Охотник за смертью. Честь - Саймон Грин

Его контакты с Шабом, планетой, созданной ИРами, повлекли за собой даже меньше проблем, чем он предполагал. В обмен на согласие стать агентом Шаба в мире гуманоидов механический, лишенный эмоций голос пообещал Валентину новые технологии изменения, которые раздвинут его сознание до пределов, недоступных простым смертным. В конечном счете он сможет постичь реальность, которая ранее оставалась вне ограниченных человеческих представлений. Ему предложили изведать новые ощущения, получив возможность непосредственного контроля над машинами, уничтожившими Виримонд. Тогда его человеческое сознание растворилось в металлическом разуме роботов и военных машин, которые затягивали в себя людей, разрывали их непрочную плоть железными руками и размалывали тела железными жерновами. Да, это было пьянящее и возбуждающее чувство, и Валентин прекрасно знал, почему в первый раз ему позволили насладиться этим ощущением безвозмездно. За свою жизнь он перепробовал неисчислимое множество наркотиков, но не впал в зависимость ни от одного из них. Его железная воля неизменно оказывалась сильнее химических процессов, происходящих в жаждущем новых ощущений организме. Поэтому, несмотря на все искушения Шаба, он сохранил хладнокровие и тщательно обговорил все детали будущей сделки. Механический голос осведомился, не желает ли Валентин поговорить кое с кем, кто уже прошел подобный путь.

Валентин удивленно вскинул бровь. Он всегда считал себя первопроходцем в опасном деле трансформации.

– И кто же этот человек?

– А ты как думаешь? – донесся до него знакомый женский голос. – Кто это может быть, кроме Лайонстон?

– Ваше Величество, – самым непринужденным светским тоном произнес Валентин, – счастлив вновь услышать вас. Я находился во власти прискорбного заблуждения, полагая, что вы мертвы.

– Умерло только тело. ИРы спасли мое сознание и доставили меня на Шаб. Теперь я обрела новую оболочку. Я живу в компьютерах.

– И что вы при этом испытываете, Ваше Величество? Вы можете поделиться со мной своими ощущениями?

– Разумеется. Я чувствую себя огромной, свободной от тесных пределов плоти. Я могу приобретать любые формы и очертания, и мысли мои абсолютно свободны. Я вижу то, что раньше было для меня закрыто. Вселенная совсем не похожа на твои представления о ней. Валентин. Это удивительное место, и человеческому разуму никогда не постичь всех его загадок. Здесь неисчислимое множество измерений и сфер, направлений и возможностей. Не бойся, Валентин. Отказаться от своей человеческой природы – это чудесно.

– Похоже, так оно и есть, – осторожно заметил Валентин. – Но как насчет телесных удовольствий? От них ведь тоже придется отказаться. Скажите, вы ничуть об этом не жалеете?

– Не о чем жалеть. Когда я была ребенком, то играла в детские игрушки. Теперь я выросла, и мне открылось нечто большее. Все удовольствия коренятся в нашем сознании, Валентин, в сознании, а не в теле. Я ничего не потеряла, зато приобрела многое. И ты тоже можешь все это обрести. Требуется только одно – расстаться с прошлым и смело взглянуть в будущее. Будущее принадлежит металлу. Человечество – всего лишь одна из ступенек лестницы, ведущей к Шабу, и не стоит делать трагедию из того, что человечество исчезнет, уступив место чему-то более совершенному. Плоть гниет и разлагается. Металл вечен.

– Значит, вы получили бессмертие? – спросил Валентин.

– Почему нет? – откликнулся голос Лайонстон.

– У нас есть и другие голоса, к которым вам стоит прислушаться, – изрек первый собеседник Валентина. – Вот, например, Якоб, ваш отец. Хотите поговорить с ним?

– Нет, не стоит, благодарю вас, – торопливо отказался Валентин. – Даже когда он был жив, мы с ним редко находили общий язык.

– Тогда, возможно, вы хотите поговорить с вашим братом Дэниэлом? Он был у нас с визитом, и мы щедро одарили его. Теперь он наш агент и в данный момент возвращается на Голгофу.

– Отлично, – усмехнулся Валентин. – Милый Дэниэл. Пожалуй, стоит устроить ему теплую встречу.

– Нет, не стоит, – отрезал механический голос. – Сейчас Дэниэл для нас более важен, чем вы. Оставьте его в покое. До поры до времени.

– Как пожелаете, – легко пошел на попятную Валентин. – Месть становится лишь более сладкой от того, что ее приходится отложить. Боюсь показаться вам алчным, мои дорогие металлические друзья, но все же осмелюсь спросить: что еще вы мне предлагаете?

– Защиту от врагов. Высокое положение в новой Империи, которую мы построим на руинах старой. Неужели вы хотите чего-то еще?

– У меня всегда была маленькая мечта – стать повелителем Голгофы, – скромно потупившись, изрек Валентин.

– Это место занято, – вступила Лайонстон. – Как насчет Виримонда?

Припоминая этот разговор, Валентин улыбнулся. Тогда он торговался довольно долго, но в результате согласился-таки стать агентом Шаба, заклятого врага человечества. Первой его миссией в этом качестве стал нынешний полет на Локи, где собрались влиятельные люди, заинтересованные в контактах с Шабом. Валентину предстояло послужить связующим звеном. При этом следовало учитывать, что сами заговорщики тешили себя мыслью, что они собрались здесь во имя всеобщего мира и безопасности и хотят объединиться с Шабом лишь против общих врагов.

Валентин не мог опуститься на поверхность Локи, так как опасался, что, несмотря на всю маскировку, его все-таки засекут. Было условлено, что корабль останется на одной из отдаленных орбит, а собрание посетит голографическое изображение Валентина. Новые повстанцы сообщили ему необходимые координаты, и в назначенное время голографический образ Валентина отправился на встречу.

Вследствие никогда не прекращающихся бурь, сотрясающих атмосферу планеты, прием прошел не слишком гладко, и голографическое изображение Валентина предстало перед собравшимися в виде потрескивающей полупрозрачной фигуры. Впрочем, это входило в замысел Валентина. Он гордился тем, что при любых обстоятельствах умеет организовать эффектное появление.

Его голографическое изображение находилось в потайной комнате, около круглого стола, за которым сидели четверо. Чуть поодаль виднелась еще одна фигура, пятая. Валентин с первого взгляда узнал ее. Но сначала решил сосредоточиться на четверых, сидевших за столом. Он всегда предпочитал точно знать, с кем имеет дело.

– Что ж, наконец-то мы под надежной крышей, а сам я, как всегда, играю роль привидения на празднике. Как же теперь нам следует себя величать – изменниками, повстанцами или, может быть, предателями Империи?

– Мы не предатели, – немедленно возразил один из сидевших за столом. – Мы просто люди практического склада, которые делают все возможное, чтобы выжить. Об этом говорит хотя бы то, что мы готовы вступить в контакт с отребьем вроде вас.