое время мысли Джулиана были далеко от его единственной любви, Би Би Ходжиры. У него появились более неотложные заботы.

Он только что был уволен из съемочной группы голографического сериала, посвященного его собственной персоне. Когда Восстание завершилось, Скай, к немалому своему удивлению, обнаружил, что не только выжил, но и находится в рядах победителей. С тех пор он зарабатывал себе на жизнь – и неплохо зарабатывал, – играя самого себя в голографическом сериале, который показывали каждую неделю. Сериал несколько приукрашено воспроизводил его многочисленные подвиги в качестве отважного и бесшабашного агента повстанцев. Подобные «мыльные оперы» были сейчас очень популярны, но лишь в одной, той, где снимался Джулиан, лично участвовал реальный исторический персонаж. Спору нет, особым актерским талантом он не обладал, однако основное внимание в сериале уделялось эффектным трюкам, взрывам, бесконечным чудесным спасениям, и игра Джулиана до поры до времени казалась вполне приемлемой.

А сейчас его все-таки решили уволить и заменили похожим актерам. Дело в том, что сам Джулиан более не походил на себя. Он давно уже был серьезно болен – сказывались последствия пыток, перенесенных в застенках Лайонстон. Болезнь то обострялась, то давала передышку, и Скай постепенно сжился с ней, приучился по возможности не обращать на нее внимания. Но в последнее время он стал чувствовать себя хуже. Намного хуже. Джулиан думал, что, раз он не поддается болезни и работает так же много, как и всегда, ему удается ее скрыть. Выяснилось, что он ошибался. Камеру не проведешь.

Продюсеры сериала пригласили его в свой шикарный офис, усадили в удобное мягкое кресло, предложили стакан с изрядной порцией спиртного и лишь потом показали Джулиану его собственные голографические изображения в начале съемок и в последних сериях. Контраст оказался разительным. Джулиан был потрясен. Только сейчас он заметил, что ужасно исхудал, под глазами залегли темные круги, а щеки ввалились, придавая лицу изможденный и унылый вид. Казалось, за время съемок сериала Джулиан постарел лет на двадцать. Продюсеры выразили глубокое сожаление, что вынуждены с ним расстаться. Никакой грим не в состоянии сделать его хотя бы отдаленным подобием прежнего Джулиана. Разумеется, заверили его на прощание, героя Восстания примут назад с распростертыми объятиями, как только ему станет лучше. Однако все, и прежде всего сам

Джулиан, прекрасно понимали, что это всего лишь пустые слова. Ему никогда уже не станет лучше.

Не зря ублюдки в белых халатах потрудились над ним в камере пыток. В результате они добились своего – прикончили его, хотя конец все же удалось оттянуть. Но совсем скоро смерть настигнет, на этот раз ему уже не вырваться.